Грешники и праведники - Иэн Рэнкин

Фокс прищурился:

— Это имя встречается в документах Саммерхолла.

— Злобный маленький ублюдок, которого нам никак не удавалось усадить за решётку. Ему предъявили обвинения, но присяжных в судебном заседании не удалось убедить.

— Вина не доказана? — предположил Фокс.

— И это ужасно злило кое-кого из наших.

— Стефана Гилмура?

Ребус кивнул:

— За неделю до убийства Дугласа Мерчанта Кеннеди свалился с лестницы в своём доме и разбился насмерть.

— Смерть по естественным причинам?

— Вскрытие делал наш старый друг профессор Каттл. — Ребус помолчал, вспоминая свой разговор с профессором. — Вернее, он выступал в качестве ассистента, а вскрытие делал профессор Доннер… — Ребус снова помолчал, вспоминая какие-то слова, сказанные Каттлом. Или не сказанные?

Я был на подхвате…

От паров, которые шли из его желудка, у меня голова закружилась…

— Я ездил к Каттлу один, — признался Ребус. — Думал порасспросить его об этом вскрытии. Но я не уверен, что вытащил из него всё…

— Хотите съездить ещё раз вместе со мной? Чтобы я сидел тихо в уголке?

— И записывали мои просчёты? — в тон Фоксу с улыбкой сказал Ребус. — Вы уверены, что Шивон вас отпустит?

— Она занята — Дин Грант у неё на допросе.

— Выходит, Дино не настоящее его имя? А я и не удосужился спросить.

Фокс вскинул брови:

— Так это вы его разговорили?

— Я знаю способы.

— Похоже на то.

— Но как бы то ни было, я не думаю, что он причастен к исчезновению Билли Сондерса.

— А это значит, что мы опять возвращаемся к расследованию старого дела.

— И связям с Саммерхоллом, — добавил Ребус. — Это ведь то, чем вы здесь занимаетесь? — Он похлопал по бумагам на столе. — Всё ищете ускользающую золотую нить?

— Меня устроит и хлопковая, — сказал Фокс. — Ну так мы едем к Каттлу или нет?

— Я думаю, съездим, — сказал Ребус.

Они двинулись в путь на «саабе» Ребуса. Выехав за пределы огороженной высокой сеткой парковки, Ребус предупредил Фокса, что сотрудники дома для престарелых не забыли об их посещении, которое чуть не закончилось для Каттла пневмонией.

— Разве это мы предложили разговаривать на свежем воздухе? — спросил Фокс.

— Помнится, он сам настоял. Его можно понять — каково сидеть в этих стенах двадцать четыре часа в сутки…

— Мой отец тоже живёт в подобном заведении, — сообщил Фокс.

Ребус кинул на него взгляд:

— Я и не знал.

— Откуда вам знать?

— Он ещё compos mentis[46]?

— Ему хватает ума регулярно донимать меня попрёками, что я, дескать, попусту трачу свою жизнь. А ваши родители?..

Ребус печально покачал головой:

— Их давно уже нет. И брат тоже умер.

— У меня есть сестра. Джуд. Мы с ней не ладим…

— Я тоже не ладил с братом. Хотите верьте, хотите нет, но в нашей семье он оказался паршивой овцой. Вляпался в историю — отсидел срок.

— Я знаю. Это есть в вашем личном деле.

— Я всё время забываю, что вы из стана врагов. — Ребус перешёл на четвёртую передачу. В его зеркале заднего вида постепенно уменьшались в размерах холмы Дамбрайдена.

— Шивон и вправду сказала, что доверяет мне? — спросил Фокс.

— Она сказала, что вы, похоже, нормальный парень.

— Что ж, я удовольствуюсь этим. Она умеет работать, верно?

— Несмотря на все мои старания, вы хотите сказать?

— Пожалуй, — с улыбкой ответил Фокс. — Но если так, то она может докопаться до истины с этим убийством. До очень неприятной истины…

— Я видел Стефана Гилмура на похоронах министра юстиции сегодня утром — он настаивает, что непричастен к этому.

— Но кто-то причастен. И Сондерс скрывался не просто так, а от страха.

— Какова вероятность, что его могли выследить? Притом что он спал под открытым небом?

— К чему вы клоните?

— К тому, что встречу с убийцей организовал сам Сондерс. Или же убийца получил информацию о встрече, назначенной кому-то Сондерсом, и пригласил себя на неё сам.

— А кто мог понадобиться Сондерсу?

Ребус пожал плечами.

— Насколько глубоко в прошлое копает Кларк? — спросил он.

— Опрашиваются члены семьи и друзья, проверяется почта, компьютер, биллинг мобильника. Мы проверяем все следы, какие он мог оставить, даже беседуем с осуждёнными, которые когда-то с ним сидели.

— Вряд ли там что обнаружится.

— Инспектор Кларк работает очень тщательно. В какой-то момент мне показалось, что она могла бы сделать выдающуюся карьеру в «Жалобах», но это была бы потеря для уголовной полиции.

— Из чего следует, что в вашем лице угрозыск не много потерял, — не смог удержаться Ребус.

— Мало я выслушиваю от отца, так и вы туда же… — Фокс отвернулся и принялся разглядывать мелькающие за окном магазины и офисы.

Остальную часть пути Ребус думал, как бы ему извиниться за свою дурацкую шпильку.

Но так и не извинился.

Профессор Каттл чувствовал себя уже получше. Он встал с кровати и смотрел телевизор в комнате отдыха с тремя другими обитателями заведения. Впрочем, никто из этой троицы, строго говоря, не бодрствовал.

— Опять вы, — вздохнул Каттл, увидев Ребуса.

— А меня помните? — спросил Фокс. — Инспектор Фокс.

Каттл недовольно фыркнул:

— Это что же — вы теперь так и будете сюда ездить? Навещать старых и немощных?

— Хотелось бы прояснить всего два момента, — успокоил его Ребус. Он подтащил свободное кресло и сел на его подлокотник. — Если вы не возражаете, давайте вернёмся к вскрытию Фила Кеннеди.

— Какой вы неугомонный, сержант.

— Извините, сэр. — Ребусу не удалось произнести это убедительно виноватым тоном. — Вы сказали, что на вскрытии присутствовали инспектор Гилмур и сержант Блантайр.

— В этом не было ничего необычного.

— И никого больше из уголовной полиции там не было? Сержанта Патерсона? Констебля Спенса?

— Как и сержанта Ребуса, — добавил патологоанатом.

— Я тогда был констеблем.

— И с тех пор сделали головокружительную карьеру.

Ребус кинул взгляд на Фокса и отметил, что тот получает удовольствие, видя, как он, Ребус, ёрзает. Хотя его можно было понять.