Реквием линкору "Тирпиц" - Леон Пиллар

21 час. Большой фейерверк на базе эсминцев в Лиффсхавне. Осветительные ракеты и прожектора. Думал сначала, что ими обнаружен кто-то из наших, но, кроме фейерверка, ничего не было. Скорее всего, какие-то учения на „Шарнхорсте“.

Я сижу на палубе и любуюсь огоньками по обеим сторонам… Оборонительные сооружения у входа в Каа-фьорд и около „Тирпица“ ярко освещены. Вот появились огни фар автомашины, ехавшей по берегу в сторону Каа-фьорда. Может быть, это немецкий адмирал?! Невольно подумал, какова будет его реакция утром, если все пройдет удачно. Месяц встает над горами, освещая все серебристым светом. Если бы Ева могла это видеть! Почувствовал тоску по дому. С одной стороны, я горд, что нахожусь среди вражеских кораблей, с другой же, представляю сам себя маленьким мальчиком, очень одиноким, стремящимся поскорее попасть домой, где его ждут уют и ласка.

Мне надо сосредоточиться, но мысли возвращаются к дням отпуска, которого пришлось ждать два года…

Перед полуночью подул свежий бриз с севера, и небо стало затягиваться облаками. Меня сменил Джон. Я же спустился вниз, чтобы обдумать ситуацию. Запомнив маршруты выдвижения и время нанесения ударов каждой из наших лодок, я сжег бумажку с записями. Затем осмотрел перископ с его ночным „убранством“ и проверил контакты взрывных устройств, которые будут подключены утром.

Перед этим поставил часовые механизмы взрывателей с замедлением на 6 часов с учетом времени, необходимого для отхода от линейного корабля и бегства. Часовые механизмы функционируют нормально. Однако при включении механизма взрывного устройства с левого борта несколько раз перегорал предохранитель. После нескольких попыток пришел к выводу, что в моем распоряжении были взрывное устройство правого борта, установленное с учетом требовавшихся еще 6 часов, способное, однако, не взорваться после крепежных неполадок, и взрывное устройство левого борта, взрыватель которого удалось установить только с замедлением на 2 часа. Если он сработает, времени на эвакуацию практически не останется.

Я хотел атаковать „Тирпиц“ в 6.30 утра, установить взрывные заряды под его днищем и исчезнуть. Если все пойдет хорошо, двух часов будет вполне достаточно, чтобы добраться до противолодочных заграждений. А уж после этого за нами начнется охота по всему фьорду. Но не исключается и возможность, что придется застрять у заграждений в узком месте Каа-фьорда, тогда дело будет плохо…»

Камерон не стал дальше ломать себе голову, спокойно взвесив все возможности. Ему было ясно, что даже небольшую ошибку исправить будет уже невозможно. Поэтому все его внимание было уделено подготовке к атаке.

Вдруг Лоример крикнул:

— Иди сюда и посмотри на это!

Поднявшись в рубку, Камерон увидел, что с левого борта мимо них шло ярко освещенное пассажирское судно, и хотел было сделать Лоримеру замечание, что ему следовало бы пойти на погружение, но сдержался, чтобы не обидеть товарища перед предстоявшей атакой. Кроме того, было достаточно темно, да и «Пайкер» находился в тени острова Браттхольм. Так что, по сути дела, реальной опасности и не было.[56]

Поэтому Камерон сказал:

— Спускайся вниз, Джон, и передай Дикки, чтобы он приготовил что-нибудь горячее. Что за холодрыга!

Оглядевшись вокруг, он надеялся увидеть лодки Годфри Плейса и Хенти-Крира, но «Пайкер» был по-прежнему один. Ему удалось завести его в маленькую бухточку между двух скал у побережья острова Томмерхольм, где они были защищены от леденящего ветра.

Среда, 22 сентября, 1 час ночи.

Камерон продолжал ждать подхода двух других лодок. Было бы лучше всего, если бы они одновременно начали атаку на «Тирпиц». Вместе они должны были бы установить взрывные заряды под килем линейного корабля. Многие тонны взрывчатки разнесут его на куски. Но как ни напрягал он свое зрение, всматриваясь в ночь, лодок он не видел. Следовательно, придется атаковать одному.

Он подумал о пузырьках воздуха, которые оставляла за собой его лодка. Да, «Пайкер» имел серьезные повреждения: одно из двух взрывных устройств может вообще не сработать, часовой механизм подрыва другого заряда не устанавливался как надо, в перископ набралась вода, не хватало балласта, чтобы выровнять образовавшийся крен. По разнице температур в открытом море и в Альта-фьорде можно было сделать вывод, что вода в Каа-фьорде будет просто ледяной, а это, в свою очередь, осложнит маневрирование.

Камерон стал раздумывать о целесообразности переноса своих действий на сутки, чтобы за это время произвести необходимые ремонтные работы. Даже после того, как «X-7» и «X-10» нанесут свои удары, останутся еще вражеские цели, заслуживающие внимания. Но что, если его товарищи не смогут выполнить задания из-за более серьезных повреждений своих лодок? Хотя его перископ функционировал плохо, им все же можно было пользоваться. А он, чего доброго, может вообще выйти из строя, если продлить ожидание…

Махнув рукой, он перестал думать об этом. До «Тирпица» оставалось всего несколько миль. И он произведет атаку на него, хотя его «Пайкер» имел большой крен и был почти слеп. Закрыв люк, он спустился в лодку. «Вперед!»

«Трашер» с «X-5» и «Сцептр» с «X-10» осуществили переход примерно в равных условиях. Старший лейтенант Кен Хадспет быстро подружился с командиром «Сцептра» Макинтошем. Они оба были австралийцами. По всей видимости, капитан первого ранга Дэвис, планировавший операцию в деталях, специально объединил шотландцев, австралийцев и англичан. Элегантный Макинтош высоко ценил коротышку учителя из тасманской столицы Ховарта, прибывшего в Англию из столь далеких краев, чтобы принять участие в опасной операции, так как Хадспет был здравомыслящим и скромным молодым человеком, несколько моложе его самого. Макинтошу было двадцать три года, и он только что был назначен командиром новой подводной лодки «Сцептр».

Они познакомились за несколько недель до выхода из базы Лох-Кернбоун. Когда же им стала ясна задача предстоявшей операции, они обсудили ее в деталях. Вот когда Макинтош оценил по-настоящему земляка, с которым скоро предстояло расстаться, может быть, навсегда.

Во время перехода морем большую помощь ему оказывал его помощник лейтенант Чарльз Паркер, основной задачей которого был контроль за буксирным канатом.

Макинтош, понимая значение операции «Сорс», всю свою энергию и знания посвятил подготовке экипажа и самой лодки к переходу. Поэтому не случайно у него не было никаких происшествий и поломок.

— Скоро мы вместе выпьем в связи с твоим благополучным возвращением, — сказал Макинтош Хадспету, когда тот в 20 часов 20 сентября садился в ялик, доставивший его на «X-10», где его уже ожидал с нетерпением старший лейтенант Пейдж.

Через несколько минут ялик возвратился, и Макинтош увидел, как матросы во главе с Паркером помогали Пейджу взобраться на борт подводной лодки. Экипаж Пейджа затем целую неделю отлеживался, сам же он настолько неуверенно держался на ногах, что не мог даже самостоятельно передвигаться по лодке.