Обратный отсчет: Равнина - Токацин

— Это для нас, — прошептал Айзек, перехватив его взгляд. — После ритуала будет пир. Всё по старому плану, ладно? Без экспериментов. Центр города всё-таки.

Гедимин недовольно сощурился, но кивнул. Его взгляд наткнулся на что-то более интересное, чем деревья или накрытые столы, — над ближайшим скоплением жилых построек поднималась явственная водонапорная башня.

Она была всего в четыре метра высотой, почти вровень с парой складчатых крыш, и, как и они, покрыта складками. Для стороннего глаза это сооружение от жилых построек отличалось только диаметром — оно было непривычно широким, как будто несколько башен объединили в одну. Гедимин впился в него взглядом, ни секунды не сомневаясь в своей догадке, — и, чем дольше он смотрел на странную постройку, тем сильнее убеждался в её назначении. В верхней части башни под обычной скогнийской кладкой скрывалась большая цистерна — судя по всему, из уплотнённого тектона, возможно, полуторного или двойного. Ещё полсекунды — и сармат увидёл приёмные патрубки, выведенные наружу, к длинным углублениям, со стороны похожим на пересохшие русла ручьёв. Патрубки были именно приёмными, не сточными, — как будто по руслам под огромным давлением должна была нагнетаться вода, придавленная сверху защитным полем. Что ещё могло бы придавить её, помешав выплёскиваться во все стороны, Гедимин не знал — канавы, «подведённые» к водосборнику, не тянули даже на нормальные желоба, не то что на трубы, способные удержать воду под требующимся давлением.

Сбоку запищало, и снова завыли дудки. Айзек подтолкнул сармата в плечо, направляя его дальше вниз по склону. Гедимин быстро оглянулся в другую сторону — почему-то ему казалось, что водонапорных башен должно быть больше одной. Он успел рассмотреть ещё три, прежде чем Айзек сердито зашипел в ухо. Длинная полоса лесопосадок обрывалась, не доходя пяти метров до воды; здесь в глине окончательно переставали попадаться камешки, а из построек оставались только длинные каменные сараи — неровные ряды сараев вдоль всего берега, а за ними — уложенные встык каменные плиты разного размера и формы, попытка аборигенов соорудить набережную.

«Транспортные ангары,» — щёлкнуло в мозгу, пока сармат смотрел на приземистые сараи. «Не жилые. Ангары и хранилища. А вот и направляющие от них к воде. Это водный транспорт. Корабли… катера? Лодки? Плоты? Форма, похоже, удлинённая…»

Вой дудок затих. Скогны в высоких шапках снова собрались в кучу. Гедимин успел рассмотреть пару шапок незнакомого фасона — с веерами из тонких костей по бокам, похожими на скелет чьей-то конечности. Похожие символы были нанесены на стены ангаров — не всех, только тех, что сармат уверенно определил как транспортные. Он тихо шагнул в сторону, огибая строения, прошёл по вмурованным в глину плитам, — последняя едва заметно качнулась под ногой. Отсюда начиналась вода.

Со стены Гедимин не успел её разглядеть — только заметил ярко-синюю полосу за городскими строениями. Это всё-таки была река — она плавно текла мимо сармата, от левого плеча к правому — но её дальнего берега он не видел. Дальше от набережной синева размывалась, становилось больше серебристой ряби и зеленоватых пятен. Гедимин счёл их отражениями облаков, посмотрел на небо, — оно было в серых, бурых и желтоватых складках и очень напоминало геологический срез горного хребта. Ничего серебристого и зелёного там не было. Река вообще ничего не отражала, даже руку сармата, поднятую над ней. Он направил на воду луч сигма-сканера — он скользнул по мелководью, по илистому дну, проросшему чем-то живым, дотянулся до каменной башни на горизонте и упёрся в стену белесой ряби. Вдоль реки, прямо по руслу, тянулся длиннейший разлом.

— Heta! — Айзек крепко сжал запястье Гедимина. Экран сканера погас. Сармат растерянно мигнул.

— Вода обитаема, — коротко пояснил Айзек. — Не свети в глаза, невежливо. Лучше, вон, смотри на маяк. Нам туда ещё плыть.

Это и правда был маяк — из-под складчатой крыши светился красный огонёк, скорее всего, открытая жаровня с кейеком. Эту башню построили из тектона; складчатое основание немного оплыло от постоянных ударов волн, но пострадали только гребни каменных складок, на прочность деформация не повлияла. Когда она строилась, вода была на том же уровне или чуть повыше — дверной проём не затопило, в нишу у приоткрытых ворот вбили изогнутую кость, и у башни покачивалась привязанная к ней лодка. «Шкуры на костяном каркасе,» — заключил Гедимин, присмотревшись. «Рассчитана на четверых Скогнов. Вёсельная, скорее всего.»

— Интересно, — пробормотал сармат, глядя на обрывы над водой. Они, как и дно долины, понижались по мере приближения к воде, и сейчас оба соседних плато были с земли видны, как на ладони. Сами по себе они Гедимина не интересовали. Он искал другое — и, не найдя, был сильно озадачен.

— Ты про маяк? Кьюссы. Караульная вышка, в пару к той, что на въезде, — отозвался Айзек, поняв его бормотание по-своему. — Тут хотят, чтобы мы её благословили. Но не могут решить, как нас туда доставить.

Гедимин досадливо отмахнулся.

— Тут нет укреплений. Я думал, на скалах хоть какие-то батареи. Ни стены, ничего… — он покосился на ангар и навес из шкур и костей на его крыше — не то сторожку, не то «гнездо» колёсомётчика. На посту никого не было, как и на соседних крышах.

— На въезде хоть что-то построено… — сармат подавил видения о загоризонтных залпах и астероидных бомбардировках, заставил себя вспомнить местный уровень развития технологий, но, не додумав, угрюмо сощурился. — Весь город открыт. Даже корабли не нужны. Тут сааг-туул вброд пройдёт. А если у кого-то есть корабли…

Кто-то из Скогнов пронзительно заверещал. Гедимин, вздрогнув, посмотрел под ноги. Он ни на кого не наступил — просто обладатели высоких шапок подошли к сарматам вплотную и теперь чего-то от них хотели.

— Наши корабли готовы, их спускают на воду, — перевёл Айзек, кивнув на длинные сараи. Оттуда доносились ритмичные вопли, громкий шорох и стук — что-то тащили наружу.

— Спроси, почему город не защитили с реки, — Гедимин оглянулся на дальние стены; от воды их не было видно, даже жёлтая башня еле-еле просматривалась за деревьями. — Хоть бы стену между портом и жилой частью…

Айзек издал долгий писк.