Обратный отсчет: Равнина - Токацин

— Готово, — отрывисто сказал Гедимин, снимая твэл с захвата. Ладони чувствовали ровное фантомное тепло… и оно прямо под пальцами расплеталось на отдельные полосы. Гедимин, с присвистом выдохнув, прижал твэл к груди. Виски обожгло, будто по ним чиркнули раскалёнными когтями. Твэл отращивал щупальца.

— Кет, твою мать! — рявкнул Гварза, хватая сармата за плечо. Схватить не успел — Айзек отшвырнул его. Гедимина вместе с твэлом накрыло защитное поле, и командир уставился на участок напротив груди. Здесь в купол, пронизывая его, твэл и — частично — сармата, входил мощный лучевой поток, и по белесой поверхности расходилась красная рябь.

— Всё в порядке, Ванджур, — услышал Гедимин, как сквозь туман, голос Гварзы. — Езжай. Передай Маккензи…

— Убери купол, — прошептал сармат, открывая слезящиеся глаза. Кожу уже не жгло. Он держал твэл в руках, а твэл «держал» его, по всей своей длине обмотав тело сармата волокнистыми щупальцами. Экран дозиметра ярко светился — интенсивность «сигмы» дошла до пятнадцати кьюгенов и плавно возрастала.

— Ты как? — Айзек с тревогой заглянул сармату в глаза. Тот слабо качнул головой. Он старался стоять ровно, но пальцы, сжимающие твэл, неприятно дрожали.

— Хранитель учуял его, — он едва заметно кивнул на стержни и криво ухмыльнулся. — И… присоединил. Теперь это его часть.

— Мн-да-а… — командир повернулся туда, где за многочисленными куэстами, дождём, темнотой и рябью разломов остался «Элидген». — Крупный зверёк. Очень крупный зверёк.

— Протяжённый, — прошептал Гедимин, чувствуя, как существо подбирает щупальца и «успокаивается». — Поехали. Надо отдать ему… его часть.

…Монитор вспыхнул ярким зелёным огнём. Айзек сверился с дозиметром, жестом велел Гедимину закрыть люк и заэкранировать реактор окончательно и со вздохом облегчения опустился в кресло.

— Хранитель доволен. Любопытно. Раньше реакция была поспокойнее.

— Он не чуял твэл, — отозвался Гедимин. — Экраны бронехода мешали. Айзек! Так вы с Маккензи с самого начала могли прислать погрузчик на Равнину? И на кой было заставлять меня блевать в респиратор⁈

Айзек развёл руками.

— Все претензии к Маккензи, атомщик. Я всегда был против.

Гедимин поморщился.

— Вот сходил бы, дал ему в рыло, да грёбаный портал…

Айзек положил руку ему на плечо и весело ухмыльнулся.

— Выкинь Маккензи из головы. У «Элидгена» теперь три твэла, вроде всё работает… и сбор руды ты, кажется, наладил. Да! Совсем забыл. Пищеблок одобрил новую посуду. Но очень просил поспешить со стерилизатором. Скогнийские плошки ещё можно мыть в скогнийском котле. А сарматская посуда с ним уже не сочетается.

Гедимин шумно вздохнул. Шевельнувшаяся было досада тут же развеялась.

— Завтра, — пообещал он. — Если приползёт хоть один Текк’т — работа начнётся.

5 день Камня, месяц Мрака. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген — Сфен Огня

«И давно надо было так сделать. И им удобно, и мне не бояться, что без рук останусь.»

Гедимин, отойдя на безопасное расстояние, наблюдал, как двое Текк’тов ощупывают языками вырезанный из камня макет. Он стоял на кованом поддоне; металл отделял «нужную» фигурку от лишних камней, чётко от них отличался и не сбивал Текк’тов с толку — так же, как и бронированная ладонь Гедимина. А ещё его, в отличие от ладони, легко было починить или переплавить.

Один из «скульпторов», коротко прогудев, нырнул в скалу. Сигма-сканер «видел», как он погружается к запасам тектоновых плит, поддевает мордой верхнюю, отлежавшуюся, и, скатав её в полумесяц, поднимается по туннелю с ней в пасти. Тот, кто остался на поверхности, аккуратно толкнул языком поддон к ногам Гедимина.

— Макет оставлю тут. Будет нужно — пусть сверяются, — сказал сармат, пристраивая поддон на сплющенный валун. Вепуат загудел, переводя его слова. Текк’ты, вытащив каменный ком на плато, уже теребили его с двух сторон, растягивая в неровную лепёшку. Гедимин отступил на шаг и убрал руки за спину. Наблюдать за работой Текк’тов было тяжело — всё время тянуло вмешаться.

— Гедимин! — Вепуат, выждав пару минут, постучал пальцем по его наплечнику. — Им тут не очень нужна твоя помощь. Даже, пожалуй, совсем не нужна.

— И что? — Гедимин мрачно сощурился на каменный блин, снова скатанный в ком. Текк’ты никак не могли определиться, с какой стороны лепить, и сармат недоумевал, почему им было не обговорить работу до её начала, а потом уже портить камень.

— Пойдём в Сфен Огня, — Вепуат, оглянувшись на лагерь аборигенов, понизил голос до шёпота. — Я с утра жёг ворвань в горячем цехе. Знаешь, какая была реакция?

Гедимин мигнул.

— Сэта молчат? — он взглянул на пятнистое небо, с которого наконец-то ничего не лило и не сыпалось. — До сих пор? Сегодня же нормальный день…

Вепуат мрачно кивнул.

— То-то и оно. То ли я чего-то не понимаю, то ли… — он резко развернулся к шатру. — Последишь за «трилобитами», пока я говорю с Сэта? Спущусь к ним в кратер, пожалуй. Может, они на что-то обижены…

Гедимин пожал плечами.

— Вроде им не на что, — пробормотал он без особой уверенности. «А может, и есть на что. Мы ведь не знаем их традиций. Может, Скогны в прошлый раз что-то сказали про их посуду. И эту… настилку? Настолку?»

…Свет фонаря у разлома едва-едва доставал до края обрыва — светильники, как Гедимин ни заряжал их, в последние дни сильно сдавали. «Месяц Мрака,» — сармат угрюмо щурился в темноту. «Месяц Мрака по календарю. Кажется, я понял, что это значит.»

Когда мокрый гравий под ногами сменился сухим рассыпчатым пеплом, сармат открыл глаза. По ту сторону разлома было так же темно. Огненные кратеры погасли, подземные «прожилки» сузились до тусклых красных «ниток», только вдалеке, на холме, горели растения-пирофоры. Вепуат растерянно оглянулся на Гедимина, тот пожал плечами в ответ. «Трилобиты» в мешке зашуршали, высовывая в отверстия хоботки — они чуяли тёплый воздух и не замечали никакой опасности.

…Гедимин уже привычно подставил руки снижающимся «трилобитам». На гладких наплечниках