Девятый камень - Кайли Фицпатрик

Если опиум ослабляет тело, то дает удивительную силу разуму, поскольку махарани находила огромное удовольствие, ускользая в свое необычное повествование. Сару заинтриговала поэтическая окраска, которую придала махарани истории Сарасвати.

— Должно быть, вы очень хорошо знаете Сарасвати, — заметила Сара.

— Других друзей у нее здесь нет. Мы обе подобны попавшим в сеть бабочкам.

— Но что произошло потом? Сарасвати отправила посланца к принцу?

Махарани лениво взмахнула рукой.

— Я слишком устала. Дай мне отдохнуть.

Словно повинуясь невидимому сигналу, к ней тут же подошел слуга с кальяном и при помощи фитиля зажег серебряную трубку.

Сара наблюдала, как наркотик начинает оказывать свое действие, как разглаживаются морщины на лбу у махарани, как опускаются веки по мере того, как ее охватывает наслаждение. Сара поняла, что ей следует уйти. Но как только она стала подниматься на ноги, глаза махарани широко раскрылись — остекленевшие и черные, точно обсидиан.

— Сядь! — резко приказала она, и Сара повиновалась, надеясь услышать продолжение истории о красном бриллианте — теперь она не сомневалась, что речь идет о том самом камне, который она видела в Королевской академии семь лет назад.

И она не была разочарована.

Так Сарасвати начала свое путешествие в Город Света. Юные девушки никогда не путешествуют в одиночку, но в своей невинности Сарасвати не боялась, что с ней может произойти что-то плохое, и благополучно добралась до места. В этой части Индии принято кормить путешественников и давать кров незнакомым людям, а потому ей повсюду предлагали чапатти, мясо яка и козье молоко. Если ее спрашивали о цели путешествия, Сарасвати уверенно отвечала, что идет в знаменитую школу танцовщиц в Бенаресе.

Во время своего долгого путешествия Сарасвати думала только о бриллианте. Она размышляла о том, является ли бог солнца Сурья покровителем не только всех красных камней, но и красного бриллианта. Сам Сурья был красным, он обладал тремя глазами и четырьмя руками и ездил на колеснице, запряженной четырьмя кобылицами. Это божество умело исцелять больных, а потому ношение красного камня считалось полезным для здоровья. Возможно, красный бриллиант обладает большей силой, чем другие красные камни, а потому жрец захотел оставить его себе?

Наконец она добралась до Бенареса, но Город Света оказался совсем не таким, каким она его себе представляла. Она думала, что широкие улицы вымощены сияющими белыми камнями, здесь живут высокие и стройные люди, что в городе нет нищих, а мать Ганг становится чистой и прозрачной, как горный ручей. Когда Сарасвати увидела реальный город, она задала себе вопрос: как махараджа, которого она считала добрым и благородным человеком, может допустить, чтобы по улицам его священного города бродили нищие, а кругом царили грязь и запустение? Неужели махараджа, обладающий такими огромными богатствами, не способен помочь своим людям?

В последних словах махарани Сара уловила горечь, и ее совсем не удивило, когда она прервала свой рассказ. Махарани махнула рукой, и Сара поняла, что разрушенное тело рассказчицы больше не может обходиться без отдыха и сна — или опиума.

Подлинным, изукрашенным орнаментами коридорам Сара вернулась в свои покои, размышляя над странным устройством двора махараджи. Почему многие его приближенные старались притупить свои чувства при помощи алкоголя и опиума? Она по-прежнему не могла поверить, что бриллианты могут иметь такую власть над душами людей. И тут ее вдруг охватил совершенно иррациональный страх, а сердце словно окаменело. Неужели бриллианты оказали свое губительное влияние и на Лили Коречную?

Золото я, и ради меня честные люди

молятся и проклинают,

Продают свои души и друг друга,

богохульствуют и убивают.

Алчный цвет, однако чудесным

образом он мир преображает —

Женские волосы; поле пшеничное;

небо, когда закат умирает.

Адела Флоренс Кори.

Перевод Б. Жужунавы

Следующая неделя прошла как-то незаметно. Каждое утро Сара вынимала из шляпной коробки один или два листка и изучала вырезки из восточных газет, которые Лили по каким-то причинам решила сохранить. Днем девушка подолгу спала, ее необъяснимым образом утомляла увеличивающаяся влажность. Иногда ей удавалось сделать кое-какие записи в своей записной книжке, постепенно у нее стал оформляться очерк или даже два. Складывалось впечатление, что в Индии — без ведома мистера Эллиота — побывало немало британских женщин, не слишком следующих традициям.

Сара собирала собственный материал для биографических очерков о женщинах Индии. Многие заметки описывали христианскую благотворительность или восхваляли мем-сахиб, открывшую школу для индийских девочек. В других всячески поносились те женщины, которые слишком энергично выступали против ранних браков. Для Сары эти вырезки служили напоминанием о том, что любые нетрадиционные взгляды в индийском обществе сразу становились преступлением — и не только в глазах ее пола, но и всей империи. Одна из редакционных статей из пенджабской газеты произвела на нее особое впечатление. Журналистка по имени Флора Энни Стил[48]была не обычной мем-сахиб. Она принимала в своем саду представителей индуистской и мусульманской аристократии, угощала их сливовым пудингом и упрекала за торговлю дипломами в Пенджабском университете. Непочтительная миссис Стил охотно говорила о неуместности навязывания британского этикета в Индии и с особым энтузиазмом критиковала поведение мем-сахиб, которые настаивали, что джентльмены должны наносить визиты от двенадцати до двух часов дня, хотя это было самым жарким временем суток.

Сара лишь однажды посетила базар после встречи с мистером Эллиотом, тем не менее дни проходили быстро. Она не видела хозяев дворца и стала подумывать, что они попросту о ней забыли, а Сарасвати почему-то на нее обиделась. Так продолжалось до тех пор, пока однажды утром к ней не пришел слуга, чтобы пригласить ее на ланч в занан с любимой наложницей махараджи.

Сара нашла Сарасвати в ее покоях, на роскошных качелях, подвешенных на цепях к высокому потолку. Наложница курила серебряный кальян. На Сарасвати была юбка, вуаль из тонкого муслина, шаровары из индийского шелка, расшитого золотом и серебром, и чола, желтое, вышитое золотыми цветами — естественно, ведь богиня Сарасвати носила только желтое. Ее блестящие черные волосы были собраны в хвост и убраны жемчужной ниткой, которая пересекала лоб и увенчивалась в центре драгоценным камнем. Очевидно, рани потратила немало времени и старания, подбирая себе наряд, решила Сара. Похоже, Сарасвати хотела произвести впечатление на других жен махараджи.

Сарасвати сделала глубокую затяжку, а потом отдала кальян слуге, который раскачивал качели.