Моё сердце в тебе бьётся - Даша Коэн

- Как ее зовут, кстати? Я ее знаю? П-ф-ф, ну конечно знаю, раз ты с детства по ней страдаешь. Это Аллочка, да?

- Какая, к чертовой матери, Аллочка? – улыбнулся я, а сам испугался от той лавины призрачного счастья, что вдруг хлынула на меня.

- Курочкина! – гаркнула Алёнка и я совсем не удержался, и рассмеялся.

- Ой, завязывай, Княжина. Не быть тебе Шерлоком, вот вообще никак.

- Да не вопрос. Можно подумать мне дело есть до твоих любовей, – фыркнула девчонка, отвернулась и сложила на груди руки, выражая высшую степень своего недовольства.

Вот так всегда. Она в гневе, а я от чего-то в диком восторге.

Псих…

POV Никита

После своеобразной ссоры, между нами, я не мог отвести Княжину домой просто так. Я упиваюсь самой возможностью того, что девчонка может меня ревновать. Пусть она сама еще этого не понимает, но меня уже не по-детски вштырило от ее слов, от выражения ее глаз, мимики и жестов.

Я в нирване, господа!

И ведь перепутать сложно, но Алёна сама сплошная загадка, так что, знать наверняка я не могу, а потому везу ее туда, где будем только я, она и целый мир, между нами. Московские крыши, имбирный чай с медом и корицей, теплые пледы и нарды, в которые я отчаянно поддаюсь своей девочке. Лишь бы она улыбалась и хлопала в ладоши. А дальше предлагаю между делом, даже не надеясь, что она согласится:

- Давай играть на интерес?

- П-ф-ф, я не буду выполнять твои глупые желания, – кривится Княжина, и я качаю головой.

- Вопросы. Ты мне. Я тебе. Только чур отвечать честно и без утайки.

- Боже, Соболевский, я и так тебе рассказала больше, чем кому бы то ни было, – и тут же почти скороговоркой добавила, – но ладно, давай.

И аж глазки заблестели.

- Поехали, – рассмеялся я и мы начали новую партию.

И выиграл, наблюдая за скисшим выражением лица Княжиной.

- Итак, горемычная, – хрустнул я пальцами, – признавайся, съела бы ты то клубничное мороженое, что было в первом классе. Ну, если я бы его тебе сунул не в декабре, а, положим, в июле?

- Да, съела бы, – утвердительно кивнула Алёнка, – но с одним условием.

- Каким? – насторожился я.

- Если бы его дарил не ты, – захихикала и показала мне язык.

Боги, язык в исполнении моего тела – это зрелище не для слабонервных. Но, да ладно, Княжиной можно все! Пусь дурачится.

- Ок, принято. Едем дальше, – и новая партия, в которой победил уже не я.

- Она брюнетка, блондинка, рыжая? – выпалила свой вопрос Алёна и мое сердце забилось как шальное.

- Она? – сделал я вид, что не понимаю, о чем идет речь.

- Твоя зазноба, – прищурилась Княжина.

- Ах, это. Блондинка, – ответил я, красноречиво на нее посмотрел и снова расставил фишки на доске для новой партии.

- Эй! Ну, а дальше? – насупилась девчонка, но я только пожал плечами и сделал вид, что полностью игнорирую ее интерес.

- А дальше отвечу, если ты снова выиграешь, – подмигнул ей и кинул кости.

- Бесстыжий ты, Соболевский и игры у тебя дурацкие, – пробухтела Алёнка, но все же сделала свой ход.

Правда, вопреки моим ожиданиям, следующий ее вопрос был совсем по другой теме.

- Зачем ты перевелся в этот институт, Никита? – прилегла она на мягкие подушки топчана, на котором мы сидели под полностью прозрачным куполом.

- Тебе кровь пить, – честно ответил я и Княжина звонко рассмеялась.

- Очень смешно. А, если честно?

Но от ответа меня спас телефонный звонок отца, который в последнее время уж больно активизировался. Чересчур часто он начал давать о себе знать, просил встреч или приехать снова на выходные, предлагал полететь на ноябрьских праздниках на море, интересовался все ли у меня хорошо с Алёной и будто бы реально за меня переживал. А я поверить в это не мог. Для меня Руслан Соболевский всегда олицетворял бездушного монстра, которому я долгие годы был словно бельмо на глазу.

И снова с ним говорила Алёна, а я суфлировал, да только в этот раз после общения, девчонка психанула и зло откинула от себя трубку.

- Так нельзя, Ник!

- Как так? – ощетинился я, приготовившись отстаивать свою точку зрения.

- Вот так! Он же твой отец! Он же любит тебя!

- Ага, Алён, убедила. А я-то думал этот мужик просто постеснялся выкинуть своего ублюдка на обочину жизни. Вроде как не комильфо, да? Зато в глаза смотреть мне малому и говорить, что я ничтожество – это ничего, сойдет. Так по-твоему? – форменно зарычал я и снова в моей душе проснулся обиженный ребенок.

- Ты мне тоже говорил, что я ничтожество, Ник, – вдруг совершенно спокойно выдала Княжина и я вздрогнул.

- Не было такого!

- Было! Из года в год, каждый божий день в школе, стоило тебе только посмотреть в мою сторону. Твои глаза это говорили вместо тебя.

А потом и добила меня.

- Но я, несмотря на всю свою ненависть, нашла же в себе силы общаться с тобой. Хотя ты это ничем не заслужил, Соболевский. А твой отец сам идет тебе навстречу, потому что осознал, потому что хочет все исправить, а не потому, что тупо надо, – процедила она, а я откинул от себя кости и отвернулся, совершенно не зная, чем парировать ее слова.

И с одной стороны она была чертовски права, но с другой…

Тупо надо…

Да, блин, тупо надо, потому что я сдохну без нее, особенно сейчас, когда попробовал, что это такое – быть с ней. Теперь это потребность, жизненная необходимость. И, может быть, физически я останусь прежним, но внутри превращусь в обглоданный труп. Бездушный и смердящий.

Жесть!

Последнюю партию доиграли без вопросов и лишних слов. Молчали, каждый думая о своем. Алёнка выиграла, но упорно хранила безмолвие до самого дома. А там, уже лежа в постели, вдруг повернулась ко мне и прошептала.

- Ты знаешь же, что мать моя особой ко мне любовью никогда не отличалась?

- Теперь знаю, – кивнул я в темноте.

- А мой папа ушел из этого мира, так и не подарив мне тепла. Он был болен. Сильно, Никита. И могу ли я винить его в том, что он где-то не оправдал моих надежд?

- Не можешь, – и снова кивок.

- Но я все равно скучаю, знаешь? Не потому, что прошло, а потому, чего никогда у меня не было. По родительской любви. И если бы я могла только на что-то надеяться, но, увы…Тебе же повезло больше. Не отталкивай своего отца, Никит. Прошу тебя. И когда мы снова станем прежними, пожалуйста, подари ему шанс. Всем нужна надежда. Не только ему, но и тебе тоже.