Европа против России. 1812 год - Алексей Васильевич Шишов

– 6‑го пехотного и 3‑го кавалерийского под общим начальством Дохтурова. Ему по диспозиции предписывалось прикрывать Новую Смоленскую дорогу и подступы к Курганной высоте со стороны села Бородино.

Общее командование войсками правого крыла и центра осуществлял Барклай де Толли. Он имел сильный по составу главный резерв: 5‑й гвардейский корпус, 1‑ю сводно-гренадерскую и 1‑ю кирасирскую дивизии, главный артиллерийский резерв генерала А.Х. Эйлера из 306 орудийных расчетов.

Левым крылом русской позиции на направлении главного удара Великой армии командовал Багратион. Здесь, на участке между Курганной высотой и Шевардино, располагались 7‑й пехотный корпус Н.Н. Раевского и 8‑й пехотный корпус М.М. Бороздина с 27‑й дивизией Д.Н. Неверовского под общим начальством князя Горчакова 1‑го.

За открытым флангом Багратиона был поставлен особый резерв 2‑й Западной армии в составе 3‑й кирасирской дивизии, сводной гренадерской дивизии генерала М.С. Воронцова и армейской резервной артиллерии.

На Старой Смоленской дороге (которая вела в тыл русской позиции) находился отдельный Утицкий отряд в составе 3‑го пехотного корпуса Тучкова 1‑го и стоявших позади него Московского и Смоленского ополчений. Для наблюдения за крайним левым крылом стоял казачий отряд генерал-майора А.А. Карпова из восьми полков.

Впереди русской позиции, равно как и французской, находилась цепь стрелков-застрельщиков. Егерская цепь русских, как боевое охранение, залегла по берегам ручья Каменка, за селом Бородино и по правому берегу реки Колочь. Им было суждено первыми встретить неприятеля прицельным ружейным огнем.

Корпус Тучкова был переброшен к Утице из состава 1‑й Западной армии вечером 25 августа. Ему предписывалось скрытно расположиться за Утицким лесом, чтобы сделать «диверсию» против правого фланга и тыла неприятеля, если он попытается обойти Семеновские флеши. То есть речь шла об устройстве засады на окраине поля битвы. Французы прибытие целого пехотного корпуса русских к Утице не заметили.

В первой боевой линии русской позиции стояла пехота, во второй – кавалерия, в третьей линии – резервы. Артиллерия тоже была размещена в три линии: в первой – 334 орудия, во второй – 104, в третьей – 186 орудий артиллерийского резерва.

Собственно говоря, диспозиция Главной армии была разработана М.И. Голенищевым-Кутузовы заранее, за два дня до битвы. Обращает на себя краткость и ясность полководческой мысли, четкость в изложении диспозиции:

«Армии расположены ныне в позиции следующим образом, начиная с правого фланга.

2, 4, 6 и 7‑й пехотные корпуса, и 27‑я пехотная дивизия, находящаяся на левом фланге, составляют кор-де-баталь и расположены в две линии.

За ними расположатся кавалерийские корпуса, имеющие вступить в ордер-де-баталь, в полковых колоннах, следующим образом:

За 2‑м пехотным корпусом 1‑й кавалерийский корпус, за 4‑м пехотным корпусом 2‑й кавалерийский корпус, за 6‑м пехотным корпусом 3‑й кавалерийский корпус, за 7‑м пехотным корпусом 4‑й кавалерийский корпус, т. е. кавалерийские полки второй армии.

В центре боевого порядка, за кавалерийскими корпусами, стоят резервы, в баталионных колоннах на полных дистанциях в две линии, а именно:

В первой линии 3‑й пехотный корпус, а за ним 5‑й или гвардейский корпус и сводные гренадерские батальоны: 4, 17, 1 и 3‑й пехотных дивизий.

