Для тебя я ведьма - Ляна Вечер

— Ох, нет, спасибо… — замялась, пытаясь придумать оправдание, чтобы остаться в верхней одежде, скрыв наличие револьвера за поясом. — Я по делу. Если позволите, проходить не стану.

— Кто же говорит о делах на пороге? Идёмте, я угощу вас кофе, — щебетал Пелле, подталкивая меня к порогу гостиной.

Не снимая пальто, я прошла в комнату, и синьор Карузо жестом предложил мне занять место на кушетке перед камином. Уселась, скользнула взглядом по затейливой лепнине и задрала голову — портрет. На стене висела картина с изображением Ловчей безумия. Не соврал Пеллегрино — он действительно купил недешёвое произведение искусства.

— Ох… — вырвалось у меня непроизвольно.

— Добавляет красок серым вечерам, — Охотник оскалился.

Меня передёрнуло. Представить страшно, каких красок добавляло Пеллегрино моё изображение на холсте. По спине пробежала стайка мурашек, и я выдохнула, пытаясь настроиться на разговор с будущим обладателем фамильной драгоценности.

— Синьор Карузо, мне нужно попасть в Польнео, а денег…

— Можете не продолжать, — оборвал Охотник. — Вы поссорились с любимым командиром, он оставил вас без средств, и вы пришли ко мне. Печально… Печально, синьорина Гвидиче, что вас сюда привело не искреннее желание зайти в гости, а острая необходимость. Я собирался ехать в Польнео в ближайшие часы, могу взять вас с собой.

— О, это было бы прекрасно!

Чуть на кушетке не подпрыгнула. Мне не придётся расставаться с перстнем, и я увижусь с Ромео! Великий Брат услышал мои молитвы! Пеллегрино — опасный человек, таких в спутники не выбирают, но на моей стороне вера и две пули в барабане револьвера. Шанс упускать нельзя.

— Договорились, — довольно улыбнулся Охотник. — Принесу вам кофе, а потом пойду собирать вещи.

Синьор Карузо удалился в кухню, а я осталась в гостиной разглядывать картину в ожидании утреннего напитка. Портрет Ловчей здесь — фантасмагория в чистом виде… и с ним что-то не так. Пододвинув кушетку ближе к камину, забралась на неё, чтобы увидеть больше и сердце ухнуло вниз — там, где художник изобразил мой нос, красовалась отметина... На щеке тоже, и на плече. Святейшие печати! Пелле что, метал в нарисованную меня нож?!

— Вы заметили, — голос Охотника за моей спиной прозвучал с ноткой горечи.

— Заметила, — выдохнула с испугом и, спустившись на пол, повернулась к собеседнику.

— Моя стая — идиоты, — прорычал Пеллегрино. — Устроили здесь тир. Я отдал картину на реставрацию, но, увы, скрыть следы варварства полностью невозможно. Давно пора избавиться от сопливых щенков… — Он поставил чашку с кофе на лакированный стол, а я перестала дышать. Гулкие удары сердца выталкивали воспоминания о том, как синьор Карузо умеет «избавляться» от членов стаи. По крайней мере, одного он прикончил без лишних терзаний… Тогда, в деревеньке. — Синьорина Гвидиче, вы стали свидетельницей нелицеприятного зрелища, — Охотник легко выкупил причину моего волнения, — но заметьте, вас никто не заставлял прятаться в сарае и подглядывать, да и мой напарник заслужил смерть, остальным это не грозит. У меня на примете уже есть новые ищейки, а мальчики найдут себе новую стаю в Польнео.

Пелле врун не хуже Сальваторе, но других вариантов всё равно не было. Придётся провести с ним время в дороге, молясь за собственную жизнь, и, конечно, быть внимательной и осторожной…

— Синьор Пеллегрино, разве вам не надо собираться в дорогу? — осторожно напомнила, развалившемуся в кресле Охотнику.

— Вы спешите уехать из Илиси, — он мягко улыбнулся. — Почему? Откройте секрет.

