Живые в Эпоху мертвых. Старик - Александр Иванин

После первого знакомства с накопителем Бао сразу вычислил источник напряжения. Незадолго до них прибыла колонна потрепанных дагестанцев. В накопителе их приняли очень напряженно: от толпы дагестанцев ожидали неприятностей. Был еще один момент, который заинтересовал Бао. Дагестанцы были отлично вооружены. У них был хороший транспорт.

Соответственно, планируя разжиться оружием и транспортом, Бао выбрал своей целью именно дагестанцев. Миша чуть не упал со стула, когда услышал, что Бао собирается напасть на дагов. Да у этого узкоглазого спецназовца вообще размягчение мозгов наступило. Миша понимал, что дагестанцы — это не кучка базарных торговцев или хитровымученных евреев, голыми руками их не возьмешь. И к тому же устраивать нападение внутри центра было вообще полным безумием. Он в вежливой форме попытался довести это до своего родственника.

Тен Бао Шин спокойно выслушал Мишу и обстоятельно изложил свою точку зрения.

Собственно говоря, его привлекли в дагестанцах именно два обстоятельства: они были хорошо обеспечены для современных условий и они были нежелательными гостями в накопителе, а кроме того, они недавно воевали и бежали после поражения в бою, у них были раненые. Если с ними начнется конфликт, то защищать их никто не будет. От них постараются избавиться, потому что им не доверяют и их боятся. Возможно, поодиночке или небольшими группами их бы приняли с распростертыми объятиями, но такой толпой они просто действительно пугали. На их фоне корейцы в грязных рваных спецовках выглядели вполне безобидно.

Бао ставил успех операции по захвату дагестанцев в зависимость от неожиданности нападения и наличия оружия у его бойцов. Если неожиданность была обеспечена с большей долей вероятности в силу того, что их просто даже не посчитают за противника, то оружие придется добывать. Как последний завершающий штрих объяснения, Бао выложил вполне продуманный план боевой операции. Все выглядело вполне складно. Идея была сумасшедшей, но именно это и должно было обеспечить успех. Он терпеливо объяснял Мише:

— Они считают себя сильными, поэтому ведут себя беспечно. Их вяжут по рукам и ногам женщины, дети, старики и раненые. Поэтому они будут стараться вести себя мирно. Военных они не боятся, потому что их больше. А вот военные их боятся, поэтому ожидают от них нападения. Защищать дагестанцев они не станут. Мы должны победить.

— Как мы сможем вообще с ними воевать? Разве военные допустят такое в накопителе? Если мы нападем на дагестанцев, то уничтожат нас военные.

— Не уничтожат. Первыми должны напасть дагестанцы, и напасть на военных. Мы будем помогать военным и захватим дагестанцев.

— Как мы их захватим? Мы сможем вооружить чуть больше десятка человек из сотни.

— Меня всю жизнь учили партизанской войне и внезапному штурму объектов противника с минимумом оружия, опираясь только на подготовку и внезапность. Продуманная и спланированная операция — это уже бо́льшая часть успеха. У них всего четверо караульных. Двое у ворот, двое на дороге. Нет дозоров, нет секретов, нет караульных на крыше. Мы сможем их победить.

— Это самоубийство.

— Я уверен в победе. Нужно оружие.

Миша думал над словами родственника и просчитывал всевозможные варианты, но с каждой минутой он все больше заражался этой безумной идеей. Все правильно, нужно столкнуть лбами военных и дагестанцев. Силовики накопителя испытывали острую нехватку личного состава, к тому же они были страшно измотаны, этим нужно было воспользоваться. Если начнется конфликт, он сможет убедить руководство накопителя рекрутировать и вооружить корейцев. Осталось дело за малым — спровоцировать конфликт.

Миша не любил кавказцев. Просто не любил, и все. Он не осознавал, что мстит за боль и унижение, перенесенные в начальных классах от школьного хулигана Жени Бедашвили. Тот не был дагестанцем, даже грузином его можно было назвать с большой натяжкой. Сын заезжего торговца цветами и официантки из единственного в городе ресторана, Бедашвили превратил Мишу Тена в мишень для своих издевательств и насмешек. Он его унижал и третировал день ото дня. Миша ничего не мог ему противопоставить. Закончилось это мучение, когда мать хулигана вместе с ненавистным Женей уехали из небольшого поселка на Дальнем Востоке в Тбилиси, к его отцу.

А вот сейчас его буквально пьянило ощущение авантюрной схватки. Вопрос был решен. Недоверие и страх перед дагестанцами следовало разыграть в этой непростой партии как козырную карту. Нужно было срочно спровоцировать конфликт между военными и дагестанцами, чтобы толкнуть ситуацию в нужном направлении. На стороне дагестанцев был численный перевес, на стороне военных была бронетехника, на стороне корейцев была скрытность.

С этого момента корейцы стали готовить спланированное Бао нападение на дагестанцев. Низкорослые люди в грязной рабочей одежде не привлекали внимания. Они буквально пасли облюбованный барак и населяющих его дагестанцев. Во что бы то ни стало нужно было раздобыть оружие.

Судьба преподнесла им подарок. Конфликт с гарнизоном накопителя спровоцировали сами даги. Совсем молодые дагестанцы сделали даже больше, чем было нужно. Они бомбанули прямо на въезде в центр три машины с продовольствием, отметелив водителей и перегнав машины прямо к себе в ангар. Для начальника накопителя это был опасный прецедент. Спускать такое было нельзя, но и гарантировать успех в наведении порядка он не мог. На борьбу с таким противником, как толпа дагестанцев, он не рассчитывал и трезво понимал, что имеющихся сил у него недостаточно. Эти же самые мысли, разумеется, были и у вояк гарнизона накопителя.

По собранным корейцами данным, на всю громадную территорию накопителя было не больше трех десятков кадровых военных и еще столько же рекрутированных резервистов, которых в расчет особо принимать не стоило. Только десяток человек из резервистов с натяжкой можно было назвать боеспособными единицами — было бы смешно надеяться на оставшиеся два десятка. Миша удивлялся, как им вообще оружие дали. Но в подчинении капитана имелось порядка полусотни милиционеров с оружием, с ними придется считаться. Милиционеров возглавлял целый подполковник, но и он находился в подчинении у капитана. Под началом Нечаева был еще рекрутированный гражданский персонал. Работающих в накопителе гражданских было много, но считать их бойцами было бы неосмотрительной глупостью. На сотрудниках накопителя лежала очень важная функция — они принимали и распределяли беженцев, комплектовали из них группы и отправляли на новые места жительства, а также кормили, лечили и обустраивали контингент накопителя. Гражданский персонал просто захлебывался работой. Помимо этого, они еще ухитрялись поддерживать порядок среди прибывшего контингента.

И Миша Тен, и Тен Бао Шин прекрасно чувствовали опасное напряжение, повисшее между руководством центра и дагестанцами. Корейцы нутром ощущали важность момента. Когда еще представится такая прекрасная возможность! Нужна была скорость. Миша сразу побежал к начальнику центра Нечаеву с предложением задействовать его бойцов. Он беззастенчиво врал, что участвовал в полицейских операциях на Северном Кавказе и гарантировал успех всей аферы. Пятнадцать минут уговоров — и растерянный Нечаев сломался. Он сам повел Тена к военным, которые заведовали раздачей оружия.