Вторая гренадерская дивизия и сводные гренадерские баталионы 2‑й армии становятся за 4‑м кавалерийским корпусом и составляют резерв второй армии. Егерские полки 1‑й армии, ныне в ариергарде находящиеся, равно и те, которые стоят в кор-де-баталии, проходят за оный и идут на правый фланг армии за 2‑й пехотный корпус, где и поступают частию для занятия лесов, на правом фланге находящихся, и частию для составления резерва правого фланга армии.

Все кирасирские полки обеих армий должны во время действия стать позади гвардейского корпуса, также в полковых колоннах.

Артиллерия, при резерве остающаяся, составляет в сем боевом порядке резервную артиллерию.

Начальники кор-де-баталии

Правый фланг, из 2‑го и 4‑го корпусов, под командою генерала от инфантерии Милорадовича.

Центр, из 6‑го корпуса, под командою генерала от кавалерии Дохтурова.

Левый фланг, из 7‑го корпуса и 27‑й дивизии, под командою генерал-лейтенанта князя Горчакова.

Генерал-лейтенант князь Голицын 1‑й командует 1‑ю и 2‑ю кирасирскими дивизиями, кои соединить вместе в колоннах за 5‑м корпусом.

В сем боевом порядке намерен я привлечь на себя силы неприятельские и действовать сообразно его движениям. Не в состоянии будучи находиться во время действия на всех пунктах, полагаюсь на известную опытность г.г. главнокомандующих армиями, и потому предоставляю им делать соображения действий на поражение неприятеля.

Возлагая все упование на помощь всесильного и на храбрость и неустрашимость русских воинов, при счастливом отпоре неприятельских сил, дам собственные повеления на преследование его, для чего и буду ждать беспрестанных рапортов о действиях, находясь за 6‑м корпусом.

При сем случае, не излишним почитаю представить г.г. главнокомандующим, что резервы должны быть оберегаемы сколь можно долее, ибо тот генерал, который еще сохранит резерв, не побежден. В случае наступательного во время действия движения, оное производить в колоннах к атаке, в каковом случае стрельбою отнюдь не заниматься, но действовать быстро холодным оружием.

В интервалах между пехотными колоннами иметь некоторую часть кавалерии, также в колоннах, которая бы подкрепляла пехоту.

На случай неудачного дела, генералом Вистицким несколько дорог открыто, которые сообщены будут г.г. главнокомандующим и по коим армии должны будут отступать. Сей последний пункт остается единственным для сведения г.г. главнокомандующим.

Генерал князь Кутузов».

В кутузовской диспозиции на сражение особо указывалось, что «резервы должны быть оберегаемы сколь можно далее. Ибо тот генерал, который сохранит еще резерв, не побежден». Это говорило о том, что Голенищев-Кутузов ожидал не просто длительного генерального сражения, а еще и кровопролитного. Он словно предвидел большие потери Главной армии и то, что исход баталии будет решать ввод в дело резервов. Потому их и составили, не считая тяжелой кирасирской кавалерии, отборная пехота любого государства той эпохи – гвардия и гренадеры.

Диспозиция за подписью главнокомандующего давало право Барклаю де Толли и Багратиону свободу действовать в сражении самостоятельно, инициативно, с известным риском, который брался на себя.

И Наполеон, и Голенищев-Кутузов достаточно хорошо знали друг друга, полководческий почерк соперника. Такой ареной личного знакомства для них стала Русско-австро-французская война недалекого 1805 года. Случаев личного знакомства у них было три, если не считать сражения при Аустерлице:

Первое. В октябре Наполеон окружил и заставил капитулировать у города Ульма австрийскую армию фельдмаршала барона Карла Макка, союзную русской армии. Тогда Голенищев-Кутузов совершил свой знаменитый отходной марш-маневр от Браунау, не позволив неприятелю взять себя в кольцо окружения и отведя войска от, казалось бы, неминуемого поражения.

Второе. В ноябре после боя у города Амштеттена, когда корпус маршала Мюрата был отброшен назад, русский полководец сумел увести свою