Родственный обман - Эльвира Плотникова

— Только попробуй! — прохрипел Мартин. — Дан, я не шучу. Если надо, я пойду и признаюсь в чем угодно, но не смей лезть в голову к Эмилии.

— Лучше расскажи им, чего хочет король, — посоветовала Милена Даниэлю.

Даниэль побледнел и поджал губы:

— Хорошо. Давайте решать вместе. Эмилия, прости. Я знаю, ты не врешь. И все же разреши мне взглянуть. Клянусь, я буду осторожен.

— Дан!

— Я согласна. Мартин, пожалуйста, это важно. Я доверяю Даниэлю.

— Не переживай, брат, — усмехнулся Даниэль. — Это не глубокое сканирование. Мне просто нужно кое в чем убедиться.

Он встал сзади Эмилии, положил ладони ей на виски и закрыл глаза. Мартина прошиб холодный пот. Даниэль хороший специалист, но последствия такого вмешательства могли быть непредсказуемыми, вплоть до помешательства того, кого считывают. Случайно его взгляд упал на дракошу. Ло прилежно «не мешал» — попросту дрых без задних лап. И это успокоило Мартина. Чудовище всегда чувствовало, когда «маме» плохо, значит, сейчас все в порядке.

— Так я и думал… — пробормотал Даниэль, отойдя от Эмилии.

— Что? — спросила она, одновременно улыбаясь мужу. Мол, все хорошо. — Ты что-то выяснил?

— В тронном зале у тебя был ментальный блок. Сейчас — ничего. И никаких воспоминаний с того самого момента, как Мартин вышел из комнаты, перед тем, как вы отправились на бал. Стерто. Грубо, топорно… но стерто. Глубже копать можно, но опасно. Попробуем обойтись без этого.

— Даниэль, что сказал король? — не выдержал Мартин.

— Георг все понял. — Даниэль вздохнул и снова налил себе воды. — То есть он знает, что одалиской предстала перед ним Эмилия, а не Милена. Но он предпочитает придерживаться версии, что это была Милена. Во всяком случае, пока я не найду настоящего виновного.

Он отпил из стакана и ослабил узел на шейном платке, как будто ему было душно.

— Он также требует наказания для той, что нарушила закон, — выдавил он.

— Для меня? — спросила Эмилия.

— Для меня, Миля, мягко ответила Милена, касаясь руки сестры.

— Мне показалось, ему все равно, которую из вас высекут, — мрачно сообщил Даниэль.

— Но это несправедливо! — вскинулся Мартин.

— Есть второй вариант. Ты с женой идешь в тюрьму немедленно. И остаетесь там, пока преступника не найдут. А если не найдут, то… сам понимаешь.

— Нет, только я, — покачал головой Мартин. — Я согласен.

— Почему только ты? — нахмурилась Эмилия. — Это же я надела костюм.

— Ты еще не аннулировал контракт? — быстро спросил Даниэль.

— Нет, не успел.

Как удачно, что не успел! Словно чувствовал, что Эмилию придется защищать от местных законов. Жена побледнела и смотрит на него недовольно, но это он переживет. Главное, ее безопасность.

— Ты прав, я отправлю девочек в их мир, — сказал он. — Опалу или тюрьму я выдержу, а потом ты раскроешь это дело, и все уладится.

— Нет, — возразила Эмилия. — Я не хочу возвращаться.

— Эми! Даже думать не смей! — Мартин стукнул кулаком по столу, совсем как Даниэль незадолго до этого.

— Я не хочу возвращаться, — упрямо повторила Эмилия. — Мы теперь семья и должны быть вместе.

— Погодите ссориться, — устало произнес Даниэль. — Третий вариант тоже есть.

— Какой?! — спросили все хором.

— К завтрашнему вечеру я должен доложить королю о раскрытии преступления. Он дал мне сутки.

— А тебе не кажется, что с этого и надо было начинать? — недовольно фыркнула Милена.

— Не кажется, дорогая. — Даниэль смерил невесту тяжелым взглядом. — Спасибо, конечно, что ты такого высокого мнения обо мне, но найти преступника за сутки тяжело. Я уже начал расследование, но пока результат нулевой.

— Ты справишься, Дан, — мягко сказал Мартин.

Непременно справится, он же лучший. И пост свой занимает по праву. А если нет… Если нет, то тюрьма и опала. Мартин ни секунды не сомневался в выборе.

— Твоими бы устами… — вздохнул Даниэль. — Я забираю Милену домой. У тебя здесь уже начала работу команда дознавателей. Может, и Эмилию забрать?

— Нет, — решительно отказалась Эмилия. — Я останусь тут.

— А я останусь с сестрой, — поджала губы Милена.

— Ты отправишься домой. — Тон Даниэля был таким суровым, что Милена не осмелилась возражать.

— Все будет в порядке, Мила. — Эмилия погладила сестру по руке. — Я же не одна остаюсь, с мужем.

Милена неуверенно кивнула.

— Мартин, я вернусь утром, — сказал Даниэль. — Мне нужно еще раз допросить арестованных по делу о похищении твоей сестры. Лично допросить. Мои люди справятся тут и без меня.

— Хорошо.

Ничего хорошего будущее не сулило. Но Мартин предпочитал надеяться на лучшее.

Эмилия чувствовала себя отвратительно. Когда-то давно в переполненном автобусе вор вытащил у нее из сумки кошелек. Денег там почти не было, документы она хранила в другом месте. А вот сам кошелек — памятный. Из настоящей кожи, в рыже-бордовых тонах, с плетением, внутри — зеркальце. Мама привезла этот кошелек из Прибалтики. Каждый раз, когда Эмилия вспоминала о краже, ее передергивало от мерзкого ощущения: вор словно не кошелек украл, а в душе грязными ногами наследил.

Сейчас, переживая потерю памяти, она чувствовала то же самое. Какая-то дрянь подчинила ее своей воле, заставила сделать гадость и лишила воспоминаний. И внутри теперь грязно и липко, но отмыть это никак нельзя.

А еще чувство вины — огромной, грызущей, давящей. Это она, Эмилия, всегда была старшей сестрой и привыкла решать проблемы самостоятельно. Сейчас все решали за нее, а она чувствовала себя мишенью, притягивающей неприятности, и мучилась оттого, что ее уязвимость ставила под угрозу жизнь и благополучие других людей.

Дом словно вымер. Даниэль нагнал дознавателей, которые опрашивали прислугу. Сам он сначала заперся в кабинете с Мартином, а потом и вовсе ушел, забрав с собой Милену. Мартин настоял, чтобы Эмилия легла отдыхать. Спальню тщательно проверили, но не нашли ни магических предметов, ни следов магии. Обыск шел по всему дому. Джека и Леди выпустили в парк, велев охранять территорию. Мартину, как хозяину особняка, приходилось за всем следить.

Эмилия осталась одна с чудовищем. Сначала она честно пыталась уснуть, но не помогали ни успокоительные капли, щедро отмерянные заботливым мужем, ни тихое урчание дракоши, который свернулся клубочком чуть ли не на подушке.

Тревога жгла Эмилию изнутри, воображение рисовало страшные сцены. Она встала и подошла к окну. Ночь уже наступила, но две полные луны освещали парк, окрашивая его в причудливые сине-зеленые тона. Порой Эмилия сожалела, что особняк построен не на берегу океана. Она любила наблюдать за бегущими волнами, а отсюда даже не слышен их шум.