Леворукие книготорговцы Лондона - Гарт Никс

– Мой отец – Старик Конистон? – вырвалось у Сьюзен. – Н-да, хуже только камень.

Однако слова «Старик Конистон» вызвали в ее душе отклик, точно сила, проснувшаяся внутри ее недавно, опять зашевелилась, чуя приближение своего часа.

– Не думай, что гора – это и есть твой отец, – пояснил Мерлин. – Просто он… как бы сказать… обитает в ней метафизически; в ней сосредоточено его могущество. А что еще говорили тетушки?

– Я только успела спросить про микрофиши документов Харштона и Гула, как сразу услышала о пожаре в хранилище. Уезжая, я попросила кузину Линду продолжить за меня и сообщить тетушке Хелен все, что она выяснит. Оказалось, она не выяснила почти ничего, что само по себе крайне подозрительно. Какой-то очень избирательный пожар.

– Так выяснила она что-нибудь или нет? – спросила Сьюзен.

Ей и без того было невтерпеж смотреть на ботинки Вивьен, а тут еще из тьмы за обочиной донеслась музыка – слабая, еле слышная, но такая веселая, что Сьюзен невольно захотелось повернуть голову в ту сторону, чтобы лучше расслышать и запомнить мотив.

– Она обнаружила вторую копию отпечатанного на машинке документа – список заказов в главной мастерской Бирмингема. В нем, среди прочего, есть два серебряных портсигара, «предназначенных для умиротворения». Оба помечены как «доставленные».

– И что это значит? – громко спросила Сьюзен и встряхнула головой, отгоняя навязчивый мотивчик.

Но это оказалось не так легко: он доносился до нее лишь урывками и оттого казался особенно притягательным. Желание остановиться и дослушать до конца сделалось неотвязным, как зуд. Надо срочно отвлечься, иначе она не вынесет этой муки и взглянет в фиолетовые глаза, ведь они совсем рядом, в паре шагов от нее…

– Но два? Почему портсигаров было два? – спросила Сьюзен и добавила: – Два! Два!

Рядом с ней Мерлин фальшиво запел «Британский деготь для большой души» – арию из комической оперы Гилберта и Салливана «Корабль ее величества „Пинафор“». Сьюзен сначала удивилась – голос ничуть не напоминал тот сочный баритон, который она слышала у него в отеле, но сразу поняла: так легче противодействовать зову сирены из тьмы. Музыка не от мира сего цепляется за верно взятые ноты, а фальшивые и резкие звуки ее отталкивают.

– Нет мифического существа, которое нельзя расположить к себе или, наоборот, отвадить подарком, такова их природа, – ответила Вивьен монотонным лекторским тоном, по всей видимости, тоже для того, чтобы заглушить потустороннюю музыку. – Они обожают драгоценные камни и благородные металлы, а также оружие, которое изготавливают мастера Харштона и Гула для наших сделок.

– То есть книготорговцы пытались организовать сделку между моим отцом и кем-то еще? – почти выкрикнула Сьюзен.

Мерлин и Вивьен не возражали: пусть кричит, лишь бы не отзывалась на соблазн тьмы.

– Верно, но с кем, я так и не узнала, – сокрушенно ответила Вивьен. – Однако я уверена: есть тот, кто это знает. И он – один из наших.

– Торстон, кто же еще, – буркнул Мерлин и, набрав полную грудь воздуха, заорал: – А его ноги всегда готовы дать здорового пинка!

– Возможно, – согласилась Вивьен, – но не обязательно. Этот человек не обязательно из Предков.

– Значит, мой отец – Старик Конистон! – крикнула Сьюзен. – Старик Конистон-он-он!

– Видимо, так, – протянула Вивьен. – Дайте-ка вспомнить «Перечень Древних владык и княжеств Англии». Я уже подзабыла, что там сказано о твоем отце, поскольку он не относится к зложелательным сущностям, которых в мире насчитывается приблизительно шестьсот девяносто, а мы уделяли внимание прежде всего им. По крайней мере, так было в тысяча девятьсот двадцать первом, когда опубликовали последний «Перечень». Пора бы, кстати, заняться его переизданием.

– И не должен он склоняться перед властною гримасой! – заорал Мерлин.

– Как интересно! – крикнула Сьюзен. – Расскажи еще!

Заманчивая мелодия крепла, видимо желая прорваться сквозь фальшивое пение Мерлина, монотонную лекцию Вивьен и вопли Сьюзен. Она была прекрасной, хотя и не полной, и каждая клеточка тела Сьюзен вопила, желая впитать в себя эту песнь, совершеннее которой нет в мире. Но девушка продолжала героически противиться соблазну, открывая рот лишь для того, чтобы покашлять в такт воплям Мерлина, и опустив веки настолько, чтобы видеть только мелькающие впереди ботинки Вивьен.

– Владения Старика Конистона простираются на две лиги к западу и к северу от одноименной горы, а также на две лиги к югу и востоку от озера.

– Сколько это – лига?

– Около трех с половиной миль, – ответила Вивьен.

– Дышать он должен носом и улыбаться ртом, – надрывался Мерлин. – Алеть щеками ярко и хмурить бровь притом!

– То есть включая озеро Уиндермир?

– По моему мнению, западное побережье этого водоема определенно находится под влиянием указанной сущности, – дала исчерпывающий ответ Вивьен. – А-а… Фенрис Онандар Мирр. Священные Волки Англии не признают ничьей власти, но особо могущественный Древний владыка может подчинить их своей воле. На время.

– Волчица, которая похитила меня, точно подчинялась кому-то, – крикнула Сьюзен. – Мерлин думает, что ее мог послать отец. Но я с ним не согласна!

– Умудренная всяческим знанием равнорукая Хелен считает, что твоего отца, скорее всего, уже нет в нашем мире, – все так же педантично-напыщенно ответила Вивьен. Сьюзен едва разобрала ее слова за громовыми руладами Мерлина и соблазнительными трелями сирены. – Иначе ты бы не ощутила пробуждение силы внутри себя.

– Я думаю, он жив! – крикнула Сьюзен. – И никакой силы у меня нет! Просто внутри меня что-то затаилось и ждет. А еще у меня такое чувство, что мне надо к отцу, и как можно скорее. Значит, он еще здесь. Может, это все же он послал за мной Фенрис…

– Твой отец не враг и не властен в древнем Луан-Дуне, – пропел Мерлин все на тот же мотив. – Не убийца он и в котле не варит чудовищ.

– Мой коллега не попал в рифму, но его замечание верно, – прогнусила Вивьен. – Не важно, кто послал Фенрис, но Хранитель Грааля, скорее всего, направит нас к Старику Конистону…

Вивьен исчезла с дороги, не закончив фразы. В тот же миг земля ушла из-под ног Сьюзен. Соблазнительный мотивчик оборвался, тьма отступила, а с ней – и сирена с фиолетовыми глазами. В лицо путникам брызнул солнечный свет, отраженный зеркалом водной глади. Перед ними лежало большое озеро в окружении тростников.

Сьюзен стояла на мелкой гальке, на глубине всего пары дюймов, хрустальные воды озера покрывали ее ступни, крошечные серебристые рыбки сновали вокруг ее ботинок. Впереди тянулся узкий пляж, за ним поднимался берег лесистого острова – а может, полуострова. Не видя, соединен он с большой землей или нет, Сьюзен решила пока считать его островом. Длиной он был около мили, озеро подковой огибало его справа и слева. Что было справа и слева – юг и север или, предположим, восток и запад, – Сьюзен не понимала: несмотря на яркий дневной свет, она не видела солнца, сколько ни крутила головой.