Пленники Эсте - Алеш Обровски

– Вот он! – выдохнул Джон, извлекая модуль наружу. – Ты чуть не убил его, Том.

Он достал из тайника цилиндрический предмет с панелью разъемов на торце и несколькими рядами контактов по всей длине.

– Думаешь это навигационный модуль? – спросил Паскаль, стараясь не смотреть на длинную борозду, оставленную зарядом армака.

По счастливой случайности ни один контакт не был задет.

– А что это по-твоему? – съязвил Риган. – Дополнительный аккумулятор? А может это термос с кофе?

– Уймись! – буркнул охотник, слезая с трубы. – Если это и вправду он, то нас ждут очень непростые времена. И продлятся они до тех пор, пока мы не вернем его на мостик.

– Знаешь где находится мостик? – спросил Джон с благоговением глядя на находку.

– Где-то на носу, – пожал плечами Томас. – В верхней точке. Так чтобы было видно весь космос.

– Значит, не знаешь.

– Нет не знаю, но полагаю найти его будет проще чем сердце Эсте.

– Это точно, – усмехнулся Джон. – Да, помаялись мы с тобой загадками.

– Действительно… Но теперь нам, похоже, крышка.

– Это почему же?

– Мне кажется, что Департамент пойдет теперь на все, в надежде заполучить эту штуковину, – Томас указал на цилиндр в руках отступника.

– Стремные мысли, – скривился Джон.

– Я просто устал, – вздохнул охотник. – Честно сказать, в данный момент мне плевать, что будет с кораблем в дальнейшем, и боюсь это состояние сохранится до тех пор, пока я не высплюсь.

– Пошли со мной, – предложил Джон. – Я покажу тебе кое-что.

Томас ничего не ответил. Он молча последовал за отступником, надеясь, что тот не втянет его в очередную драку.

* * *

Вокруг было тихо, лишь изредка слышалось капание воды. Тоннель практически не имел освещения и находился где-то у самого дна Эсте. Что было наверху Паскаль не знал, но догадывался, что это не далеко от Урбо, где-то в районе трущоб.

Они шли по коридору мимо одинаковых ржавых дверей, ведущих непонятно куда. Риган освещал дорогу проектором карты, Паскаль плелся следом, стараясь не поддаться искушению лечь прямо на пол и немножко поспать. Чувство голода пробуждало в душе странное беспокойство, а звуки капающей воды желание непременно попить, не смотря на полное отсутствие жажды.

– Пришли, – наконец объявил Риган, толкая одну из дверей.

По какому признаку он отличил ее от остальных было ведомо только ему.

Дверь с трудом подалась вперед, впустив путников в длинный узкий проход. Пройдя несколько метров, они уперлись в стену с небольшим лючком, расположенным у самого пола. Лючок был заперт на кодовый замок.

Отступник покрутил колесики на запоре и замок открылся.

– Прошу – пригласил он, пропуская Томаса вперед.

Паскаль протиснулся через отверстие, оказавшись в кромешной тьме. Он осторожно выпрямился, боясь приложиться головой о невидимый потолок. Дальше идти было рискованно: можно запросто провалиться куда-нибудь или разбить голову о скрывающееся в темноте препятствие. Спустя секунду, послышался щелчок пакетника, и где-то далеко наверху загорелась одинокая лампа белого, почти голубого цвета.

Они оказались в небольшом прямоугольном помещении, опутанном кабелями. У одной из стен располагались продавленный диван, такое же кресло и небольшой столик. На противоположной стене висел экран терминала, а непосредственно сам компьютер ютился в углу среди немыслимого количества проводов, чем-то напоминая огромного паука, сидящего в засаде на краю своей паутины.

– Что это? – спросил Томас уставшим голосом, задирая голову кверху.

Под потолком, кроме лампы, имелись несколько ржавых труб, проходящих через помещение. Под трубами было развешено какое-то тряпье, так же имелся небольшой краник с надетым на нос обрезком черного резинового шланга. На барашке краника висело некое подобие ведра.

– Я здесь живу, – ответил Риган, укладывая сверток с навигационным модулем на край стола. – Располагайся.

Паскаль «упал» в кресло.

– Сейчас сварю кипятка, – пообещал отступник, извлекая из паутины проводов, самодельный кипятильник и прикручивая его к оголенным контактам, торчавшим из стены рядом с пакетным переключателем.

– У тебя есть родные? – спросил Томас, сам того не ожидая.

– Не знаю, – ответил Риган, занятый «приготовлением» кипятка.

– Как это «не знаю»?

– Скорее всего, есть, – пожал плечами Джон, поворачиваясь к охотнику. – Только у меня нет ни каких данных о них.

– Они живы?

Риган не ответил. Он залез на спинку дивана и дотянувшись до вентиля открутил барашек. Послышался звук наполняющегося «ведра».

– И все-таки? – настаивал Томас.

– Я был трудным подростком, – начал отступник. – Курил всякую дрянь, пил неизвестно что. Месяцами пребывал в забытье. Однажды, я осознал, что вокруг меня никого нет, а вся моя жизнь – это череда беспамятств. В общем, я не помню очень многого и, честно сказать, боюсь вспоминать. Но в этом есть один плюс: решив разобраться кто я и где нахожусь, я открыл для себя этот заговор против человечества и посвятил его раскрытию свою жизнь, избавившись при этом от всех своих пагубных привычек. А что у тебя?

Набрав воды, Риган принялся колдовать с кипятильником.

– Что у меня? – переспросил Паскаль.

– Где твои родные?

– Мне как-то не хочется это обсуждать, – ответил Томас, из последних сил борясь со сном.

Все-таки отведать кипятку было слишком соблазнительной идеей, но ждать пока он «приготовится» уже не было никакой мочи.

– Что значит «не хочется»? – возмутился Джон. – Я тут распинаюсь перед ним за жизнь; душу, можно сказать, изливаю, а ему «не хочется».

– Душу изливаешь? – очнулся от дремы Паскаль. – По-твоему, «кормить» меня историями о беспамятстве длиною в жизнь, можно назвать излиянием души? Просто удивляюсь, как ты все быстро придумал, и главное подкопаться-то не к чему.

– Ни хрена я не придумал, – обиделся Риган. – Рассказал все как есть. Я правда не знаю куда все подевались, может так же прокурили все на свете, и даже не подозревают, что есть где-то Джон Риган, отступник и, мать его, ренегат, которого отвергло общество, побоявшееся узнать правду.

– Да никто тебя не отвергал, – заверил охотник, вновь засыпая. – Это Департамент решил, что ты слишком опасен для общества, «боящегося знать правду».

– Ладно, не хочешь рассказывать о себе, не надо, обойдусь…

– Мне нечего рассказать, – произнес Томас. – Я, вероятно, один из них.

– Чего? – удивился Джон.

– Сколько себя помню, я все время был там, в Департаменте, я там рос, там учился… все время думал, что отдан в эту «школу» потому что особенный, подходящий по каким-то редким характеристикам, которыми может похвастать не каждый… Но, теперь, когда услышал историю Фонга, подозреваю, что я тоже… один из них…