Семь горных воронов - Ванда Алхимова

— Пойдем, — кивнул он, делая вид, что сам отдает это распоряжение.

Ройле повернулся и пошел в покои миледи. Лорелея двинулась следом, чувствуя спиной мрачный взгляд Дикого.

Миледи в простом одеянии сидела в кресле у стены. Окна были закрыты шторами, и свет падал так, что рассмотреть ее лицо в подробностях не получалось. Мать Воронов поразила Лорелею красотой и надменной властностью. Она снова рассказала свою историю и стала отвечать на вопросы миледи, которые та быстро и часто задавала, не давая перевести дух и пристально рассматривая эту странную чужую женщину.

— Так мой сын обещал тебе замок? — снова спросила миледи.

— Да, за то, что я спасла ему жизнь и провела через горы, — подтвердила Лорелея.

Под взглядом миледи она чувствовала себя глупой и запутавшейся, а под взглядом Дикого — голой. Это злило ее и заставляло замыкаться в себе.

— Но мой сын не может распоряжаться замками, — благожелательно улыбнулась миледи. — У него всего одна седьмая часть в отцовском наследстве. Причем состоит она не из замков и земель, ведь он служил при дворе короля и занимался военной карьерой.

— Думаю, вы поможете ему сдержать слово и заплатите мне за жизнь своего сына, — холодно ответила Лорелея. — Или вы находите эту цену слишком высокой? Мне пришлось бросить все и рисковать собственной жизнью, чтобы спасти его голову. Иначе сейчас вы бы не со мной беседовали, а читали его письмо, написанное под диктовку Бреса. Залитое кровью и слезами. С приложенными украшениями вроде отрезанных ушей… Или не ушей, а чего-нибудь более интересного.

Миледи облизала губы, и глаза ее замерцали. Она кивнула:

— Нет, я не нахожу эту цену высокой, тем более что мой сын дал тебе слово чести. Ты получишь замок и земли.

Лорелея поклонилась.

— Но только после того, как жизнь моего сына окажется в безопасности, — добавила миледи.

Лорелея пожала плечами, словно говоря, что это не ее забота.

— И еще, — произнесла миледи. — Здесь ты среди врагов.

— Я думала, если я не враг твоему сыну, то не враг и остальным, — заметила Лорелея.

— Среди врагов Лугайда, — поправилась миледи. — Еще недавно ты верно служила Бресу и даже убивала для него. Кто знает, не хочешь ли ты тут все разведать, а потом снова сменить сторону?

— Вернуться к Бресу? — вспыхнула Лорелея. — Так может говорить только тот, кто совсем его не знает. Брес никогда не простит меня, какие бы сведения я ему ни принесла. Он не умеет прощать, и я для него всегда стоила не больше, чем хорошо обученная собака или превосходный меч. Как и все остальные люди.

— Ты хорошо его знаешь?

Миледи вопросительно вскинула брови.

— Лучше, чем кто-либо, — призналась Лорелея. — Я была его телохранителем и выполняла все тайные поручения.

Миледи бросила быстрый взгляд на сына.

— Мы не знаем о Бресе почти ничего, — откровенно сказала она. — Потому ему и удалось выиграть этот бой. Эннобар был слеп и не понимал, с кем имеет дело. Нам нужно знать о Бресе все.

Лорелея ответила не сразу. Она понимала, чего от нее хотят. Как и то, что теперь, когда она бросила все ради Гордого Ворона, глупо строить из себя добродетель и отказываться предавать Бреса до конца.

— Я могу рассказать вам все, что знаю о Бресе и Лугайде. — Она снова пожала плечами. — Тем более что если вы надумаете с ним воевать, вряд ли мне удастся остаться в стороне. Не в моих интересах, чтобы вас опять разбили.

— На данный момент Бреса уже разбили мы, — не удержался Дикий, несмотря на гневный взгляд миледи.

Лорелея удивленно уставилась на него.

Миледи поморщилась и вкратце описала битву в ущелье, не вдаваясь в подробности.

— Ну и дела, — покачала головой Лорелея. — Можете мне верить — Брес теперь не полезет в ваши горы до тех пор, пока не просчитает и по полочкам не разложит все свои промахи в этом деле. И уж в следующий раз вы его так не проведете. Если что Брес и умеет, так это планировать войны и побеждать в них.

— В этот раз это умение ему не помогло, — снова встрял Дикий.

— Завтра собери Большой совет, — велела миледи. — Мы послушаем Лорелею и подумаем, что делать дальше. Заодно, может, и я вам расскажу некоторые новости. Каэрвен, проводи миледи Лорелею в ее покои.

— В какие? — уточнил Каэрвен.

— В старые покои Белого.

Каэрвен кивнул и жестом пригласил Лорелею следовать за ним. Когда они ушли, миледи некоторое время помолчала, а потом задумчиво сказала, не глядя на сына:

— Она нас не предаст. Ей можно верить.

— Почему ты так думаешь? — быстро спросил тот.

— Потому что умею видеть правду, — словно сама себе сказала миледи, перебирая пальцами потускневшие пряди волос. — Лорелея служит не только за замок и земли. Есть и другие причины, более веские, по которым она спасла Гордого и будет преданно служить ему.

Дикий подождал, что еще она скажет, но мать отослала его нетерпеливым жестом.

Они часа полтора шли по ночной дороге, когда наконец встретили первый придорожный городок с двумя постоялыми дворами. Крепко сжимая руку Роны и удерживая спящего Альпина, Красный громко постучал ногой в ворота. Залаяли псы, сквозь щели замелькал теплый желтый свет фонаря.

— Кто здесь? — с опаской спросил мужской голос.

— Мы из Тамврота, — ответил Красный.

— Из Тамврота? — воскликнул голос. — Так он же в осаде?

— Тамврот пал, — сказал Красный, и охнувший человек выронил фонарь в снег.

Их впустили, предложили еды и вина. В жарко натопленную комнату набилась куча народа, и все с жадным вниманием слушали рассказ Красного. Служанки завыли, мужчины угрюмо переглядывались. Тамврот пал, король убит, и вот они уже во власти соседей, с которыми давно живут бок о бок и так же давно ведут войны.

Красный не стал рассказывать, кто он, кто Рона и кто этот пухлый мальчик, который сладко спит на хозяйской перине. Он нашел в кармане кошелек и купил за двадцать серебряных монет у растерянного хозяина постоялого двора двух старых лошадей, пригодных уже разве что на скотобойню.

Людское любопытство Красный удовлетворил сказочкой о том, что едет с женой и сыном к родителям, живущим на границе с Приморьем, очень торопится и не может задерживаться. Рона все это время молчала, как и положено замужней женщине. Ее сообразительности хватило на то, чтобы во всем слушаться Красного и предоставить ему право на действие и принятие решений.

В шесть утра, в черноте ночи, Красный помог Роне забраться в седло, взял на руки хныкавшего Альпина и запрыгнул на коня. Старая лошадь со вздохом поплелась по дороге, пофыркивая и низко опустив голову. Кляча Роны потащилась следом. Старшая дочь Эннобара сидела, завалившись вперед и вцепившись в гриву руками.