Личный номер 777 - Игорь Поль

— Только поэтому?

— Комбинированные стволы, четкий механический спуск, много навесного снаряжения. Достаточно короткий ствол, годится для ближней обороны. Мощный и легкий нарезной патрон. Быстросменный магазин. Немного неудобно менять баллон для огнемета, но мы редко носим с собой запасные. Зато не боится воды и грязи. Минимум электроники. Очень надежный и прикладистый.

— У него неудобный прицел для нижнего ствола, — возразила Вероника. — Приходится поднимать целик. А с оптикой и вовсе беда.

— Мы использовали диоптрию. А из гладкого ствола бьем навскидку, с близкой дистанции. Ни для чего другого он и не годен. Видели бы вы, что делает картечь на пяти метрах!

Она взглянула на него с любопытством.

— Интересно, — сказала она. — В чем еще ты разбираешься?

Он задумался.

— Кофе.

— Кофе? — удивилась она.

Брук замешкался, с трудом подбирая самые простые слова, какие он смог бы произнести своим непослушным языком.

— Наша семья работала с кофе, — сказал он. — У нас росли отличные сорта. Одни из лучших на Мероа. Полный цикл производства — от посева до упаковки. Собственная линия переработки. И никаких теплиц, только открытый грунт. Я могу отличить по вкусу и запаху, на чьей плантации произведено зерно и где его перерабатывали. Если, конечно, это не растворимый мусор — им мы не занимались.

— Оружие, кофе, танцы… Что еще?

— В каком смысле?

— Что еще ты любишь? Курить траву, гонять на аэроскейте? Может, серфинг? Или дай догадаюсь — спортивные машины?

Он перестал улыбаться.

— Я ничего не говорил про любовь. Я только сказал, что немного понимаю в кофе. А для серфинга у нас нет безопасных морей.

— Извини, не знала.

— А вы давно в армии?

— Почти два года, — ответила она после короткой заминки, которая, впрочем, проскользнула мимо затуманенного сознания Брука. — Из них больше года — здесь, на Луакари. А ты переводишь разговор на другую тему.

Незаметно для себя они пошли значительно медленнее. Шум праздника остался далеко позади. По одну сторону от них тянулся бетонный забор, за которым возвышались боксы автопарка, по другую — барак, в котором размещалась солдатская лавка. В этой части лагеря было пустынно, только однажды их путь пересек робот-часовой. Он приостановился, развернул сенсоры в их сторону, секунду подумал и жужжа уполз по своим делам.

— Ну вот, — жестко усмехнулась Вероника. — Завтра каждая собака будет знать, что у меня новый ухажер.

— Вино, — неожиданно сказал он. Вероника с недоумением поглядела на Брука.

— Прости, не поняла.

— Вы спрашивали, в чем еще я разбираюсь.

— Так-так, — прищурилась она. — Значит, еще и вино.

— Не слишком хорошо, — поспешил сказать Брук. — Мы производили только столовые сорта. Ничего изысканного. Но вот мой дед — он разбирался в винах по-настоящему. До того, как Город выкупил его ферму, он делал хорошую прибыль на винограде. У нас был неплохой винный погреб.

Она слушала его с изумленной улыбкой.

— Где ты этому учился?

— Нигде. То есть всему этому учат дома. У нас принято работать головой — без этого не выжить. А в Городе я изучал экономику.

— В колледже?

— В частной школе. С экономическим уклоном. Операции с ценными бумагами. Опционы, фьючерсы. Скукота.

— Только не говори, что умеешь управлять самолетом или космическим челноком. Или танком. Все равно не поверю.

— Ну и зря, — улыбнулся он. — Я хорошо знаю «Троян-3». Те штуки, что я здесь видел, по сравнению с ним просто жестянки с болтами. Кстати, он может и летать. Режим «антиграв». Очень удобно на болотах.

— Что это — «Троян»?

— Универсальный комбайн. Я слышал, их еще куда-то экспортировали. Как раз в качестве боевых машин. Никакой переделки, просто устанавливается несколько быстросменных модулей.

— Удивительно, — сказала она.

— Ничего удивительного. Это универсальная машина.

— Я не об этом. Удивительно, что ты оказался здесь, а не в спецназе. Ну, теперь-то все?

Он пожал плечами.

— Да, наверное. Если не считать курса выживания в вельде. Но я давно не практиковался, только немного в тире, а это совсем не то. По-нашему, это уровень ребенка.

— Хорош ребенок, — засмеялась она. — А еще ты дерешься, как дьявол, спасаешь девушек от гранат и танцуешь, словно светский лев.

Теперь он не столько вел ее, сколько опирался на ее руку в попытке держаться прямо. Из деликатности она делала вид, что ничего не замечает.

— А как вы оказались в армии? — спросил он.

— Здесь хорошо платят, — просто и без жеманства ответила Вероника. — И еще к контракту прилагается сертификат на омоложение. У нас на Гатри с этим строго. Вообще-то я инженер, — добавила она. — Училась строить мосты.

Брук не нашелся, что на это ответить. В его голове со скрипом вращались тяжелые жернова. Инженер? Сколько же ей лет? Сколько длится инженерный курс на Гатри? Год? Два? Или, быть может, их там учат как в армии — кодированием?

Они прошли по мостику, перекинутому через бетонную траншею, и остановились у длинного барака, в котором жили служащие по контракту. Здесь Брук почувствовал, что силы окончательно покидают его. Вероника отпустила его руку, и, чтобы не упасть, ему пришлось прислониться к стене. Земля под ним раскачивалась, как палуба в бурю.

— Ну, вот я и дома, — сказала она. — Вон та дверь — моя.

Внезапно смутившись, они замолчали. Свет прожектора слепил Брука, и он не видел выражения лица Вероники, зато тонкая ткань ее платья просвечивала насквозь, отчего девушка казалась обнаженной, и он не мог отвести глаз от очертаний ее ног.

— Надеюсь, — сказала она, окинув его скептическим взглядом, — супермен не собирается выпрашивать у меня чашечку кофе?

— Кофе! — пробормотал Брук. — С тех пор, как я прилетел сюда, нам дают только сладкие помои. — Он презрительно фыркнул. — Они называют это чаем!

— Трудно угодить такому гурману, как ты, — улыбнулась она.

— Я бы выпил. Кофе. Любого, — раздельно произнес Брук. Прикрыв глаза рукой, он зачем-то уставился на прожектор. Он пытался найти какой-нибудь способ задержать Веронику. Время отбоя давно прошло, солдатская лавка закрылась несколько часов назад, а прогулки по ночному лагерю в воюющей стране запросто могли закончиться окриком часового или, что еще хуже, очередью боевого робота. Все это было неважно. Брук был готов на что угодно, лишь бы побыть рядом с ней еще хотя бы полчасика.

Девушка посмотрела на него, склонив голову к плечу.

— Я бы с радостью тебя угостила, Брук, — сказала она серьезно, — но уже слишком поздно. Тебе нельзя опаздывать на поверку.