Новая жизнь Смертопряда. Том 3 - Кирилл Смородин

Монстр занял собой большую часть далеко не маленького зала. Верхняя часть этого безумия, слепленного из искалеченных тел, доставала до балок, на которых по-прежнему сидели демоны. Глядя на гиганта, они злорадно скалились и шипели. Понимали, что против такого создания у людей нет никаких шансов.

Тем не менее Крылов не собирался сдаваться. Выругавшись сквозь зубы, он сделал несколько выстрелов. Заряженные особенной силой Илья пули попали в тварь, та вздрогнула и заревела-завыла-завизжала так, что все вокруг содрогнулось. Затем, мерзко чавкая, потеряла часть себя. Беда лишь в том, что часть эта была слишком мала.

— Похоже, приплыли, — прокомментировал Онежский, тщетно пытаясь сообразить, что можно сделать.

Биться с таким врагом без Ильи не вариант. Сбежать тоже не получится: безобразная исполинская туша загородила выход. Можно, конечно, попытаться обмануть тварь, все же из-за размеров она наверняка неповоротливая, но беда в том, что сейчас и Онежский, и Крылов были не в том состоянии, чтобы показывать чудеса ловкости и маневренности. Плюс не стоило списывать со счетов демонов. Пока они лишь наблюдали, но в любой момент могли атаковать. Дерьмовое положение…

— Ну что… — даже по этой паре слов было понятно, что Крылов произнесет дальше. — Думаю, пришла пора для последнего аргумента.

— Согласен, — с колотящимся сердцем кивнул аристократ.

Медленно, осторожно, чтобы не спровоцировать бездействующую пока что тварь, Петр и Андрей стали сближаться. Синхронно приподняли левые руки, где у обоих была татуировка в виде кинжала с чуть изогнутым лезвием.

— Больновато… — стараясь спрятать напряжение за усмешкой, произнес Онежский, когда тату засветилось золотым.

— Ничего, — с каменным выражением лица, глядя на гору изуродованной плоти, ответил Крылов. — Мы знали, на что шли. И хорошо, что у нас есть это средство.

Тут аристократ не мог не согласиться.

Татуировки светились все ярче, и вскоре кожа вокруг них начала плавиться. Закапала на пол кровь, послышался хруст костей. А спустя секунду-другую на месте татуировки возникли настоящие кинжалы, раза в полтора больше «нарисованных».

— Сработало, — сказал Онежский, беря оружие целой рукой.

Министр сделал то же самое, после чего старые друзья повернулись друг к другу лицом и расстегнули бронекостюмы. Твари, сидящие на балках, зашипели громче, словно почуяли неладное. Следовало торопиться, пока они не порушили все планы. Однако последний шаг был невероятно сложен.

— Это ведь убийство, — аристократ задумчиво глядел на кинжал, уже направленный в грудь лучшего друга. — А в каком-то смысле и самоубийство. После такого в рай не попадают. Значит, придется стать частью вот такой вот хрени, — он кивнул на замершую тварь. — Признаться честно, подобное обстоятельство малость демотивирует.

Уродливая громадина находилась совсем рядом. Ей было бы достаточно сделать всего один удар безобразной конечностью, чтобы разом покончить и с Онежским, и с Крыловым. Но та продолжала бездействовать. Почему? Возможно, всему виной гибель призвавшего ее маньяка. Он не успел дать чудовищу приказ. Что же, если все действительно так, то это просто фантастическое везение.

— О рае нам с тобой следовало думать четыре с лишним десятка лет назад, — ответил Крылов. — А сейчас… Одним убитым больше, одним меньше — вряд ли это сыграет хоть какую-то роль.

Тут Онежский не мог не согласиться. И наконец сделал то, что было необходимо: вонзил родившийся из татуировки кинжал прямо в сердце лучшего друга. А в следующее мгновение содрогнулся от ответного удара.

В тот же миг глаза обоих засветились золотым. Онежского и Крылова приподняло над полом и окутало коконом ярко-желтых молний, наполнивших помещение треском и запахом озона.

— Наведем напоследок суету, — прохрипел аристократ и дернул губами, пытаясь улыбнуться.

Министр в ответ лишь кивнул.

Кокон тем временем стал вращаться, постепенно набирая скорость. Адская тварь отреагировала на это усилившимися визгами, воем и уханьем, а вот демоны послетали с балок и окружили кокон.

— Невероятно… — прошептал Ленский, пораженно следя за происходящим. Старик и подумать не мог, что ему доведется стать свидетелем такого уникального зрелища.

Получается, много лет назад Онежский и Крылов провели сложнейший ритуал и стали практически братьями. По венам каждого струилась кровь их обоих. Благодаря этому аристократ и министр получили возможность стать единым целым, сгустком чистой магической энергии, наделенным разумом и способным… Скажем так, очень на многое. Беда лишь в том, что после слияния обратно людьми они уже не станут. Как только сгусток исчерпает себя, оба мага перестанут существовать. Но перед этим, Ленский ничуть не сомневался, они уничтожат и тварь из Преисподней, и демонов, и вообще все это место.

То, чем стали Андрей и Петр, наконец «созрело», сформировавшись в светящуюся золотым сферу, то и дело выстреливающую молниями.

— Ну что же… — Ленский попятился, наблюдая за ней. — Действуйте.

Сфера сорвалась с места и стала облетать огромного монстра по кругу. Раз, другой, третий. При этом она снова и снова поражала уродливую тушу золотистыми разрядами, оставляя на ней страшные раны.

Демонам происходящее очень не понравилось. Оскалившись и взревев, они устремились к сфере с твердым намерением уничтожить ее.

Увы… Им следовало атаковать куда раньше — когда Онежский и Крылов еще были людьми. Теперь же рогатые твари могли быть лишь мишенями. Каждый отделявшийся от сферы разряд молнии поражал одного из адских выродков. И те, рассыпавшись прахом, возвращались домой, в подземное царство.

Спустя десять минут и с адской тварью, и с демонами было покончено. Ленский отметил, что сфера уменьшилась примерно на треть. Впрочем, ничего страшного, в ней еще полно силы.

Впрочем, и целей пока что немало. Бывшая тюрьма стала приютом для восьми десятков садистов, насильников и психопатов. Всех их нужно уничтожить.

— Удачи вам, — произнес Ленский и приготовился к телепортации.

После всего случившегося ему необходимо залечь на дно. И надеяться, что Илья Дьяков справится со своей задачей как можно скорее.

Глава 24

С-сука, вот как знал, что отдохнуть по-человечески нам не дадут.

Стоило мне погрузиться