Шкатулка с бабочкой - Санта Монтефиоре

Качагуа

Только накануне Рождества Мариана наконец решилась навестить Эстеллу. Это должен был быть рождественский визит доброй воли. Она собиралась подарить девушке серебряное ожерелье, которое купила в Сантьяго. В конце концов, ведь не она была инициатором увольнения Эстеллы. Напротив, Мариана сделала все, что было в ее силах, чтобы убедить Игнасио оставить девушку. Она ей нравилась, да и вообще, оказалась первой служанкой из всех, которые у нее когда-либо работали, которая делала все, что требуется, без указаний и проявляла инициативу без всяких напоминаний. Эстелла была достаточно толковой, чтобы ограничивать свои таланты приготовлением еды и уборкой, но, похоже, и это она делала с удовольствием.

Чтобы выяснить, где сейчас проживает Эстелла, Мариана была вынуждена обратиться к сварливой Гертруде. Самостоятельно сделать это она не могла, особенно теперь, когда прошел слух, что Эстелла уже не живет с родителями. Гертруда выяснила все довольно быстро. Она также радостно добавила, что, как сообщили ее родственники, живущие в той же деревне, что и супруги Рега, даже родители не знают, где находится дом их дочери.

Поэтому Мариана поехала к дому Эстеллы на берегу, следуя указаниям, которыми снабдила ее Гертруда. Старая служанка вызвалась сопровождать ее в поездке, но Мариана вежливо отклонила ее предложение, содрогаясь от одной только мысли, что ей придется провести полдня в обществе этой сварливой женщины. Она едва ли могла находиться больше пяти минут в ее компании в собственном доме, а не то что в замкнутом пространстве автомобиля. Мало того что Гертруда была нахальной, вдобавок к этому от нее постоянно исходил сильный запах аниса. Мариана, будучи в определенных вопросах старомодной, любила, чтобы отношения между хозяином и наемным работником были четко определены. Гертруда же, не задумываясь, всячески игнорировала эти рамки и постоянно совершала различные проступки. Игнасио действовал с ней жестко, прикрикивая на нее, чтобы «знала свое место», на что служанка только сердито огрызалась. Однако такой нагоняй позволял восстановить у нее чувство ответственности и определенное усердие в работе.

Когда Мариана впервые увидела дом Эстеллы, то была поражена его размерами и великолепием. Ее охватило желание узнать, как могла женщина с ее положением стать обладательницей подобной роскоши. Строение находилось на возвышении, с которого открывался прекрасный вид на море, и имело, среди прочих, то преимущество, что вокруг на определенном расстоянии не было никаких других построек. К дому, покрытому тростниковой крышей, была пристроена веранда в американском стиле, окрашенная в белый цвет, а окна закрывали большие зеленые ставни, позволяющие сохранять прохладу в летнее время. Мариана никогда не думала, что странствующий любовник Эстеллы может оказаться таким богатым. Она логично предполагала, что он уроженец того же мира, что и ее бывшая служанка, но, как выяснилось, ошибалась.

Дверь оказалась открытой, и Мариана могла слышать пение Эстеллы и радостное гуканье малыша. Она вспомнила злобные комментарии Гертруды насчет обезьяны и удовлетворенно улыбнулась. Совершенно точно, что такие звуки обезьянка издавать никак не могла. Она немного помедлила, прежде чем позвать Эстеллу, поскольку заметила свидетельство присутствия в доме мужчины. На спинке кресла, стоявшего на веранде, висела мужская рубашка, а у двери стояла пара мокасин. Ладно, подумала она, если он здесь, я смогу с ним познакомиться. Поэтому она крикнула: «Эстелла!» — и стала ждать.

Эстелла мгновенно узнала этот голос и застыла, охваченная паникой. Рамон находился в Англии, но его вещи были разбросаны по всему дому. Прежде чем ответить, она попыталась припомнить, что именно из вещей Рамона здесь было и какие из них могут его выдать. Наконец она положила Рамонсито в кроватку и вышла в коридор к двери, где стояла Мариана, с любопытством ожидающая возможности осмотреть дом.

