Русские ушли - Светлана Прокопчик

А когда корабль снизился, проснулась артиллерия. Били, по всей вероятности, из Саратова. Дали первый залп, чуть промахнулись и дальше уже расстреливали наверняка, чтоб ни одного поганого вируса из корабля Чужих не уцелело. Видимо, были и снаряды с начинкой из «третьего изотопа», потому что с чего бы мост выгорел дотла? Майкл сомневался, он-то знал, что «третий изотоп» пламени не дает, там мгновенная вспышка — и не остается ничего. Но помалкивал. В конце концов, какая ему сейчас разница, чем именно русские в панике спалили рукотворное чудо? Ему на это было, по большому счету, наплевать. Даже на то, что артиллерия вместе с Чужими уничтожала своих. Он не жалел никого из тех, кто сгорел или ушел на дно. Наверное, среди них было много хороших людей. Вернуть хотелось только Никитенко.

Майкл стоял над трупом напарника, который кто-то положил на плащ-палатку. Тело распухло, но еще не обезобразилось. Отвратительно белесые раны виднелись сквозь прорехи гимнастерки. Парень хотел стать агрономом, вспоминал Майкл. Или инженером. Думал, что Бог ему помог попасть на железную дорогу в армию. Лучше бы он остался пушкарем. Лалил бы этой ночью-с саратовских сопок по Чужим, своим и мосту. Был бы жив.

Потом Майкл повернулся спиной и неспешно зашагал к кострам. Он шел и говорил себе: не надо было спасать Подгорного. Надо было помочь ему поскорей отправиться к праотцам. Вот в чем заключалась бы подлинная человечность. Потому что, если б не эти раны, Никитенко сейчас с шутками хлебал бы обжигающе горячую кашу из полевой кухни. Или флиртовал бы с молоденькими фельдшерицами, которые прибыли еще ночью, на вертолетах, вместе со спасателями. А он лежит на берегу. Нет, на берегу лежит его тело. Сам он, наверное, уже в раю. А вместо него жизнью наслаждается мерзавец Подгорный. Юрский шпион. Кстати, да — юрский шпион. Кто говорил про наводку, которую получили Чужие? И неважно, что у арестанта теоретически не было возможности связаться даже с соседним вагоном.

Майкл обошел все костры, приглядываясь к спасенным. Солдаты не отличались от арестантов, более-менее держались только офицеры — пятеро. Больше никто из командиров не выжил. Майкл не обратил на них внимания, направился к брезентовому сараю, в котором спали те, кто мог уснуть. Там он и отыскал Подгорного. Подонок дрых со спокойным, младенчески невинным лицом и сны, Небось, хорошие видел. Майкл подхватил его за шкирку и потащил к реке, за густые заросли ивняка. Туда, где на рассвете нашли тело Ни-китенко.

Никогда и никого он так не бил. Хотя Майкл не бил его — он убивал. С каменным лицом ломал кости, стараясь только не спешить. Быстрая смерть мерзавца в его планы не входила. На крики подбегали спасатели, еще кто-то. Майкл никого не видел и не слышал. У него была цель.

Подгорный заливался кровью, одного глаза у него уже точно не было. На плечах Майкла повисло двое, он извернулся и ударил подонка ногой — в грудину, против сердца. Тот подлетел, хрустнул чем-то, выхаркнул алые клочья. Майкл вырвался, прыгнул на поверженного врага, принялся топтать его солдатскими ботфортами. И все это он делал молча.

Майкла оттащили, четверо крепких ребят из спасателей прижали его к земле, а девчонка в белом халате с искаженным от отвращения лицом лила ему на голову воду из ведра. Майкл отплевывался и делал вид, что остыл. Спасатели ослабили хватку, тогда он вскочил и в два прыжка оказался рядом с Подгорным, над которым хлопотали две фельдшерицы. Одну он подхватил за талию и бросил на охапку валежника, вторая с визгом отпрыгнула сама. А Майкл, оскалившись, бил левой ногой в шею, в лицо Подгорного…

— Он давно мертв, — спокойно сказали за спиной.

