Все не случайно - Вера Алентова

Неожиданности в театре случаются самые разные. Бывает, что ваш партнер вдруг забывает текст или опаздывает на выход, или у него на ваших глазах рвется платье, или вы стоите на втором этаже декорации и понимаете, что нужно прыгать, потому что лестница на первый этаж от вас стремительно уезжает. Бывает, что пистолет, которым вы должны убить партнера, не выстреливает, бывает, вы спрашиваете у партнера, который час – и это важно, потому что вы играете детектив, – а он забыл надеть часы. Бывает, что партнеру по ходу пьесы кто-то звонит по мобильному, он должен ответить, и звонок звуковик дал, а партнер оставил телефон в гримуборной… И так далее. Все это я проходила. В театре и впрямь не соскучишься! И выкручиваться из подобных ситуаций весело.

Я продолжаю работать в театре и ждать от него волшебных подарков, которых в моей жизни было много и которые, я верю, еще не закончились. Театр – это нечто удивительное и волшебное, и театральные люди – люди особенные. Я служу в театре так много лет, но нисколько не разуверилась в силе его воздействия. Я люблю его обманчивую магию. Люблю в нем все и, кажется, все про него знаю. Я не так много снималась в кино, фильмы, в которых принимала участие, оказались любимы и востребованы, и это большое счастье, но я – театральная актриса. Я всегда считала, что лучшая и самая интересная профессия в мире – это профессия актрисы. И я соглашусь с очаровательной француженкой Катрин Денев, что «актриса – это чуть больше, чем просто женщина». Я тоже считаю, что это так.

Заглянув в Википедию, я с удивлением обнаружила, что у меня в фильмографии в общей сложности около шестидесяти картин (в это огромное количество входят и телеспектакли, и театральные спектакли, снятые на пленку). Люблю их все: в каждом пыталась найти новую краску характера для персонажа. Про все свои фильмы, связанные с режиссером Владимиром Меньшовым и оказавшиеся главными в моей жизни, я пишу в главах, посвященных ему. Здесь же расскажу о других, тоже дорогих мне, удививших меня чем-то новым или необычным.

Как и все студенты театрального института, я мечтала о кино. Мы все любили отечественное кино и хотели быть к нему причастны. Все встали на учет на «Мосфильме», в его картотеке хранились наши данные: рост, вес, цвет глаз, сведения о знании языков и приложены фотографии анфас и в профиль. Как правило, фотографии были плохие, снятые без выдумки и хорошего света. Когда приглашали пройти фотопробы на определенную роль, фотографии получались лучше: и фотографы старались, и ассистенты режиссера просили улыбнуться, удивиться, рассердиться… Тоже не бог весть что, но все-таки получалась какая-то эмоция.

Первая фотопроба на главную роль была у меня для фильма «Гранатовый браслет». Фотографии получились хорошие, но меня не утвердили, и снималась в фильме Ариадна Шенгелая.

О своих злоключениях с венгерским режиссером Миклошем Янчо я подробно написала выше и о съемках у Григория Чухрая – тоже.

Состоялись у меня пробы на главную женскую роль в американо-советский фильм по роману Уинстона Митчелла «Встреча на далеком меридиане». Проект обещал быть масштабным, с привлечением американских звезд, фильм должен был снимать Игорь Таланкин. Художественным руководителем стал Сергей Аполлинариевич Герасимов – в то время главный режиссер советского кинематографа. На встречу с ним меня пригласили на «Мосфильм». Хотелось выглядеть модно – все-таки фильм совместный с Америкой, – модного у меня ничего не было, и я, поразмыслив, решила пойти в строгом костюме серого цвета, который мне перешила мама из костюма отчима. Только, может быть, что-нибудь к нему подкупить, яркую косыночку хотя бы: хотелось оживить строгий костюм. Я отправилась в ЦУМ, в то время – обычный советский универмаг, и вдруг увидела, что в одном из отделов толпятся женщины. Подошла поближе и поняла, что продают разноцветные колготки. Тогда они вошли в моду: красные, зеленые, желтые – разумеется, импортные. О подобных колготках можно было только мечтать, и именно такие продавали в ЦУМе, правда, нашего производства. Но цвета – мечта! Боже мой, какая удача, как вовремя я пришла в магазин! Мне досталась пара свекольного цвета, несколько более ядовитого, чем хотелось бы, но я все равно была на седьмом небе от счастья.