— Я… — прикусила кончик языка, размышляя, стоит ли рассказывать Карузо о злоключениях. — Мне нужно встретиться с синьором Ландольфи, — решилась. — Сейчас он в Илиси, но я не знаю его адреса, поэтому хочу поскорее попасть в Польнео. Ромео… он тоже туда отправится в ближайшее время.

— Это так по-женски, синьорина, — Пелле улыбнулся. — Ехать к фавну на рога вместо того, чтобы сделать несколько шагов и получить желаемое. Мне как раз нужно проверить моих собачек, — изогнув бровь, он прищурил глаз. — Дам им время до завтрашнего утра. Если они не найдут вашего лекаря, мы с вами немедленно отправимся в Польнео. Не возражаете?

Возражать не стала. Наступила на горло страху и приняла предложение Охотника, а ещё согласилась стать гостьей в его доме. Пойти без денег в Илиси некуда, а ночевать на улице — так себе идея. Замёрзнуть и остаться без вещей и документов я всегда успею… В доме синьора Пеллегрино могли ждать опасности и посерьёзнее, но капризная южная зима и потенциальные воры казались куда более реальной угрозой. Хотя бескорыстный синьор Карузо, не требующий ничего за помощь — бред, конечно. Ждала, когда он намекнёт, но ничего не случилось. Пелле просто проводил меня в гостевую спальню, сообщил, что я выгляжу уставшей, и посоветовал хорошенько вздремнуть.

Окинув взглядом небедную, аккуратно оформленную комнату, шлёпнула сумку на стол и, наконец, сняла пальто. Револьвер, который я так старательно скрывала от Пеллегрино, отправился под подушку — пусть будет под рукой, мало ли что. Дурной наивностью я не страдала: Охотник скорее рано, чем поздно потребует плату за оказанные услуги. Очень надеялась на его жадность — Карузо ценит деньги больше, чем плотские утехи. Попрошу в долг у Рома, если наша встреча состоится в Илиси, а если нет — по пути в Польнео рискну и помогу Охотнику поймать парочку безумных ведьм.

Забравшись под одеяло, с тоской уставилась на огонь в камине — жизнь летит к фавну под хвост, и попытки всё исправить выглядят жалко. Меня не волновал Сальваторе, сердце не трогала его измена, наоборот — рада, что всё вышло именно так. Связь Тора и Альды избавила меня от груза вины, но совесть взялась кусаться по другому поводу.

Вытащив из корсета перстень, сжала его в кулаке и зажмурилась. Согревая драгоценность теплом, я не могла простить себя за бездумную лёгкость, с которой отпустила Ландольфи. Где была моя голова? О чём я вообще думала, когда, услышав его «спасибо» за поцелуй, чуть ли не помахала ручкой на прощанье? Так, как лекарь, ко мне ни один мужчина не относился. Пелле под зельем любви и тот не дотягивал, а про вруна-командира и думать не стоило.

Сон навалился незаметно, а когда открыла глаза, за окном уже стемнело, но отдохнувшей я себя не чувствовала. Пришлось вставать с кровати, поправлять огонь в камине и зажигать свечи. Надо бы спуститься вниз, расспросить Карузо о новостях, но я всё смотрела на перстень, вспоминая Рома. О, печати, какой синьор! Красивый, романтичный, в конце концов — лекарь. Даже должность в инквизиции Ландольфи выбрал благородную: спасал жизни, а не отнимал их. Сальваторе бесился из-за моей необразованности. Он мог бы сам обучать меня, но не хотел, а Ром взял на себя эту ношу и не надорвался. Нам было весело и приятно друг с другом. Теперь я с лёгкостью сяду за стол со знатными птичками и не запутаюсь в правилах этикета, чтение и счёт — не проблема, а астрономия — мой конёк.

— Вам бы умишка побольше, а приключений на попу поменьше, синьорина Гвидиче, — болтовня с собой помогала расслабиться.