Военная разведка Японии против России. Противостояние спецслужб на Дальнем Востоке. 1874-1922 - Александр Геннадьевич Зорихин

почтового сообщения, помощь старшему штабному офицеру в решении вопросов, касающихся гражданской администрации и дипломатических переговоров на оккупированной территории, а также содействие в организации боевой подготовки армейских частей. В 1921 г. командование объединения освободило начальника разведки от несвойственных ему функций, введя в штаты управления должность его помощника в звании капитана626.

Начальником разведки армии, как правило, назначался опытный сотрудник 2-го управления Генштаба, ранее работавший против нашей страны, как, например, бывший резидент в Благовещенске и Хэйхэ майор Накаяма Сигэру (1920–1921) или нелегальный разведчик в Приморье майор Ямагути Масахиро (1922–1923). Должности его помощников занимали сотрудники русского отделения центрального аппарата военной разведки Японии627.

Не имея возможности организовать зимовку японских частей на материке, в сентябре 1920 г. командование армии вывело их на Сахалин, оставив в Нижнем Приамурье небольшую агентурную сеть в составе глав сел Мариинское Александра Спиридоновича Симакова, Большемихайловское Никифора Мефодьевича Корнеева, жителей деревни Маго Ивана Жукова, бухты Какинская Георгия Кузнецова и главы Николаевского-на-Амуре городского комитета Павла Семеновича Эпова628. Поставленные перед ними армейской разведкой задачи регламентировались утвержденным 15 октября 1920 г. командующим объединением «Планом разведывательной и пропагандистской работы Сахалинской экспедиционной армии», который определял направления и методы деятельности разведорганов подчиненных частей.

В соответствии с планом объединение занималось географической, военной и политической разведкой. Под географической разведкой подразумевалось изучение военной географии и природных ресурсов оккупированных территорий. Разведка по военным вопросам предполагала сбор сведений о краснопартизанских отрядах, деятельности и планах антияпонски настроенных русских граждан. Ведение политической разведки предусматривало сбор информации, «крайне необходимой для реализации нашей государственной политики и осуществления административных функций армией, как то – изучение идеологических тенденций русского населения, получение сведений о замыслах трех великих держав (Великобритании, США и Франции. – Авт.) в отношении России и Японии, в особенности, об их планах и намерениях на Сахалине».

Задача ведения военной разведки возлагалась на начальников жандармских отделений и командиров охранных отрядов, которые получили право вербовать агентуру из числа местных жителей и вести разведывательный поиск в зонах своей ответственности, тесно контактируя друг с другом. Кроме того, армия могла выводить отдельных разведчиков и разведывательные группы в неподконтрольные ей районы. Военная разведка в Александровске велась начальником местного отделения военной жандармерии.

По линии политической разведки командующий армией приказал разведорганам взять под контроль всю местную прессу и переписку, а также с помощью агентуры и личных контактов следить за высказываниями бывших русских чиновников, граждан Великобритании, США и Франции629.

По своей сути это был первый комплексный план ведения разведки на Сахалине и в Нижнем Приамурье с целью получения исчерпывающей информации о военно-политической, экономической обстановке в регионе и описания потенциального ТВД. Дело в том, что до прибытия Северо-Приморского экспедиционного отряда разведка здесь велась силами неподготовленной в военном отношении резидентуры николаевского предпринимателя Симада Мототаро и отдельными офицерами Владивостокской армии, командируемыми в Нижнее Приамурье на короткий период.

Так, по сообщению штаба Приамурского военного округа, в октябре 1919 г. исследованием местности по морскому побережью от Николаевска-на-Амуре до Владивостока занималась разведывательная группа капитана Одзава. Она, в частности, собирала сведения о населенных пунктах, местной промышленности, лесных ресурсах и транспортной инфраструктуре. С этой целью Одзава посетил Де-Кастри, затем побывал в Императорской Гавани (Советской Гавани), после чего спустился в бухты Америка и Ольга. Основными информаторами группы являлись служившие в лесной фирме Орлова японские инженеры630.

Главные усилия армейской разведки в конце 1920 г. были направлены на получение информации об обстановке в Нижнем Приамурье из Николаевска-на-Амуре. Согласно достигнутой 29 сентября договоренности начальника разведки армии майора Накаямы с избранным накануне вывода войск главой городского комитета П.С. Эповым, он должен был не реже одного раза в месяц направлять в штаб армии связников со специальными донесениями, однако вплоть до конца декабря от него не поступило ни одного сообщения, в связи с чем штаб армии черпал сведения о ситуации на материке из опросов жителей Северного Сахалина, прибывших в Александровск из Николаевска 10 декабря, а также от офицеров разведки, направленных 15 и 29 ноября в Де-Кастри на встречу с резидентами в Мариинском и Большемихайловском631.

Обеспокоенный отсутствием связи с материком, 10 декабря 1920 г. начальник штаба объединения утвердил «План ведения разведки в зимний период командования Сахалинской экспедиционной армии», в соответствии с которым перед разведывательными органами армии ставились задачи по сбору информации о краснопартизанских отрядах на севере Сахалина, наличии у них связи с благовещенским или хабаровским правительствами, а также изучение обстановки «в намеченных нами зонах оккупации на противоположенном берегу, прежде всего в Николаевске-на-Амуре и его окрестностях».

С этой целью штаб армии спланировал на декабрь 1920 г. отправку разведывательной группы в Погиби, которая, оперируя на Северном Сахалине и в Николаевске, должна была организовать разведпункт в Де-Кастри, а также перебросить в январе – марте 1921 г. пять маршагентов в Николаевск-на-Амуре, Де-Кастри и Мариинское с задачей ведения разведки и восстановления связи с оставшимися там резидентами. Деятельность армейской разведки должна была вестись в тесном контакте с хабаровской военной миссией. На эту работу ей выделялось порядка 3000 иен золотом632.

Реализация плана была связана с риском для жизни личного состава разведывательных групп, наглядным примером чему послужил инцидент с младшим унтер-офицером Мацумото Эйити. 24 декабря 1920 г. командование армии осуществило плановую отправку на северную оконечность острова к мысу Тамлаво двух разведывательных групп под командованием младших лейтенантов Имабори Тэцусаку и Катакура Тадаси с задачей сбора информации об обстановке на противоположенном берегу Амурского лимана и в Николаевске. Обе группы действовали в сложных погодных условиях. Как отмечалось в отчете экспедиции, в декабре – январе на Сахалине установилась крайне низкая температура, а частые бураны и пересеченная местность замедляли скорость движения групп до 1–2 ри (4–8 км) в сутки.

11 января младший лейтенант Катакура направил отряд из восьми человек под командованием Мацумото на доразведку района Фуруиво и установления контактов с местными жителями. Успешно выполнив поставленную задачу, отряд на следующий день вышел на соединение с главными силами группы, но попал в сильный буран и, потеряв ориентировку, был вынужден заночевать в близлежащей деревне. Собачья повозка Мацумото в буране отстала от отряда и двое суток блуждала по открытой местности. Японский разведчик и погонщик-гиляк провели две бессонные ночи, питаясь льдом и отморозив конечности, в результате чего проводник скончался от голода и переохлаждения, а Мацумото на вторые сутки вышел к стойбищу аборигенов, где 14 января его и обнаружила поисковая группа Катакура633.

Преодолевая трудности в организации агентурной разведки, зимой – весной 1921 г. командование Сахалинской экспедиционной армии сумело восстановить каналы поступления информации с материка, систематически рассылая в