На пробы я пошла, разумеется, в обновке, несмотря на крики мужа, что это смешно и что я похожа на серого гуся с красными лапками. Но, несмотря на весь его сарказм, переубедить себя я не дала и предстала перед пожилым Герасимовым в чрезвычайно модном виде. Мы чудесно поговорили о роли: действительно вдумчиво и серьезно. Но, прощаясь, Герасимов меня спросил: «А что это у вас, простите, за чулки на ногах?» Я, немного смутившись и вспомнив, что Володя меня уговаривал не «модничать», все-таки с достоинством объяснила, что надеты действительно яркие чулки и это самый последний писк моды. К чести Герасимова, моя гусиная лапчатость не помешала ему допустить меня к пробам. И из многих девочек, пробующихся на главную женскую роль, в итоге остались две главные претендентки: Марианна Вертинская и я… И вдруг работу над фильмом по каким-то неведомым причинам приостановили. Через два года его все-таки снимут на Белорусской киностудии, но это будет совсем другая история, менее масштабная, с другими актерами и без участия Америки.

До сих пор я с нежностью вспоминаю эти ядовитого цвета колготки, претендующие на иностранное происхождение, и мудрого Герасимова, и свое страстное желание иметь хоть что-то модное. Мой муж мне долго их поминал, но у меня эта история всегда вызывала только ностальгическую улыбку.

Была у меня проба у хорошего режиссера Ярополка Лапшина. Он работал на Свердловской киностудии и считался главной ее ценностью. Сценарий я прочитала заранее и пришла на встречу с режиссером с интересными, на мой взгляд, поправками к роли. Нет, я не была в беседе с ним бестактной. Я была творчески заинтересованной, предлагала поправки, уверенная, что они режиссеру придутся по вкусу. Я совсем не думала о субординации. Ярополк Лапшин смотрел на меня с испуганным удивлением: ему мои предложения явно не нравились. Вернее, не нравился сам факт, что актриса что-то предлагает изменить. Я поняла это позже, но не считала, что совершила ошибку. Мои предложения стали результатом раздумий над образом, который предстояло воплотить… Роль эту я не получила.

Учась в студии, я всегда работала с прекрасным драматургическим материалом. И в театре я начала свою работу с такой интересной драматургии, что и к сценариям предъявляла высокие требования. Когда я впервые появилась на «Мосфильме» на серьезных и долгих пробах к «Гранатовому браслету», меня как-то схватили чужие ассистенты по актерам и привели показать режиссеру Аркадию Кольцатому, который, глянув на меня, радостно закивал. Мне вручили сценарий двухсерийного фильма и сказали, что съемки чуть ли не через три дня. Сценарий мне не понравился совсем, и я сниматься отказалась – сразу и безоговорочно. Муж был убит, он, влюбленный в кино, каждый мой отказ от съемок воспринимал трагически и даже прозвал меня Человеком По Имени «Нет», что несправедливо.

Бытует мнение, будто сниматься стоит в чем угодно, лишь бы тебя заметили, а уж потом посыплются хорошие роли. Но мне казалось, что начинать надо с чего-то значительного или хотя бы интересного. Предложение сразу сниматься без всяких проб я восприняла как нечто странное. Роль современной девушки в пустяковой комедии после «Гранатового браслета» не могла меня заинтересовать, да и мгновенное согласие на мою кандидатуру режиссера Кольцатого произвело не лучшее впечатление. Я понимала: вероятно, произошла какая-то неувязка с утвержденной актрисой, и я понадобилась как срочная замена – фигурка хорошая, мордашка симпатичная, рост подходит – снимаем! Все это я понимала, но главной причиной отказа стал не понравившийся мне сценарий. И сценарий всегда оставался для меня определяющим фактором… А роль эту потом сыграла Людмила Гурченко.