Хозяйка драконьей таверны. Возвращение - Ная Геярова

Боевой! От столетней нежити!

Я сощурила глаза сканируя ауру. И была поражена.

Да они накачаны силой по самую мёртвую макушку.

Страж отца тут же оценил обстановку и ринулся на нежить, расчищая путь к ректору. А тот развернулся и, деревянными шагами, пошел прочь от нас.

— Папа!  — Я бросилась за ним, собирая и выпуская магию в ударах некромантов. — Упокойся!  — Нежить никак не реагировала на мой призыв.

«Да на них защита стоит! Хорошая такая защита от некромантов, — догадалась я.  — Я не смогу их упокоить!» Зато своими тщетными попытками усмирить мертвяков, я обратила на себя внимание.

Нежить отступила от идущего по коридору ректора и направилась ко мне.

Что ж, остается уповать на свою магию. Я сделала глубокий вдох и выпустила её. И сразу же поняла фразу Айка о защите двух сил. Лед Тьмы и драконье пламя сплелись воедино, опаляя и заставляя нежить замедляться. В воздухе, кроме разложившейся плоти, ощутимо запахло паленным. Но остановить столетнюю я не могла, слишком уж кто постарался её накачать. Они падали, ломались, вставали, вставляли конечности обратно, и уверенно шли на меня. Груар увидел, как я начинаю отступать, кинулся ко мне. Сбил первого приблизившегося с ног и ударом лапы отшвырнул в сторону. Встал рядом, ощетинившись и скалясь. Я выставила вокруг нас щит. Еще двое ударились об него и отскочили словно мячики. Мы кинулись к уходящему отцу.

— Папа!  — Я ухватила его за локоть и начала трясти.  — Папа! Да что с тобой!

Он даже не повернулся. Я заглянула в застывшее лицо.

«Не может быть!»

Прислушалась.

Так и есть. Тихая, едва различимая мелодия. Зовущая и дурманящая. На какой-то момент, я потерялась. Все вокруг заполонила музыка. Но тут же в моей голове вспыхнул яростный огонь заставляя прийти в себя. Я качнула головой, скидывая с себя морок.

Зов!

На высшего вампира?! Уму не постижимо. Это не возможно! И все же, отец продолжал идти вслушиваясь в зов.

— Его нужно развернуть назад!  — Закричала я обращаясь к груару.  — В кабинет, на том стоит институтская защита.  Мой щит долго не продержится!

Страж понял.

Повернулся встречая нежить.

А та усилила натиск. В ход пошли заклинания, вырывающиеся из их гортани непонятными жуткими стонами. Завеса, стоящая между нами, задрожала.

— Помогите!  — закричала я, надрывая голос. Но кто услышит мой крик в дальнем коридоре института? Магистры уже разошлись. Стража на улице. Но ведь у них уникальный слух! Там боевики! Почему к нам до сих пор не спешит помощь?

— Помогите!  — Повторила я, уже понимая всю тщетность. Мой крик проваливался, словно в пустоту.

Что же это такое творится?!

Еще один удар нежити заставил завесу осыпаться. Больше их ничего не сдерживало.

«Помогите!»  — Взмолилась я, уже ни на что и ни на кого не надеясь.

Страж отца снова кинулся в бой.

Я же потянула папу к кабинету. Как же сложно! Он упирался, тянулся на Зов.

Решение пришло не сразу, и я очень усомнилась в его исполнении. Но стоило попробовать. Разум ректора сейчас открыт. В любое другое время я бы даже не рискнула. А тут… Выбор не велик.

Песнь тихая и тягучая полилась из моих уст. Песнь, в которую я вкладывала все воспоминания детства, песнь привязанности и любви. Зов крови. Зов, выплеснутый моей магией. Магией нашего с отцом рода. Минута, пока я слышала, как рычит и рвется в бое груар высшего вампира.

Взгляд отца не прояснился, но в глазах загорелись алые нотки. Он медленно повернулся ко мне. Я потянула его к кабинету, и отец пошел за мной.

Сражаться и вести безвольного вампира сложно.  Мой Зов то и дело прерывался. Отец останавливался. Я снова и снова понимал магию, ощущая, как силы оставляют меня.

Груар выдыхался, сразу четверо навалились на него подминая. Один из столетних направлялся на меня. Я старалась не выпустить папу, понимая, чем это может обернуться.

Нежить уже была в паре шагов от меня и протянула костлявую руку.

Две молчаливые тени скользнули у стены.

Быстрые и бесстрашные.

Я сначала не поверила своим глазам, а потом обрадовалась.

«Почувствовали! Узнали! Услышали мой немой призыв!»

Мои стражи.

Они отшвырнули столетнего, уже почти ухватившего меня, и бросились на тех, кто рвали груара отца. Тот, словно даже стал сильнее ощущая подмогу.

Вместе они откинули нападавших и начали отступать вместе со мной к спасительной защите.

Я вела отца как малое дитя. Он глупо, но счастливо мне улыбался.

Вот и дверь. Казалось мы шли к ней неимоверно долго.

Высший груар распахнул её и мы ввалились в кабинет. Дверь захлопнулась. Стражи, буквально, рухнули на пол, истерзанные и потрепанные.

Я мягко опустила отца у стены и провернула в двери ключ.

Руки дрожали, тело тоже. И все же, я, превозмогая невыносимую усталость, направилась к окну. Распахнула его и заорала:

— Стража!

Я видела их, стоящих у ворот. Они даже не повернули головы.

— Стража!

Что за проделки нечистых?!

— Помогите!

Ни в одном темном окне иститута не загорелся свет. Никто не выглянул. Ни один из стражников не повернулся. Даже гуляющая под окнами парочка и те не подняли головы.

Нет! Такого уж точно не может быть. Я вытянула руку и ощутила, как пальцы начало покалывать. Это отозвалась чужая магия. Полог! Полог тишины! Нас не слышат! Нас здесь заточили как в склепе!  Что же это за сила то, такая. Институт находится под защитой ректора, высшего вампира. Но кому-то эта защита явно не помеха.

Дверь затрещала.

Я повернулась.

Стражи тяжело поднялись и встали в шаге от неё, готовые биться до последнего, как только защитный барьер кабинета падет.

«Нам конец!»  — Отчетливо поняла я. Мысли начали бежать лихорадочно. Сил у меня едва оставалось, чтобы ноги передвигать. Я скользила взглядом по кабинету пытаясь найти хоть какое-то спасение. Папа сидел у стены, там, где я его оставила. Он все еще находился под действием Зова. Хотя тот уже и не пробивался сквозь стены кабинета. Ректор ничего не понимал. Осознание возвращалось к нему слишком медленно. А помощь нам нужна была прямо сейчас.

Я все еще блуждала взглядом по столу и шкафам, когда зацепилась за цветок.

Вот оно! Наша спасение.

На ватных ногах прошла к нему. Вытащила. Погладила горшочек, пробуждая растение.

— Ну привет, родное. Давно плотью не питалось?

Всеядный Готитон распустил лепестки и плотоядно облизнулся. Заиграл усиками прощупывая все вокруг себя.