Рыцарь страсти - Маргарет Мэллори

— Так вот, Лили и ее сестра Роуз появились на пороге твоего дома, пока ты была в Лестере, — сказал он. — У них было твое кольцо.

Линнет засмеялась:

— Лили нашла письма, да?

— Именно. Они были спрятаны в углублении в стене магазина, за кирпичом.

— Какая востроглазая девочка. — Линнет покачала головой. — Как она поняла, что они принадлежат нам?

— Ее сестра умеет читать, представляешь?

— И вполовину не так удивительно, как то, что их вороватый папаша назвал своих дочек цветочными именами.

— Лили, маленькая паршивка, хотела письма вернуть, а золото оставить себе. Она пыталась убедить сестру, что у тебя так много монет, что эти тебе без надобности.

Линнет рассмеялась и захлопала в ладоши.

— Ну не чудо ли она?

— Роуз, однако, настояла, чтобы вернуть все.

— Надеюсь, ты вознаградил девочек?

Франсуа кивнул:

— Я отдал им половину.

— Половину? Это кажется более чем щедрым… — Она прищурилась, глядя на брата. — Эта Роуз не маленькая девочка, да?

— Я бы назвал ее милашкой, — сказал Франсуа с легкой улыбкой в уголках губ.

— Нет, не говори. Дай угадать. Этой Роуз восемнадцать, и она такая же прелестная, как ее младшая сестра.

Франсуа отвел взгляд и потер подбородок, словно размышляя над вопросом.

— Ей девятнадцать, и она прелестнее, чем ее младшая сестра.

— Она взяла деньги, которые ты ей дал?

Франсуа покачал головой.

— Прекрасная Роуз взяла только две монеты в качестве награды, одну для себя, другую для сестры, и настояла, чтобы остальное я забрал назад. — Он помолчал. — Но я незаметно сунул монеты Лили, которая спрятала их под своей накидкой.

— У этой Роуз хватит и того, что у нее отец Мичелл, чтобы еще и ты усугублял ее беды.

— Я? — воскликнул Франсуа, хлопнув себя ладонью по груди. — Чтобы я усугублял беды девушки?

— А то нет, можно подумать, — проворчала Линнет. — Осторожно, Франсуа, это неискушенная девушка. Нельзя…

— У тебя нет причин бранить меня. Я ничего не сделал, — поклялся Франсуа, вскинув руки. Потом добавил: — Но я не смогу устоять, если она захочет меня.

Линнет закатила глаза. Франсуа снова посерьезнел.

— Прости, милая, но у меня для тебя еще есть новость. — Он взял ее за руку и сжал. — На этот раз плохая.

— Если ты жив-здоров и здесь, со мной, значит, новость не может быть слишком плохой.

— Я должен немедленно вернуться во Францию.

— Во Францию? Но зачем?

— Нарочный прибыл три дня назад от управляющего нашего отца.

Сердце Линнет застучало быстрее.

— От управляющего, а не от Алена?

— Ален был нездоров, когда я уезжал несколько месяцев назад.

— Почему ты не сказал мне?

Он вскинул бровь, но не ответил. Если бы он сказал ей, она скорее всего пожелала бы Алену гореть в аду.

— Мне очень жаль, милая, но управляющий сообщил мне о смерти Алена. — Франсуа потрепал сестру по колену. — Ему было уже почти шестьдесят. Он прожил долгую жизнь.

— Я злая, я дурная.

Линнет закрыла лицо руками, охваченная чувством вины и неожиданным чувством потери.

Ален совершал ошибки с первой минуты их встречи: исправлял ее поведение, пытался приспособить ее к своему разумению, как должна вести себя девушка благородного происхождения. Но она никак не могла вписаться в эти рамки.

Она отказалась бы приспособиться в любом случае — просто потому, чтобы не доставить ему удовольствия. Гнев и негодование завладели ее душой. Ее пылающая потребность наказать его не давала ей увидеть ничего больше.

А теперь уже слишком поздно что-то исправить. Слишком поздно для примирения. Слишком поздно, чтобы по-настоящему узнать своего отца.

— Я злилась и бесилась из-за того, что ты проводил с ним время, — сказала она, вытирая слезы тыльной стороной ладони. — А теперь, когда мы знаем правду, понимаю, как отвратительно и низко это было с моей стороны.

— В этом есть и его вина, — сказал Франсуа. — Он понятия не имел, как обращаться с дочерью, особенно такой, как ты. Ты не воспитывалась как жеманная девица, а жизнь в доме сэра Роберта те последние два года совсем не улучшила дела.

Когда Стивен и Изабель уехали в Англию, они оставили близнецов на попечении сэра Роберта и его жены. Супружеская чета не навязывала никаких правил и восхищалась независимым характером Линнет. Линнет обожала их.

— И хотя ты сводила нашего отца с ума, он по-своему любил тебя. Когда я видел его в последний раз, он без конца расспрашивал о тебе.

Она шмыгнула носом.

— Я чувствую себя от этого и лучше, и хуже.

Они сидели молча, слушая грохот повозок, проезжающих по улице внизу.

Наконец Франсуа сказал:

— Я должен ехать немедленно, чтобы принять на себя ведение дел в поместьях.

— Немедленно?

Она сглотнула.

— Я думал, ты будешь с Джейми, что вы с ним… — Голос его сник. — Мне ужасно не хочется оставлять тебя здесь одну, особенно теперь.

Она закрыла лицо руками.

— Теперь, когда Джейми бросил меня, ты поступишь также?

Это было по-детски и несправедливо, но ей так не хотелось расставаться с ним, что она ничего не могла с собой поделать.

— Ты забыла, что первая бросила меня, чтобы выйти замуж? — напомнил Франсуа.

— Это ничего между нами не изменило, и ты это знаешь.

Франсуа обнял ее и похлопал по спине.

— Прости, что так ужасно себя веду. — Она вытерла лицо рукавом и попыталась улыбнуться. — Я знаю, это нелепо, но я думала, что ты у меня будешь всегда, что мы всегда будем вместе.

— Ты можешь поехать со мной.

Она разгладила ладонью письма, которые все еще лежали у нее на коленях.

— Я упустила свой шанс помириться с нашим отцом. Для нас с Джейми, возможно, тоже слишком поздно, но я не покину Англию, пока в этом не удостоверюсь.

— Я знал, что ты так скажешь, — отозвался Франсуа, потом лукаво подмигнул ей. — У Джейми не будет ни малейшего шанса. Какой мужчина мог бы тебе отказать?

Она вспомнила последние слова Джейми ей: «В следующий раз, когда мы встретимся, я буду обручен».

— Молись, чтобы я не опоздала.

Линнет схватила брата за руку. Скоро она увидит Джейми в Хертфорде, тогда и узнает.

— В тот день, когда Джейми женится на другой, я сяду на корабль, отплывающий во Францию.