Костяные корабли - Р. Дж. Баркер

– Да, супруга корабля, – последовал общий ответ.

– Ну, возможно, их боялись не все, верно? Во всяком случае, только не женщины и мужчины Ста островов. И, быть может, как говорят сейчас, нам следовало бояться их немного больше, потому что морских драконов не осталось. А из-за того, что мы потеряли аракисианов, мы перестали строить новые костяные корабли, не стало пятиреберных и шестиреберных судов, рассекающих волны. Мы лишь переделываем те, что у нас остались, они становятся все меньше по мере того, как количество оставшихся у нас костей сокращается с каждым поколением. – Она переводила взгляд от женщины к мужчине, и от мужчины к женщине, что вызывало беспокойство у одних и гордость у других, некоторые смущались, кто-то удивлялся, что ей известно о его существовании. – Но теперь все изменилось. – Миас расправила плечи. – Люди видели аракисиана. – В ответ послышались удивленные восклицания, дети палубы начали переговариваться.

– А мы будем на него охотиться? – И этот крик, пусть все и понимали, как велика опасность, переполняла радость.

Почему нет? Стать первым из нескольких поколений, кому доведется охотиться на великолепного зверя, – этого достаточно, чтобы обрести бессмертие на Ста островах.

Миас покачала головой.

– Скажите-ка, мои девочки и мальчики, если бы у вас остался только один петух и одна курица, убили бы вы кого-то из них, не опасаясь, что вы останетесь без яиц? Смогли бы рассчитывать, что сможете и дальше есть пухлых птиц, когда Глаз Скирит станет холодным? Ну, я хочу получить ответ, – спросила Миас.

– Нет, конечно нет, – закричали все, но также послышались и другие замечания, куда более неприличные.

Супруга корабля сделала вид, что не услышала последних, и Джорону стало интересно, как она намерена изменить их мнение, когда им все-таки придется убить зверя. Что они подумают, обнаружив, что «Дитя приливов» летит через океан, чтобы изменить мир, который они всегда – знали?

– Совершенно верно, моя команда, вы правы. Но не все обладают вашей мудростью и не думают о будущем. Вы еще вспомните мои слова, когда другие захотят начать охоту на одинокого вихрезмея.

– Вихрезмей, – зашептали в толпе – так шипит прибой, разбегаясь по гладкой гальке.

– И, если появился один, – тихо продолжала она, – кто знает, возможно, на самом деле их двое? А если так, значит, могут появиться и другие, верно? Стать дарном благодаря аракисиану – это же прекрасно, не так ли, мои мальчики и девочки?

Ее слова встретил оглушительный рев одобрения.

– Вот почему сейчас наша задача состоит в том, чтобы сохранить вихрезмею жизнь, и, можете не сомневаться, обитатели Суровых островов обязательно за ним придут. Может быть, и некоторые из наших соплеменников, нарушив приказы дарнов, окажутся предателями и начнут охотиться на аракисиана. – И вновь ее взгляд настиг каждую женщину и каждого мужчину, стоявших на палубе. – Но позволим ли мы отнять наше будущее?

– Нет, супруга корабля. – Теперь в ответ послышался лишь шепот.

– Я спросила, позволим ли мы отнять наше будущее? – Голос Миас стал громче.

– Ну, давайте, мои девочки и мальчики! – крикнул Меванс.

– Нет, супруга корабля! – Громче.

– Позволим ли мы им, дети палубы? – снова спросила Миас. – Позволим?

И в ответ последовал громкий крик:

– Нет, супруга корабля!

– Тогда займите свои места. Крепко натяните верхние крылья и держите глаза открытыми, ведь морской дракон ждет нас, и мы его найдем!

От ответного рева у Джорона заложило уши, и он в первый раз по-настоящему понял, пока кричал и махал шляпой в воздухе, наполненный словами супруги корабля, что имел в виду его отец, когда говорил о том, чтобы стать частью флота.

Три корабля летели вверх по каналу Фленс, но с того места, где стоял Джорон, море выглядело совершенно пустой, слегка перемещавшейся серой водой, над которой лишь изредка появлялись белые буруны. Только наблюдатели оставались в контакте с двумя другими черными кораблями. Так прошло два дня, и Глаз Скирит уже опускался на третий. Песочные часы переворачивали каждые десять минут, и всякий раз раздавался крик:

– Расскажи о море, наблюдатель! – Одинокий голос в темноте.

И в ответ неизменно следовали слова:

– Корабль по правому борту, корабль по левому.

Джорону оставалось лишь кивать: они не одни.

Дитя палубы – Хамриш? – он почти не сомневался, что правильно запомнил имя, – стоял у рулевого весла у него за спиной, Фарис находилась на самом верху. Миас, несомненно, работала внизу с курсером Эйлерином, на палубе Джорон видел и других членов команды, но только лишь намеки, движения теней в чернильной темноте. Конечно, «Дитя приливов» был освещен – на корме и клюве висели большие фонари, – но их свет практически не попадал на палубу. Тусклосветы обозначали положение поручней, но они оставались едва различимыми.

Джорону не составляло труда представить, что он потерялся и остался один, поэтому он находил утешение в мелких движениях теней, дававших знать о существовании других людей во время грустной ночной вахты, а еще его радовало журчание воды под днищем «Дитя приливов», напоминавшее о том, что они движутся вперед, он не заблудился в ночи, и его путешествие имеет вполне определенную цель.

Три корабля вполне могли отслеживать почти десять хантов и практически полностью контролировать пролив между небольшими островами по правому борту и побережьем более крупных островов, спящих и невидимых, по левому борту. Ночь выдалась безоблачной. Бледное сияние Костей Скирит позволяло Джорону думать, что все идет хорошо – настолько, насколько возможно для приговоренного мужчины на корабле мертвых, стоявшего в тусклом сиянии Слепого Глаза Скирит. Джорон не мог представить, что нечто столь огромное, как голова аракисиана, незаметно проскользнет между кораблями, если предположить, что наблюдатели на других кораблях так же внимательны, как те, что находились на позвонках «Дитя приливов», – у него не было ни малейших оснований думать иначе. Сейчас они создавали историю.

Покой Джорона был нарушен, когда тихие тени превратились в Квелл, слабый свет Слепого Глаза озарил бледную кожу, острые черты лица и покрытые шишками костяшки пальцев. Джорон не хотел с ней разговаривать, поскольку от нее постоянно исходила угроза. Он заметил, что она стала проводить много времени с Куглином и его людьми, а это напомнило ему, что он так ничего и не сделал относительно поручения, которое дала ему Миас: выяснить, что хочет доставить в Бернсхьюм глава преступного клана. Джорон понимал, что его пассивность связана со страхом перед Куглином. Такой же страх он испытывал рядом с Квелл.

– То, что она говорит, правда? – спросила Квелл.

– Она? – уточнил Джорон.

– Супруга корабля.

– Тебе следует задать этот вопрос ей, – сказал Джорон.