Соперница Аладдина. Шахразада - Шахразада

С тех пор как она узнала, что стараются найти пальчик, на который можно было бы надеть ее колечко, какая-то надежда заставляла ее причесываться более тщательно и надевать серебряный корсаж и юбку с оборками из серебряных кружев, усеянных изумрудами. Как только она услышала, что стучат в дверь и зовут ее идти к принцу, она живо накинула на себя ослиную шкуру и отворила дверь, а эти люди, издеваясь над ней, сказали ей, что король хочет женить на ней своего сына и оттого потребовал ее, потом, не переставая смеяться, отвели ее к принцу, который, с удивлением глядя на странный наряд девушки, сам не решался верить, что это ее он видел такой величественной и прекрасной.

Грустный и смущенный столь грубой ошибкой, он ей сказал: «Это вы живете в конце темного коридора на ферме, на третьем птичьем дворе?» – «Да, государь», – ответила она. «Покажите мне руку», – сказал он ей, дрожа и испуская глубокий вздох…

Но кому же пришлось удивляться? Удивились король и королева, удивились все камергеры и придворные вельможи, когда из-под этой черной и грязной шкуры протянулась маленькая и нежная ручка, белая, с розовыми ногтями, и кольцо без всякого труда удалось надеть на самый хорошенький в мире пальчик. Инфанта легким движением сбросила шкуру и предстала, исполненная такой пленительной красоты, что принц, как ни был слаб, пал к ее ногам и с таким пылом обнял ее колени, что она покраснела, но этого почти никто и не заметил, потому что король и королева изо всех сил принялись обнимать ее и спросили, согласна ли она выйти замуж за их сына.

Принцесса, смущенная всеми этими ласками и всею той любовью, которую выражал молодой прекрасный принц, хотела уже высказать свою благодарность, как вдруг раскрылся потолок и волшебница Сирени, спустившись в колеснице из цветов и веток сирени, ничего не приукрасив, рассказала историю инфанты.

Король и королева, в восторге от того, что Ослиная Шкура оказалась знатной принцессой, удвоили свои ласки, но принца более всего тронула добродетель принцессы.

Нетерпение принца, желавшего поскорее жениться на принцессе, было таково, что он едва дал срок приготовиться как следует к столь торжественному бракосочетанию. Король и королева, которые были без ума от своей невестки, всячески ласкали ее и целыми часами держали в своих объятиях. Она же сказала, что не может выйти замуж за принца без согласия своего отца, поэтому-то ему первому и послали приглашение, не сообщив только, кто невеста. Волшебница Сирени, которая, как и подобает, всем распоряжалась, потребовала этого, ибо думала о том, что может произойти впоследствии. Изо всех стран прибыли короли: одни на носилках, другие в кабриолетах, а самые дальние – на слонах, на тиграх, на орлах, но самым великолепным и самым могущественным был среди них отец инфанты, забывший, к счастью, свою странную любовь и женившийся на королеве-вдове, красавице, от которой у него не было детей.

– Инфанта бросилась к нему навстречу, он тотчас же ее узнал и с величайшей нежностью обнял ее, прежде чем она успела броситься к его ногам. Король и королева представили ему своего сына, которому он не знал, как и выразить свою приязнь. Свадьбу сыграли со всей роскошью, какая только возможна. Молодые супруги, мало озабоченные всем этим великолепием, видели только друг друга.

Король, отец принца, в тот же день венчал его на царство и, поцеловав ему руку, посадил на свой престол. Празднества в честь этого славного брака продолжались около трех месяцев, а любовь двух супругов была так сильна, что продолжалась бы и до сих пор, если бы через сто лет после того оба они не умерли.[5]

* * *

Гость закончил историю и победно взглянул на Сафият. Должно быть, он надеялся увидеть слезы радости… Или ожидал, что та, не в силах скрыть вожделения, бросится в его объятия. И потому очень удивился вопросу девушки:

– И это все? А где утонувший в полуночном океане корабль с влюбленной парой? А где орда кровожадных пришельцев? А почему промолчали лживые придворные?

– О чем ты, дева?

– Ты вот уже пятый вечер рассказываешь мне сказки, которые, по твоим же словам, разительно отличаются от всего, что я слышала или читала. Однако сия история более чем похожа на историю малышки Златы, получившей три орешка, дабы исполнились три заветных желания. Похожа она и на историю короля Дроздоборода… Напоминает она и судьбу крошки Синдиреллы… Да я могу назвать добрый десяток сказок мира, на которые походит эта…

Пятый Недис недоверчиво воззрился на девушку.

– Не знал я, что ты так… образованна…

Сафият ядовито усмехнулась.

– Я более чем широко образованна – ибо вижу мир перед собой таким, каков он есть, а не таким, каким хочу его видеть… Или таким, каким мне предписывают его видеть… всякие гости с далекой полуночи…

Алим вздрогнул, услышав слово «гости». Сафият выдала себя с головой. Маг уже приготовился к схватке, однако лжекупец был безмятежен – он услышал лишь то, что захотел услышать: строптивая девчонка показала свой характер.

– Ну что ты, моя девочка, – покровительственно улыбнулся Недис. – Я более чем рад тому, сколь ты умна. Ибо мечтаю разделить с тобой не только вечер, но и всю жизнь…

Сафият пробрала холодная дрожь от одной мысли об этом.

– …Я убежден, что жить с женщиной, которая тебя не понимает, смотрит тебе в рот и верит каждому твоему слову, просто не смогу. Ты же, удивительнейшая, оказалась именно такой, о какой я мечтал…

«О да, мой глупый гость… Мечтал… Хотя он же верит в то, что говорит… Воистину, каждый вкладывает свой смысл в одни и те же слова! Мечтал же ты о Деве Пророчества. Искал, где ее найти, как обольстить… Как заставить делать то, что тебе нужно. Да будет так!»

Недис даже полузакрыл глаза – он слушал только себя. И был уверен в том, что каждое его слово Сафият ловит с восторгом, принимая за чистую монету. Девушке же было достаточно лишь взглянуть на него.

– Мудрый маг. – Она нагнулась к уху кота. – Думаю, что тебе придется покинуть тело уважаемого Улугбека. По-моему, сей тоскующий глухарь вскоре соберется на прогулку…

Кот едва заметно кивнул и спрыгнул с колен девушки. В полутьме растворилась серая тень.

«Я рядом с тобой, мой цветок», – услышала Сафият.

– Более того, – между тем продолжал гость, – я весьма рад, что ты столь сильно отличаешься от образа, который сложился в моем воображении. Ты и сильнее, и смелее, и мудрее… Теперь я просто уверен, что именно такая спутница и украсит мою жизнь до самого ее конца…

Сафият кивнула. Гость говорил чистую правду – украсит, и именно до самого ее, жизни, конца. Хотя, должно быть, он все же имел в виду не собственную жизнь…

– Надеюсь, мой Недис, что ты говоришь от чистого сердца? – скорее, чтобы соблюсти приличия, чем всерьез, осведомилась Сафият.