Ангелами не рождаются. Книга 1 - Алексей Макаров

Девушка отвернулась от растерянного напарника, открывавшего в беспомощном крике рот и лупившего кулаками по прозрачным стенкам: «Так надо, Игорь, так надо…»

Демоны не оставляли Соне времени на сантименты, снова пытаясь сломить, а она не сдавалась, даже применила прием «скобы», лишивший ее трети сил, но прибивший к мосту невидимым «мегастеплером» половину демонов. Ренмарох с другой половиной еле выстоял, успев опасно взмахнуть в сторону Сони руками. Его движение повторили остальные. Не успей Соня сгенерировать «парус», копирующий настоящий фор-марсель на фок-мачте бригантины, «огненный шторм» не оставил бы от нее даже воспоминаний. «Парус» честно выдержал натиск, отразив в демонов их же смертоносные языки пламени, и растекся на бесформенные куски, словно сожженная хулиганами пластиковая канистра.

Демоны, смахивающие с себя языки собственного огня, напоминали озлобленных и взъерошенных котов. Некоторые – даже внешне, громко шипя и выпуская из лап когти-крючья.

Не только «коты», но и «псы», «свиньи», «грифы» сыпали в сторону Сони проклятьями и снова готовились к атаке.

Ренмарох не ожидал от девчонки подобной прыти и был немного удивлен. Тем не менее он укрепился в своих размышления о нестандартных возможностях Сони. Игорю же демон пообещал припомнить гибель утопленных помощников: «Поквитаемся еще за поглотителей! Где, скажите, самому лучшему наместнику и хозяйственнику, набрать еще столько же квалифицированных электриков? Вдруг уже сегодня на каком-нибудь шпиле случится энергетический перепад? Лечи потом демоническую братию! На это же дополнительные средства выделять придется…»

Ренмарох вдруг заржал жеребцом и громко топнул возникшим вместо туфли копытом:

– Не торопись, девчонка, сейчас тебе твоей же мерой отмерим!

Откуда-то сверху на Соню устремилась тяжелая черная сеть с мелкими ячеями, напомнившая «кусачим» материалом противный шерстяной свитер, надетый прямо на голое тело. Сеть лишила малейшей возможности пошевелиться.

– Вот и попалась в мои силки, птичка райская! – воздел Ренмарох руки к своду-небу: – А твой недоделанный «защитник» пускай летит на свои Небеса, толку от него тут ноль. Не то что от тебя…

К сети бросились демоны, приподняли и поволокли к наместнику. Тот хищно всмотрелся сквозь ячеи:

– Не бойся, Соня, с тобой мы пообщаемся только ласково и только обходительно. Не как с Караваевым… А что до душ, сбежавших с Игорем, оборот их в темной природе всегда восполняем. И еще один нюанс – никто сюда по «льготному билету» больше не сунется, потому что мой перстень снова со мной! «Граница на замке» – так на Поверхности говорится?

Соня увидела перстень, мелькнувший в руке наместника и сразу исчезнувший в кармане его брюк. «Радуйся-радуйся, Черное копыто, – думала она. – Побрякушка свою роль уже сыграла, а я – еще нет…»

На площади Александерплац всегда оживленно. Еще бы – главная площадь города! Прекрасный вид на шар телебашни и вращающиеся часы: футуристические, из эпохи ГДР, время разных стран отсчитывают. Кого здесь только нет! Бесконечные туристы и ждущие их кошельков карманники, мошенники-трюкачи, что «в танце» приближаются и обворовывают. Молоденькие девушки в подчеркнуто скромных или откровенных нарядах – и навязчиво желающие их общества похотливые типчики. Даже праворадикалы, часто затевающие здесь драки.

Бывают на Алекс и слишком яркие прохожие. Нацепив желтые колготки, сапоги на полуметровой платформе или серо-буро-малиновые перья, они важно курят легкие сигареты, наплевав на понимание… Кто-то толерантно молчит, закрывая возможный негатив в маленькие «ящички» сознания под названием «принятие», кто-то сваливает весь сарказм и обрывки недосказанного в шкаф, именуемый «непринятие». Берлин, наверное, самый свободный и прогрессивный город на планете. Вавилон наших дней. Осталось башню в небеса возвести. Но повторение этой аферы может быть опасным среди восточногерманского флера и послевоенного славянского налета, закатанного в бетон давно разрушенной Стены города, волшебно многоликого. И города многообещающего для желающих искренне верить обещаниям и одновременно тонко различать мягкими точками оттенки зубастой «многоликости». На других землях не так: строже, консервативнее, по-домашнему…

Сегодня Кристина Лампрехт возвращалась домой из университета и, вместо того чтобы пробежать Алекс дальше, снова отвлеклась на всех этих людей. А может, о Людвиге вспомнила, об их утренней ссоре, по причине повышенного внимания Агате Шульц – ядрено-рыжей девице с параллельного потока.

«Предатель, а такие приятные женскому уху слова напевал: „Малышка, миленький ангелочек, обожаемая, любимая, котенок, мур-мур-мур…“ А я и растаяла, и готова была ему многое позволить. Все парни на один профиль: увидят личико смазливее, ножки длиннее, грудь больше, сразу „обратный ход“ включают… Агата – сучка модельной внешности, многих парней заставляет к себе поворачиваться. Тьфу, одно разочарование!» – задумавшись, Кристина не заметила тяжелого красного грузовика марки «MAN», словно из ниоткуда выскочившего на площадь… Очередной «террорист без бомбы» за рулем металлического монстра безжалостно разметал, раздавил многотонной громадиной пешеходов – и очень ярких, и не очень…

Тупой удар – и полная темнота, в которой не отпускало ощущение долгого пути и оставления в безмолвии, а затем – плач рядом навзрыд, движения чьих-то вспотевших ладоней по рукам, щеке и поцелуй в холодный лоб. Потом пришла небывалая легкость, и хотелось воспарить в небо быстрой ласточкой, но кто-то насильно (как клещами вцепился) тянул назад, и небо уже не голубым стало, а мертво-черным, да и небом его не назвать – сплошной холодный камень. Головой бейся, ногами-руками молоти – не вырваться на свет божий.

Под каменным небом стены высокие и ворота кованые. Темный город за ними, и башни, и шпили, и флюгеры в форме чертей. Почти везде серые «многоэтажки», как у них в Марцане. А люди на улицах – прозрачные, с желтыми браслетами на запястьях. И свечение от людей исходило тусклое, бледное и больное.

А потом Кристина оказалась в подземелье. В здании-«колбе», где тоже были люди-тени. Еще тусклее, чем на улицах.

– Привет, – сказали они, – сестра по несчастью.

– Почему по несчастью? – спросила она у тусклых.

– Потому что обратно на Поверхность уже не вернуться…

– Постойте! – возмутилась Кристина. – Как не вернуться? Это же ведь сон, не так ли?

– Не сон, – огорчили Кристину тусклые. – Не сон… Душа ты – украденная, как и мы. И будут с тобой очень плохо обращаться. Совсем скоро…

– Кто будет? – допытывалась Кристина.

– Придут, и сама увидишь… – вздыхали люди-тени. – Ты пока свеженькая, каждой жилкой пульсируешь…

– Зачем придут? – все еще не понимала Кристина.

– Пить и есть, – бесцветно ответили ей.

– Меня? – негодовала Кристина. – Я не блюдо из меню…

– Не будь наивной…