— Сеньора Мариана, какой сюрприз, — произнесла Эстелла, стараясь скрыть предательскую дрожь в голосе. — Давайте побеседуем на воздухе, здесь очень жарко, — сказала она, провожая свою бывшую работодательницу на веранду. Мариана была разочарована. Она хотела бы осмотреть дом, но ее хорошие манеры не позволяли напрашиваться на экскурсию.

— Извини, что я появилась без предупреждения. Ты одна? — спросила она.

Эстелла заметила, что ее взгляд остановился на паре обуви, стоявшей у двери.

— Да, одна, — ответила она, тщательно контролируя свой голос. — Прошу вас, присаживайтесь и устраивайтесь поудобнее. — Она сделала жест в сторону кресла со свисавшей с него рубашкой. От глаз Марианы не укрылось нервозное поведение девушки, и она стала гадать, чем вызвано ее замешательство. Неожиданно ей в голову пришла мысль о том, что мужчина, с которым она живет, не является отцом ребенка.

— Я вижу, ты совершенно счастлива, — тактично заметила Мариана. — У тебя прекрасный дом.

— Спасибо, сеньора Мариана.

Мариана решила, что ее нервозность вполне естественна, после того как Игнасио так жестоко лишил ее работы.

— Мне очень жаль, что ты осталась без работы, — сказала Мариана, делая отчаянные попытки разрядить возникшую напряженность. — Игнасио порой бывает таким бесчувственным. Но, поверь, он это сделал не специально, просто такой он человек. Никто его не знает так, как я. А о тебе заботятся? — Это был неуклюжий вопрос, но Мариана не могла справиться с искушением. Эстелла замерла и опустила глаза, будто стыдилась встретиться взглядом с Марианой.

— Я очень довольна, — просто ответила она.

— У тебя появился ребенок. Мальчик? — Эстелла утвердительно кивнула и улыбнулась. — Очевидно, что он доставляет тебе массу удовольствия. Я обожаю своих восьмерых детей и всех внучат. Внучата возвращают мне ощущение своей нужности и невероятное наслаждение. — Она тут же вспомнила о Федерике и Хэле, и ее глаза затуманились. — Как его назвали? — спросила Мариана, намеренно сбрасывая охватившую ее меланхолию.

Щеки Эстеллы зарделись от чувства вины. Она могла сказать правду с риском вызвать подозрения или же соврать. Подняв глаза на Мариану, она подумала, что ложь в данном случае является единственным разумным вариантом.

— Я пока не решила, — сказала она, твердо глядя на собеседницу и пытаясь не выглядеть лгуньей.

Мариана выразила удивление:

— Ты еще не определилась?

— Да.

— Но ты же должна его как-то звать!

— Пока я зову его Ангелито. Мой маленький ангелочек, — быстро сказала она.

Мариана улыбнулась.

— Ангел. Это хорошее имя, — согласилась она, но интуиция подсказывала ей, что тут что-то не так.

— Я рада, что у тебя все хорошо. Прошлым летом я очень за тебя беспокоилась.

— Я тоже.

— Но теперь у тебя прелестный дом, чудесный малыш и… — она заколебалась, но потом отбросила все сомнения и закончила без обиняков, — у тебя есть мужчина, который заботится о тебе. — Она заметила, как лицо Эстеллы снова вспыхнуло, а в глазах застыло выражение испытываемой ею неловкости. — Не беспокойся, дорогая, — стала она уверять девушку, думая о Гертруде и о том, как хорошо, что та сюда не добралась. — Я не собираюсь выяснять, кто он. Я просто рада, что и ты наконец обрела свое счастье. Я очень горжусь тобой, Эстелла, и мне тяжело видеть, когда ты страдаешь. Ты хорошая девушка и не заслужила, чтобы с тобой обращались так бессердечно. Многие девицы этого вполне заслуживают, но только не ты, ты гораздо выше их. Я хочу сказать, что, если вдруг тебе что-нибудь понадобится, ты можешь смело обращаться ко мне. Я всегда буду рада помочь всем, чем только смогу. Если нужно будет что-то выяснить, например, или тебе вдруг понадобится совет человека не из твоей семьи, а постороннего. Я буду только счастлива.