Клятва братьев - Морган Райс

Вдвоём с Вокином они вошли в круг и двинулись к Люпитусу, который стоял, сложив руки на груди, и довольно улыбался. Сейчас пожилой мужчина с седеющими волосами смотрел на её глазами, в которых мерещилась доброта. Но она слышала о нём достаточно легенд, чтобы знать, что добрым он точно не был. Этот человек скрывался в тени и по своему капризу ставил на трон правителей Империи, а потом свергал их. Многие приходили и уходили, а он пережил их всех.

"Моя Королева", – сказал он. "Или лучше звать вас Богиней?"

"Называй меня как хочешь", – ответила она жёстким и самоуверенным голосом. "Это не изменит того факта, что я богиня".

Он кивнул.

"Добро пожаловать в столицу, в нашу часть Империи", – сказал он.

"Все части Империи принадлежат мне", – отрезала она.

Его брови слегка приподнялись.

"Это не так, Императрица".

"Богиня", – поправила она его. "Я – Богиня Волусия".

Он на секунду замешкался, и она увидела, как гнев разгорается в его глазах. Он был шокирован, но быстро взял себя в руки и натянул фальшивую улыбку.

"Как скажете, Богиня".

Он посмотрел ей через плечо и замолк, сбитый с толку присутствием вокса. Но сдержался, и быстро перевёл взгляд обратно на неё.

"Вы знаете, зачем мы сегодня здесь встретились, Богиня".

Она кивнула.

"Чтобы заключить перемирие, – сказала она, – и чтобы я приняла ваше предложение трона".

Люпитус хмыкнул.

"Не совсем так", – ответил он. "Мы тут для того, чтобы обсудить перемирие, верно. Но это будет односторонняя сделка. Также известная как капитуляция. Мы заберём твою армию. Ты лишишься власти. Война закончится, а ты, боюсь, не взойдёшь больше ни на один трон. Вообще-то, последние минуты жизни ты проведёшь здесь, в этом кругу в пустыне. Но хочу поздравить тебя с выдающейся попыткой. Совершенно выдающейся. И спасибо за армию".

Волусия смотрела на него широко открытыми глазами, поражённая его спокойствием, и невозмутимостью, а также обыденным тоном, которым он всё это сказал. Будто сообщил ей прогноз погоды. Он еле уловимо кивнул, и внезапно она услышала звук мечей, вынимаемых из ножен, и почувствовала, как две дюжины клинков нацелились концами ей в спину из-за границы круга.

Волусия бросила взгляд назад, хотя и без того поняла, что произошло. Всё её люди предали её. Под началом Соку её доверенные генералы совершили переворот и договорились с Империей уничтожить её путём фальшивого предложения мира.

"Есть причина, по которой я не привёл армию, Богиня", – продолжил Люпитус с улыбкой. "В этом не было нужды. У меня уже есть армия – твоя. Они куплены, и, должен признаться, продались за дёшево. Тебя привели ко мне, как ягнёнка на заклание. Я думаю, этот круг – очень подходящее место для того, чтобы убить тебя. Столько правителей здесь полегло. Ты глупая девчонка и веришь в преданность людей. Веришь в свой собственный миф. И теперь ты за это заплатишь".

Он смотрел на Волусию, явно ожидая, что она выкажет шок и потеряет лицо, и очень удивился, когда только спокойно улыбнулась в ответ.

"Забавно, – сказала она, – что ты думаешь, будто корья и мечи твоих солдат смогут причинить вред мне, богине. Я действительно богиня. Когда я взойду на трон, в каждом городе возведут по статуе в мою честь. Я Волусия. Никакое оружие, никакой человек мне не страшен. Особенно такой жалки и лживый человечишка, как ты. Скажи мне, Люпитус, когда я убью тебя, кто-нибудь вспомнит твоё имя?".

Он смотрел на неё, не скрывая шока, и впервые она заметила, что он утратил самообладание. Но вскоре он оправился, снова улыбнулся и покачал головой.

"Всё так, как мне рассказывали", – проговорил он. "Бредишь до конца. Точно так же, как твоя мать до тебя".

Люпитус кивнул, и все, кто наблюдал за их разговором, внезапно двинулись на неё и замкнули её в кольцо, готовясь убить её со всех сторон.

Волусия бросила взгляд Вокину, и тот кивнул в ответ. Он разжал кулак, в котором лежал маленький мешочек, протянул руку и высыпал содержимое мешочка ей на ладони. Тёплый красный песок защекотал её пальцы, и она зажала его в своих кулаках.

Закрыв глаза, она ощутила энергию этого песка.

Мужчины наступали на неё со всех сторон, и, когда до них оставалось всего несколько футов, Волусия вдруг размахнулась и подбросила песок высоко над головой. На высоте добрых десяти футов он превратился в дым, и ветер развеял его во всех направлениях, накрыв нападавших со всех концов круга.

Воздух внезапно огласился воплями людей, которые, выронив оружие, попадали на спины. Они стонали, их тела бились в конвульсиях, а Волусия стояла и смотрела, как кровь хлещет у них из ушей, носов и ртов. Наконец они утихли, и их застывшее глаза смотрели в небо с выражением смертной муки.

Только Люпитус остался стоять, в ужасе наблюдая за их гибелью. Волусия нагнулась, выхватила меч у мёртвого солдата, сделала два шага вперёд, пока он смотрел на неё округлившимися глазами, пронзила лидера Империи прямо в сердце.

Он вскрикнул в агонии, кровь фонтаном хлынула у него изо рта, а она, широко улыбаясь, одной рукой ухватила его за грудь и притянула к себе, так, что их лица едва не коснулись друг друга. Она проворачивала меч в его сердце, а он испускал последние вздохи.

"Я почти жалею, что убить тебя было так просто", – сказала она.

Наконец, он сполз на землю, мёртвый.

В наступившей тишине Волусия окинула взглядом трупы вокруг себя, и подняла руки к небу, празднуя триумф.

Она смотрела н горизонт и знала, что теперь ничего не преграждает её путь к столице. К её мечте.

"ВОЛУСИЯ!" – крикнули двести тысяч человек за её спиной.

"ВОЛУСИЯ!"

Гвендолин шла по Великой Пустоши, жестокое солнце светило нал красной пустыней, красная пыль кружилась в воздухе и у её ног, и каждый шаг давался ей с огромным трудом и мог стать последним. Трудно было привести мысли в порядок, когда солнце пекло в голову, пот стекал по её щекам и затылку, и ей даже нечем было его вытереть. Она бросила все свои пожитки давным-давно, как и все остальные. За ними в пустыне остался длинный след из разных вещей. Но это было не важно. Не осталось ни еды, ни воды. Каждый вдох был болезненным, а её голос совсем высох и стал еле слышным.

Её удивляло уже то, что они продолжают идти, как ходячие мертвецы, отказывающиеся умирать. Прошли дни с большого восстания, когда половина её подданных обернулась против неё. Единственным утешением Гвен осталось то, что её самые близкие люди ещё шли вместе с ней.

Или не шли? Она слишком устала, чтобы оборачиваться, и не могла вспомнить, когда делала это последний раз. Красный ветер выл слишком громко, чтобы она могла кого-нибудь услышать. Только Крон по-прежнему задыхаясь брёл рядом с ней и тёрся своим мехом об её лодыжки.