Обратный отсчет: Равнина - Токацин

— Опыт, тески. Опыт. Сиди тут, Гварза прикроет тебя снаружи. А мы с Гедимином… — он перевёл взгляд на недовольно щурящегося ремонтника и ухмыльнулся, уже не скрываясь. — Ну что, жрец, готов? До Синви почти час на волокуше. Наушники прикрой.

…Это была очень длинная волокуша — раза в полтора длиннее грузовой повозки, «припаркованной» рядом. Её днище сужалось от «носа» к «корме» — дерево, пошедшее на её постройку, было каким-то треугольным в сечении. Корма почти целиком состояла из гнутых костей, обтянутых шкурами и прошитых чем-то вроде жил. Гедимин, перешагивая через опущенный костяной «трап», боялся, что клиновидное днище под ногами треснет, или выломается какой-нибудь шпангоут, — повозка ещё выдерживала такое давление, но предел её прочности был где-то рядом. Сармат осторожно сел, опустившись на мягкий слой войлока; он был простёган, но выглядел рыхлым, и пальцы в нём тонули. Перед его коленями со скамьи, скорее всего, костяной, свисала такая же войлочная подстилка с волокнистыми хвостами по углам. Гедимин покосился в одну сторону, в другую, — над его локтями висели костяные трещотки и грозди сушёных семян.

На высоко поднятом над землёй «носу» повозки был укреплён плоский череп со множеством мелких выбоин на крышке. На ней лежала деревянная колотушка, шнурком подвязанная к скамье. Со шнурка свисали явно нефукциональные бусины. Скользнув по ним взглядом (померещилось, что одна из них стеклянная, но там был очень гладкий камешек), Гедимин посмотрел на два черепа по бокам от «барабана». Они были разрисованы, подклеены глиной, на крышках — и даже на покрывающем их орнаменте — не было ни единой выбоины. Пару секунд сармат разглядывал их, потом потянулся за сигма-сканером.

— Айзек, — громко прошептал он, приоткрыв наушник; Айзек устроился за его спиной, возчики ещё обсуждали что-то со стражем и соплеменниками, ушам пока ничего не угрожало. — Тут черепа Райвига и Джагула.

Из-за спины донеслось негромкое хмыканье.

— Даже Райвиг?.. Нам оказали большую честь. Я-то думал, он в городе, в зале вождей…

Гедимин мигнул.

Из-за бортов повозки, уцепившись когтями за шпангоуты, на скамейку перемахнули двое Скогнов. Из-под их многослойной одежды, сплошь в меховых хвостах и бахроме, еле видны были лица, даже кисти рук исчезли под клешневидными рукавицами. Один из них повернулся к сарматам и поднёс ко рту причудливую полую кость с патрубками. Гедимин запечатал наушник и вежливо улыбнулся. «Поехали. Если волокуша не треснет, через час будем на месте. Треснет — доберёмся быстрее.»

…Ветер в последний раз ударил в плечо и утих. Гедимин поднял голову и увидел долину, плавно уходящую куда-то вниз. Над ней, точно по центру между двумя невысокими искрошенными обрывами, поднималась жёлтая башня в чёрном спиральном орнаменте. Её основанием был длинный ангар со складчатой крышей. Из продухов тянулся пар — внутри явно было теплее, чем снаружи. Ветер дул из-за башни, сарматам в лицо, и пар цветными хвостами вытягивался им навстречу.

«Башня Кьюссов. Такая же, как в Алвене. Тот же орнамент,» — мелькнуло в голове у Гедимина. Он даже привстал, вглядываясь в её очертания. Самый верх, смотровая площадка под конусовидной крышей, выглядел чужеродно, хотя по цвету и орнаменту не отличался, — только он был слеплен не из камня, а из глины.

«Обжигали всем массивом, причём сверху… под металлическим ливнем, что ли?» — мозг, не занятый делом, радостно вцепился в дурацкую крышу. «При обжиге треснул, залепили, как могли. Трескался несколько раз, иногда не выдерживали заплатки…»

Ещё пара минут — и сармат разглядел «сросшиеся» с торцами ангара стены из камня-плитняка, навесы поверх них, приоткрытый проём ворот и вторую стену на некотором расстоянии от них. Рядом с гладкой башней, слепленной из тектона, эти сооружения выглядели грудой строительного мусора. «Они ровные и довольно прочные,» — оборвал себя Гедимин, погасив пренебрежительную ухмылку. «И построены с умом. А вот ещё одно приспособление — колючки торчат из земли. Это — от сааг-туулов?»

Он заметил костяные и глиняные шипы раньше, чем понял, что слой гравия под повозкой странно истончился и затвердел. Повозку волокли по глине, перемешанной с мелкими камнями; кое-где виднелись русла ручьёв, упирающиеся в проёмы под стеной. «Там — довольно широкие водостоки,» — отметил про себя Гедимин. «Вся эта долина в дождь — огромное русло. Странное место для города…»

Айзек надавил ладонью на его макушку, и сармат пригнулся — повозка подъехала к воротам. Обе их створки подняли до упора, но высоты всё равно хватало впритык — рослых чужаков тут не ждали. За воротами волокуша долго, мучительно разворачивалась в коридоре, плохо рассчитанном на её длину; Гедимин хотел вылезти, но Айзек надавил на его плечи, и сармату оставалось только смотреть, как сбежавшиеся горожане распрягают животное, частично разбирают борта и практически на руках протаскивают и разворачивают повозку. В какой-то момент Гедимин даже зажмурился. «Зачем им это? На обратном пути будет то же самое? Или додумаются вытащить пустую повозку наружу, и мы там в неё сядем? Уже это облегчило бы работу…»

Айзек толкнул сармата в плечо и тронул когтем наушник. Гедимин открыл уши и услышал взволнованное верещание и нестройный писк. Сарматов встречали. Верещал одинокий Скогн, почти шарообразный от многочисленных накидок, в высокой шапке, обтянутой гладкой кожей и вместо ушей увенчанной чем-то вроде плавников. Попискивали все остальные — десятка четыре аборигенов; некоторым достались шапки с плавниками и костяные посохи, кто-то пришёл с трещоткой или подвешенным к животу барабаном, кто-то — с дудками и раковинами разной формы. Были и просто жители, безо всякой ерунды в руках, но со странно раскрашенными лицами и чем-то вроде кузнечного фартука поверх накидок. Гедимин неуверенно опознал в носителях фартуков местных «технарей» и впился в них взглядом. Айзек слушал круглого Скогна в самой высокой шапке и время от времени отвечал ему. Дослушав до конца, он развернулся к Гедимину и указал на башню за его спиной. Видно её было не очень хорошо — сармат стоял вплотную к второму ряду стен с их навесами по всей длине, башня из-за них еле-еле виднелась, и то, если шагнуть в сторону и задрать голову.

— Начнём отсюда, — деловито сказал Айзек; на боку у него висел вскрытый костяной сосуд с краями, измазанными светящейся зелёной краской. — С башни над воротами. Нас попытаются провести внутрь…