Баба Люба. Вернуть СССР-2 - А. Фонд

надо, а я вместо этого сижу тут непонятно зачем.

Но через десять минут Скороход появился, и я даже забыла, что собиралась ругать его.

— Вот! — сказал Скороход довольным голосом и продемонстрировал мне две огромных рыбины. — Муксун. Так-то хорошо бы малосолку из него сделать, но к ужину не успеешь. Поэтому мой совет — просто пожарь. Сейчас заедем ещё свежего хлеба купим и всё будет хорошо.

Я расцвела.

Нужно ли говорить, что бабоньки и Ростислав сожрали всё до крошки и придраться у них к сготовленному мной ужину не получилось?

Самолёт оторвался от земли, и я поправила свою кофту, которой укрывала спящую у меня на руках Изабеллу. Конечно она тяжелая, но зато мы сидим. И тут Скороход помог с билетом. А вот бабонькам и Ростиславу сидячих мест не нашлось, и они всю дорогу, пока самолёт будет лететь — стояли.

Хотя не только они. Между рядами стояла куча людей. Все были груженныебаулами и сумками. И стояли в проходе прямо с ними. Я уже и отвыкла от того, что в девяностые в самолётах летали не только сидя, но и стоя.

Свой мини-план по Нефтеюганску я выполнила. Причем, считаю, что успешно.

Я поправила свёрнутую в виде подушечки куртку, на которой спала Изабелла и посмотрела в окно. Самолёт летел между белоснежными перистыми облаками в два слоя, земли внизу не было видно.

Скоро я буду дома.

Я удовлетворённо вздохнула. Устала. Столько всего, а я не резиновая. Устала жутко. Но даже не от необходимости воевать с тупой заведующей детдома за каждую бумажку, а от необходимости постоянно жить с этими женщинами. Вымотали они мне нервы изрядно. Но я перетерпела и преодолела.

Теперь этот большой предварительный этап закончен. Я устроилась (более-менее), я сейчас имею неплохие деньги (да, с долларами еще не всё понятно, вдруг кто-то не поступит и придётся вернуть, но какая-то часть всё равно останется. И плюс Скороход неплохо так подкинул. Хватит надолго. А завтра ещё схожу в «Хопёр-Инвест», как раз время подошло, и я не я, если не отожму у них свои деньги и плюс двойные проценты.). Детей собрала в кучку, нелюбимого супруга отшила, квартира моя, работа какая-никакая, но есть.

Теперь мне предстоит следующий шаг — активное наступление. И одновременное формирование команды.

А уже этим же вечером я входила в квартиру, прижимая Изабеллу к себе:

— Анжелика! А вот и мы! — сказала я.

Глава 25

Квартира отозвалась оглушительной тишиной.

Где она там? Спит, что ли? Я занесла Изабеллу и посадила на стульчик. Рядом, к стеночке, аккуратно примостила костыли. Пусть посидит две минутки. Сама скинула на пол сумку и устало прислонилась к дверному косяку. Нет, я, конечно, рада, что всё хорошо закончилось, но в моём возрасте хочется жизни поспокойнее. И если так далеко и летать, то вместо Нефтеюганска лучше куда-то на Бали.

— Мы тут будем жить? — спросила Белка, сверкая от любопытства глазёнками по сторонам.

— Ага, Белла, теперь это твой дом, — устало отдуваясь, ответила я и начала снимать с неё верхнюю одежду, — ты же свою сестричку Анжелику помнишь?

Белка неуверенно пожала плечами.

— А Ричарда? Это твой братик.

— У меня есть братик? — удивилась девочка.

— Есть, — ответила я, стаскивая обувь, — он в деревне, с дедушкой. А вот где твоя ненаглядная сестричка Анжелика, это мне и самой уже интересно.

Нет, так-то она жила у Галки, но мы договорились, что в последний день, перед нашим приездом, она вернется домой, приведёт квартиру в порядок, сварит какой-то суп. С дороги горяченького очень хорошо. Тем более со мной ребёнок.

Но что-то явно пошло не так.

Я сбросила обувь и ветровку и прошлась по квартире. На подоконниках с упрёком желтели давно не политые цветы.

Сердце моё ёкнуло — неужто случилось что?

Первым порывом было бежать к Галке. Вот только я Изабеллу одну же здесь не брошу. Для неё это чужой дом, ещё испугается.

Что же делать?

Мой взгляд заметался по сторонам.

Мелькнула спасительная мысль — можно позвать Ивановну. Пусть посидит полчаса, пока я сбегаю. Но как подумаю, что потом целый час придется отвечать на все её вопросы, так сил моих нету.

Я заглянула на кухню и взгляд зацепился за записку, которая лежала на столе, придавленная моей любимой чашкой.

Я схватила бумажку:

«Тётя Люба! Извини меня пожалуйста и не сердись. Но я встретила самого лучшего в мире человека, и я очень его люблю. И он меня тоже любит. Он художник! Мы теперь будем жить вместе. Не беспокойся за меня. Целую. Анжелика».

Я как стояла, так и села.

Хорошо, что табуретка рядом была, а то бы хлопнулась на пол.

И схватилась за голову. Съездила, твою мать!

С ума сойти! Это что же получается!

Додумать мысль мне не дали:

— Тётя Люба! — крикнула Белка, — я в туалет хочу.

Пришлось отложить размышления и заниматься ребёнком.

Примерно часа через два, когда мы с Белкой, чисто вымытые, переодетые в домашнюю одежду, сидели на кухне и ели наскоро сваренный суп из макарон и рыбной консервы, в дверь раздался звонок.

Я так была на взводе, так что аж подпрыгнула.

На пороге стояла радостная Анжелика и какой-то усатенький мужичок, лет под тридцать-тридцать пять с длинными немытыми волосами, которые свисали сосулями, и в застиранной джинсовой куртке.

— Тётя Люба! — обрадовано затрещала Анжелика, — вы приехали! И Белку привезли⁈ А это Андрейка! Я вас сейчас познакомлю, и он вам очень понравится. Вот увидите!

— Добрый день, Любовь, — куртуазно поздоровался Андрейка, потянулся поцеловать мне руку, но я не дала, спрятала за спину, тогда он просто кивнул и галантно представился, — Андрон. Художник.

Я посмотрела на тщедушного Андрейку взглядом голодной анаконды и мрачно сказала:

— Ну заходите.

И прошла на кухню.

У меня в квартире было всего две комнаты. И обе спальни. Поэтому принимать гостей там было не удобно.

Так что приходилось по-простому — на кухне.

— Белка! Сестричка! Привет! — Анжелика налетела на малышку и принялась тормошить её, обнимать, целовать.

Вообще она была слишком возбуждённая вся какая-то.

— Анжелика! — строго сказала я, — прекращай мучить ребёнка. Мы после дальней дороги. Устали. Пусть поест.

— А что вы такое вкусное едите? — спросила Анжелика и полезла по кастрюлях. — Андрейка, ты суп будешь? Рыбный.