Майкла трясло. Он попятился, оглянулся. Сзади стоял мужчина в потерявшем от воды всякий вид мундире капитана артиллерии. На плечи, защищаясь от утренней речной сырости, он набросил плащ-палатку спасателя. Майкл перевел взгляд на Подгорного. Под ногами лежало тело с головой, свернутой на сторону. Лица у тела не было.

Майкла вырвало тиной и протухшей водой с желчью. Капитан похлопывал его по спине, пока Майкл корчился в судорогах.

— Зачем? — спросил офицер.

— Сука он, — выплюнул Майкл. — Юрский шпион. Он в дороге удрать пытался, я знаю, это он сраный заговор устроил, больше некому просто. И на мосту, и в воде тоже. Мы его из горящего вагона вытащили, так он меня решеткой по морде съездил так, что я чуть не вырубился. А ведь там еще человек двадцать в вагоне оставалось, запертых. Потом мы ему утонуть не дали, он плавать не умеет. А он моего напарника зарезал. И меня пытался, — Майкл дернул лохмотья, оставшиеся от гимнастерки, показывая три пореза. Неглубоких, но явно не случайных.

— Сиди здесь, — приказал капитан и ушел в лагерь.

Майкл послушно сел на землю. Спасатели и фельдшерицы куда-то делись. Майкл зло усмехнулся: а ведь он успел заметить, как в единственном глазу Подгорного появился ужас! Приятно, когда тебя боится мразь.

Капитан вернулся с куском брезента.

— Перекладывай его, — скомандовал Майклу.

Второй раз Майкла не затошнило. Вдвоем с офицером они перегрузили на брезент мертвое тело, отнесли на пятьдесят метров в сторону, сбросили с берега.

— А теперь достаем, — сказал капитан.

Они промокли и перемазались кровью. Вылавливать труп из воды было несравненно тяжелее, чем сбрасывать.

— Уф, — вздохнул капитан. — Куришь?

Не дожидаясь, протянул Майклу пачку, предусмотрительно завернутую в промасленную бумагу. Покурили

— Значит, так. Этот парень оклемался и предпринял очередную попытку побега. А ты заметил и пытался его задержать. У него было оружие, — капитан вытряхнул из кармана завернутую в платок ложку с заточенной до бритвенной остроты ручкой. — Ты его обезоружил, но он продолжал сопротивляться. Он сорвался с утеса и упал. Пока катился вниз, свернул себе шею и ободрал лицо. Я это издалека видел, но, пока подошел ближе, этот парень умер. Я помог тебе достать его из воды.

— А эти, спасатели, фельдшера? Они что скажут?

— Ничего, — капитан чуть заметно поморщился. — Забудь про это.

Майкл помолчал. Потом решился:

— Почему?

Капитан посмотрел ему в глаза:

— Потому, что моего друга затоптали на мосту, а два солдата, ведущие колонну арестантов к берегу, приказали его вытащить из-под вагона и нести на руках. У него нога сломана в двух местах, но ему повезло. Рядом с ним в воду плюхнулся деревянный брус. На нем и выплыл. Я тебя как раз искал, когда ты убивал этого урода. Хотел сказать, что добьюсь от твоих командиров, чтоб они тебя к ордену представили. А ты тут… Теперь не до ордена. Но и трибунала не будет.

— Спасибо, — сказал Майкл.

— Если что — ищи капитана артиллерии Горчакова. Это я. А теперь взяли этого и понесли в лагерь.

Горчаков слово сдержал. На Майкла, когда он излагал легенду, смотрели косо, но возражать не стали. Позже, когда прибыли контрразведчики и военные жандармы, его позвали на допрос. Майкл повторил слово в слово то, о чем они условились с Горчаковым. Доблестный капитан артиллерии подтвердил.