Шаг в пропасть - Юрий Иванович

Мадемуазель Монро при таких открывшихся перспективах ничего больше не смогла из себя выдавить, кроме длительного, протяжного «о-о-о!».

Некоторое время стояла полная тишина. Все пытались осмыслить и переварить только что услышанное. А затем, зная про врожденную скромность англичанина, по поводу его умения решил поинтересоваться сам Сергей Николаевич:

– Братишка, а вот что ты о нашем друге Бокеде скажешь? На нем что-то еще «висит»?

– Хм! Интересный вопрос! – отозвался приемный родственник академика. – Если судить по силе умения, то и у нашего Чарли обязательно что-то отыщется в запасниках. Опять-таки, я не профессионал по ментальному обучению и не классифицированный педагог по внедрению схем самосовершенствования. Если ничего не вспомню, то так и буду словно сошка, безграмотный техник нижайшего уровня. Вполне возможно, что я и в самом деле тупой, ленивый и ограниченный, как у вас тут говорят: «круглый двоечник». Так, нахватался верхов в свое время. И не забывайте: девять десятых моей памяти о первой жизни так ко мне и не вернулось. Как мне кажется, уже и не вернется. Наверняка выжгло какие-то нейросвязи во время неуправляемого переноса по искривленному, аварийному каналу телепорта.

– А может, вспомнишь все-таки? – посочувствовал знаменитый сыщик.

– Нет, в последние десять лет – ничего нового. Просто натыкаюсь на глухую стену из мрачной пустоты, в которой не просматривается даже искорки жизни.

Заметив, как в ауре Евгения начинает разрастаться печаль, Сергей протянул руку и потрепал того по плечу:

– Ладно, брательник! Жизнь прекрасна и по большому счету не хуже, чем в твоем неизвестно где мире. Теперь у тебя вон сразу два подопечных появилось, а ты ведь любишь над земным хомо сапиенсом поиздеваться!

– Скажешь тоже!

– Теперь вот будешь свои схемы внедрять в головы госпожи Монро и нашего английского пэра, гения сыскного дела мистера Бокеда. Кстати! Чарли! Если ты русского происхождения, то с чего такое неблагозвучное, вернее, непривычное для русского менталитета имя?

Знаменитый сыщик помолчал, его аура полыхнула смехом и грустью одновременно, и только потом заговорил:

– Да мои родители – помешанные фанаты творчества Чарли Чаплина. С детства. Потому и сошлись вместе в супружеской паре. Потом они практически помешались и на всем английском. В США выезжать они категорически не захотели, а вот Англия им показалась вожделенным раем. Правда, для того чтобы попасть в этот рай, им пришлось в семьдесят седьмом году пройти три круга ада. Небось застал еще советскую действительность?

Вопрос задавался академику, родившемуся на семь лет раньше, в семидесятом.

– Смутно, – признался тот. – Школа, начало института, пахал как негр на «скорой»…

– Ха! Странное у тебя выражение, – хихикнула Лилия. – У нас, наоборот, говорят: «Ленивый как негр!» Никак выражение «пахал» к ним не подходит.

– Тоже пережиток советского воспитания сказывается, – признался Сергей, любуясь опять вспыхнувшим в мысленном представлении образом веселящейся красавицы. – Нам их рисовали угнетенным, бесправным классом самого общественного дна, которые только и пахали от зари до зари за корочку хлеба.

– Мои родители тоже много чего про афроамериканцев рассказывали, – продолжил в тему Чарли Бокед. – Особенно их поразила в свое время история с этой бездельницей Анжелой Дэвис. Ей ведь в Союзе работу предложили, так она была в шоке. Мол, я на пособие по безработице живу, как клубника в сметане, зачем же мне работать? Как следствие…

Он еще минут пять что-то рассказывал затихающим голосом, пока не понял, что все уже заснули. Эмоции поутихли, и усталость навалилась с новой силой. Да и по часам до рассвета оставалось еще часа два. Так что знаменитый сыщик смачно зевнул и сам отключился от действительности.

Рассвет квартет экспертов не просто проспал, а старательно проигнорировал в подсознании. Да и чего было вскакивать в туманную рань и метаться по влажному лесу? Не лучше ли дождаться первых, уже более отвесных лучей солнца и начать день с разжигания костра?

Так что проснулись и стали выползать с кряхтением наружу только после десяти утра. Мужчины сбегали налево, единственная женщина, естественно, направо, а потом все трое требовательно уставились на знаменитого сыщика. Дескать, не пора часами с товарищами поделиться? Но сыщик, как истинный английский пэр, делиться с плебсом и не думал, а только уверенно указал рукой на юг:

– Предлагаю продолжить движение дальше от болота. И наверняка отыщем хоть одну достойную для загара полянку.

– А костер?! – возмутилась Монро.

– Тебе что, холодно? Или решила яичницу с беконом поджарить?

От последнего въедливого вопроса Лилия сразу подавилась собственной слюной. Зато не стал скрывать свои сомнения академик:

– Как же твои рассуждения по поводу лжеспасателей?

– Сергей, включай логику. Сегодня с утра нас уже будут искать всем миром те, кому и положено. Сам понимаешь, какой скандал уже разразился по поводу нашей предполагаемой гибели. Лжеспасатели порыскали и успокоились: следов нет. Значит, мешать они истинным поисковикам не станут. Любой вертолет, как я чувствую, – наше спасение. Только ведь надо выйти на открытую полянку вначале. И в любом случае отойти от болота как можно дальше – будет целесообразней. Так что не стоять, на мои часики даром не коситься, а ножками, за мной следом! Ать-два! С песней!

Евгений подхватил с земли свою суковатую палку и без раздумий двинулся за англичанином, на ходу перебрасываясь с тем какими-то вопросами. Оставшиеся в растерянности Сергей Николаевич и Лилия тоскливо взглянули на почти родной шалаш, на кучу собранных с вечера дров, печально вздохнули и поплелись следом за основными проводниками.

Шли долго. Даже не так: шли очень долго. Два раза делали малые привалы. Два раза большие, по десять минут. И когда уже Лилию приходилось чуть ли не подталкивать с двух сторон, между деревьями мелькнул значительный просвет опушки, а потом показался участок, поросший травой. Но самое умопомрачительное глазам путников представилось на дальнем краю маленькой полянки: избушка. Вернее, крепкий сруб из потемневших от времени бревен, который в местных краях охотники использовали как зимовку в крайних случаях.

О какой-то засаде или опасности в избушке никто и не подумал. Тем более что радостно восклицавший Бокед так и пер к цели, не останавливаясь. Прислушавшись к его восклицаниям, остальные тоже ускорили шаг.

– Уверен, никто из наших недоброжелателей сюда уже не нагрянет! – вещал англичанин, наверняка уже допросивший свое предвидение на данную тему. – А что нас здесь больше всего порадует?

Ему в спину выкрикнул больше всех знакомый с сибирскими реалиями Чернов-старший:

– Вполне могут быть запасы самой простейшей еды и спички!

– Правильно, господин академик! – вопил Чарли, не оборачиваясь. – За твою догадливость – с меня три десятка чистейшей английской водки «Стерлинг»!