Ухаживания на скорую руку - Барбара Делински

На этот раз, принимая во внимание тот факт, что расстояния предстояло преодолеть большие, а никаких дел у нее в Лос-Анджелесе, по существу, не было, оставалась возможность сразу же пересесть на самолет до Сан-Франциско. Разумеется, в том случае, если Дэниэл не проявит большой радости при встрече с ней. Поэтому Ния решила обойтись без сюрпризов. Как только Дэниэл ей позвонил, она сразу же выложила ему все свои новости. Его реакция, надо признать, оказалась именно такой, о какой она и мечтала.

– Ты, должно быть, шутишь! Не может быть? Будешь у нас завтра?

– Так об этом сказано в приложении к билету.

– Но это же великолепно! Как тебе удалось это устроить?

– По большому счету, за это надо благодарить Билла Остина… Дэн… скажи… ты не против этого… так сказать… вторжения?

– «Вторжения»? Ты что, с ума сошла?! Да ты не могла придумать мне лучшего подарка! Боже, ты не представляешь себе, как я буду рад тебя увидеть!

Все сомнения Нии мигом испарились, и она дала Дэниэлу номер рейса и сообщила о времени прибытия. Под конец они договорились, что из аэропорта она возьмет такси, чтобы доехать до отеля, – время ее прилета и время тренировки, к несчастью, совпадали. Ния, впрочем, нисколько не расстроилась оттого, что ей придется дожидаться Дэниэла у него в номере. В ее планы не входило особенно афишировать их взаимоотношения.

Тем большим было ее удивление, когда она увидела его в аэропорту. Она вышла из самолета, радуясь теплому солнышку, вместе со всеми пассажирами пересекла летное поле, не рассчитывая обнаружить в здании аэровокзала ничего более существенного, нежели собственный багаж, – и вдруг замерла. В толпе ожидающих сияло знакомое лицо, вознесшееся на голову выше прочих. Он во всем превосходил всех – и в росте, и в совершенстве внешнего облика, а более всего его отличало радостное, оживленное выражение, которое озарило его лицо, когда он заметил Нию.

Стоило ему отойти от колонны, на которую он опирался, и сделать несколько шагов навстречу Нии, как у нее с удвоенной силой заколотилось сердце, а походка сделалась более торопливой. Она почти летела. Не прошло и минуты, как Дэниэл уже сжимал ее в объятиях – столь сильно, что Ния едва не задохнулась. Он легко оторвал ее от пола, казалось, не чувствуя тяжести. Он совершенно не замечал, что внимание окружающих было целиком сосредоточено на их объятиях. Ния тоже этого не видела, поскольку, встретив Дэниэла, не могла уже думать ни о чем и ни о ком на свете, кроме него одного.

Он поцеловал ее в губы долгим и крепким поцелуем прямо там, в аэровокзале, – на виду у всех, кому только вздумалось за ними наблюдать. Когда он наконец немного опомнился и, чуточку отстранившись, окинул ее блестящим от радости взором, она увидела в его глазах сияние счастья, которое переполняло и ее душу.

– Ты прекрасно выглядишь, Ния! – прошептал он с чувством, а потом с улыбкой сказал – уже погромче: – Это что же, на тебе новый наряд?

– Ты прекрасно знаешь, что новый, – ответила она с иронией, вспоминая, как они вместе с ним выбирали для нее одежду в прошлую субботу. Теперь на ней была чрезвычайно симпатичная юбочка из ткани в рубчик и шелковая блузка. Впрочем, при ее росте и длинных ногах любой другой костюм смотрелся бы на ней ничуть не хуже. Кроме того, в его присутствии она выглядела особенно женственной.

Дэниэл будто бы прочитал ее самые тайные мысли. Подхватив ее под руку, он произнес:

– Пойдем-ка за твоим багажом. То, что я задумал, взывает к большему уединению!

А задумал он спешное возвращение в отель с тем, чтобы без малейших проволочек в баре, по возможности быстрее запереться у себя в номере. Повесив на дверь табличку «Не беспокоить», он снова взял ее руки в свои.

– Я, знаешь ли, очень по тебе скучал…

– Но ведь прошло всего три дня… – прошептала Ния. Она была абсолютно счастлива слышать эти слова и соглашалась с ними целиком и полностью.

– Они тянулись для меня как три месяца! – Его губы, возбуждая ее чувственность, уже прикасались к ее щекам и шее. – А ведь ты у нас такая красавица. Я едва не возненавидел эту поездку. – В это время его пальцы двинулись к пуговичкам у нее на груди. Ния тоже не осталась в долгу и принялась развязывать ему галстук. Не прошло и нескольких минут, как они, обнаженные, лежали в объятиях друг друга и обменивались ласками со страстью долго не видевшихся влюбленных.

Дэниэл перевернул ее на спину и навис над ней всем телом, любуясь и безумно желая ее. Помедлив секунду, он вошел в нее с такой легкостью, словно их тела всегда были предназначены друг для друга. Он как будто заранее знал, что для нее хорошо. Долгая любовная игра их не прельщала – уж слишком их тела жаждали самого интимного общения.

Ния любила Дэниэла каждой клеточкой своего существа – она с радостью приняла тот общий ритм, в каком двигалось его тело, и в экстазе кричала – когда он изливался в ее глубины. Они достигли вершины наслаждения одновременно, и мгновения чувственной радости, переполняя их, вспыхивали и гасли незабываемым фейерверком. Когда они потом лежали рядом, крепко обнявшись, Ния пролила несколько слезинок на его влажную от пота широкую грудь.

– Не плачь, детка. Ведь у нас все хорошо, – попытался он ее утешить и прижал к себе крепче, чем прежде.

«То-то и оно, – подумала Ния, – все хорошо. Но долго ли это продлится? Удастся ли ей хоть когда-нибудь заполучить Дэниэла целиком? Целиком – и для себя? Удастся ли ей испытать радость оттого, что она сможет видеть его по утрам – каждое утро – до самой смерти?» Ей хотелось заполучить Дэниэла до конца отпущенного им – ему или ей, все равно – земного срока, хотя что-то слишком расчетливое, существовавшее в ней, было не в силах ни понять этого, ни принять. Он был ей нужен до скончания века, нужен – и все тут!

За исключением трех часов, которые Ния провела, собирая материал для своей будущей работы, гостиничного номера она не покидала. А в номере спокойно существовала в чем мать родила, в основном не вылезая из постели. В платье пришлось облачаться лишь дважды – когда она ходила на матч и когда ехала в аэропорт утром в пятницу. Дэниэл в этом смысле почти ей не уступал и без всякого смущения дефилировал по комнате в натуральном виде, повязывая бедра полотенцем, когда в номер заявлялся кто-либо из служащих отеля с заставленным блюдами подносом в руках. Лучше всего он чувствовал себя в постели рядом с Нией.

Игра как таковая не представляла для них обоих особенного интереса, поскольку матч за корону лидера был уже и сыгран, и выигран. Все свое внимание Дэниэл уделял ей, и только ей. Хотя он по-прежнему проводил тренировки и инструктажи, свободное время было посвящено интимным радостям любви. Все складывалось так, как он утверждал в своем разговоре с Нией в день их первой встречи – его личная жизнь касалась только его одного. Тогда эти его слова, можно сказать, огорчили ее, но сейчас она до конца убедилась в разумности такого образа жизни.