Слишком грешен - Эрика Ридли

Да-да, конечно, он ее видел. Проведя пятерней по волосам, Эван попытался сосредоточиться. Сьюзен расспрашивала о его лошадях? Но почему тайком, если она могла открыто попросить его об этом? Черт, и как она узнала о его лошадях? Его конюшни надежно спрятаны.

Слишком поздно он вспомнил, как странно она отреагировала на сообщение об ассамблее в Бате. Сьюзен ни слова не спросила о тамошних угощениях, моде, гостях или развлечениях. Первое, чем она поинтересовалась, — имелись ли там лошади. Почтовые лошади. Его одолевали сомнения. Не могло же ей прийти в голову украсть одного из его скакунов, чтобы поехать в Бат! Если ей больше не хочется оставаться в Мунсид-Мэноре — и за это ее нельзя винить, — то почему она не доверилась ему и не попросила о помощи? Или не осталась с ним? Сьюзен не понимала этого, но была не единственной желающей покинуть город. Оставаться в пределах Борнмута может быть опасно и для него самого.

Лучше всего приказать слугам собрать его вещи. Сейчас самое время. Эван потянулся к ближайшему шнурку для звонка, при этом он почувствовал, что его ноги налились свинцом. Сейчас начнется суета, сопровождающая его временный отъезд. Если он захочет уехать насовсем и увезти отсюда все, потребуется несколько дней. Ну а если он прихватит с собой лишь самое необходимое, то уехать можно будет завтра же ночью.

Приказание собирать вещи исполнялось быстро, без лишних вопросов и недоуменно приподнятых бровей: Но лакей почему-то мешкал где-то у него за спиной.

— Что, Кроксли?

Лакей нерешительно шагнул вперед. Одного этого было довольно для того, чтобы сердце Эвана забилось еще тревожнее. Кроксли никогда не раздумывал.

— Я нашел перчатку под вашим грязным бельем, — наконец промолвил лакей. — Мне следовало бы бросить ее в огонь, но поскольку вы сами не сделали этого… В общем, хотелось бы узнать, известно ли вам, что она там лежала?

— Перчатку?.. — недоуменно повторил Эван. — Но почему я должен был бросить перчатку в огонь?

Не говоря больше ни слова, лакей протянул Эвану женскую перчатку. Тонкий шелк был испачкан высохшими бурыми пятнами, которые могли быть только пятнами… крови.

Эван молча забрал перчатку и понюхал. Гребешок Сьюзен в его кармане теперь казался детской забавой по сравнению с этой уликой. Он уже не мог поверить в то, что пережил несколько романтических мгновений с двуличной женщиной, которая оставила после себя окровавленную перчатку.

Запах крови вызывал у Эвана слишком много воспоминаний. И крови на Перчатке было слишком много, так что она явно не из царапины, К тому же у Сьюзен не было никаких ран.

Шелк все еще был влажным в некоторых местах — и на руках Эвана остались следы крови.

Кто-то поблизости серьезно ранен. А Сьюзен ничего ему не сказала.

Эван сжал руку в кулак, чтобы не видеть крови, но до него по-прежнему доносился запах меди, свойственный крови, а пальцы и ладонь оставались липкими.

Почему она пришла к нему? Эван уже сомневался в том, что ее паника была связана с плененной леди Эмелиной. У кого Сьюзен пыталась остановить кровотечение? Или она сама ранила человека? Почему она ничего не рассказала ему?

И вновь ему придется искать ключи к разгадке тайны. Только на сей раз он понятия не имеет, кто стал жертвой. Не знает он и того, жив этот человек или мертв. Впрочем, что бы ни произошло, мисс Сьюзен Стэнтон по уши увязла в этом деле.

Сьюзен с силой прижала дрожащие руки к секретеру и села, чтобы обдумать ответ родителям. Она хотела бы избежать бранных слов в послании, но едва сдерживалась от переполнявшего ее гнева.

Пришлите карету назад! — написала она, а затем подчеркнула последнее слово несколько раз. — Моя жизнь в смертельной опасности. Я должна вернуться домой.

После того как Джейни ушла с новым письмом, Сьюзен заперлась на замок, намереваясь сидеть в комнате до тех пор, пока один из ее адресатов не пришлет помощь. Но после чая в одиночестве, после такого же одинокого ужина и долгой-долгой бессонной ночи она поняла, что не может больше оставаться в своей спальне.

Скорее всего целого дня хватило бы и на то, чтобы ее мольбы попали в Лондон, и на то, чтобы всадник вернулся назад — если только он вообще собирался это сделать. Но тот факт, что завтрак прошел, а ей так и не принесли письма из Стэнтон-Хауса или из штаб-квартиры полиции на Боу-стрит, свидетельствовал о том…

Нет, об этом Сьюзен совсем не хотелось думать.

Если бы они приняли ее сообщение всерьез, то уже могли бы приехать. Но если они восприняли ее слова как жалобы обезумевшей женщины, то ей придется вернуться к исходной точке. То есть она должна будет спасаться своими силами.

Обещание поехать в Бат обретало дли Сьюзен все более внушительные размеры, и вскоре дело дошло до того, что она была в состоянии думать только о бегстве. Шкатулка с деньгами лишь подчеркивала ее проклятую беспомощность. Теперь необходимость ожидания ассамблеи казалась еще более бессмысленной, чем раньше, ведь у нее было достаточно денег для того, чтобы нанять карету, но у нее не было никакой возможности это сделать.

Сьюзен встала.

Зато теперь она хотя бы в состоянии расплатиться с долгами.

Набив карман монетами, Сьюзен нахмурилась, потому что из-за денег в кармане не осталось места для маленького ножа. Ее долги не чрезмерны. А учитывая то, что полицейского с Боу-стрит жестоко убили, ей скорее всего лучше пока не расставаться с оружием и постоянно иметь его при себе.

Поигрывая ножом, она направилась к двери. А когда проходила мимо камина, где обычно появлялся призрак леди Бон, по ее шее пробежал холодок, отчего изящная рукоятка ножа из слоновой кости выпала из ее рук. Нож с глухим стуком упал на деревянный пол.

Сьюзен отскочила назад (к счастью, лезвие не задело ее ног) и огляделась по сторонам в поисках призрака. Но леди Бон в комнате не было. Неужели она случайно прошла сквозь бедную женщину, когда ее призрачная форма только начала материализоваться? Черт возьми! Если бы не это…

Сьюзен опустилась на колени, чтобы поднять нож, ругая себя за то, что не смогла даже сделать попытку потолковать с привидением. Если дело и дальше пойдет в таком же темпе, то она так и не выяснит, какова миссия умершей женщины, и уж тем более не сможет выполнить ее.

Однако как только пальцы Сьюзен на несколько дюймов приподняли нож над деревянным полом, сквознячок вернулся. По рукам Сьюзен пробежали мурашки. На этот раз ветерок был настолько сильным, что начал трепать ей волосы. Рукоятка ножа опять с глухим стуком ударилась об пол.

Погоди-ка! С глухим стуком?

Сьюзен постучала по половице, на которую упал нож. Определенно под ней есть пустоты. Сьюзен стала простукивать соседние половицы. Нет, вроде там все в порядке.

Нахмурившись, она села на колени, а потом взяла нож. Осторожно вставив его копчик в щель между первой половицей и соседними, она стала надавливать на рукоятку, пока упрямая дощечка со скрипом не подалась. Как только половица приподнялась настолько, чтобы можно было сунуть под нее палец, Сьюзен немедленно это сделала и подняла ее целиком.