Здоровье без побочных эффектов - Питер Гётше

Другое лекарство, изменяющее липиды, эзетимиб, было одобрено FDA в 2002 году, потому что снижало уровень холестерина низкой плотности в крови на 15%107. В 2007 году продажи препарата в США достигли 5 миллиардов долларов, хотя никто не знает, полезно это лекарство или вредно.

Невозможно клиницистам знать все обо всех лекарствах, поэтому неудивительно, что врачи совершают много ошибок. Фундаментальная проблема состоит в том, что регуляторы сталкиваются с лекарствами одно за другим и их не волнует, что врачи не могут знать все предупреждения. Для регуляторов важно только: это не наша вина, мы ведь предупредили вас, не так ли?

Каждый врач знает, что антикоагулянт варфарин опасно сочетать с другими препаратами и некоторыми продовольственными продуктами, но не может оградить пациентов от его вреда. В одном из исследований 65% пациентов был назначен как минимум еще один препарат, который может увеличивать риск кровотечений при сочетании с варфарином, а в другом исследовании около трети пациентов получили такие лекарства113.

Цизаприд (пропульсид – propulsid от компании Джонсон&Джонсон) должен был способствовать опорожнению желудка, но его убрали с рынка, так как он вызывает сердечную аритмию, приводящую к смерти. В 1998 году FDA предупредило о противопоказаниях к применению этого препарата, дополнив маркировку на упаковке черным квадратом, а практикующих врачей, кроме того, предупредили письмами, которые разослали производители. Эти предупреждения не имели практически никакого эффекта114.

«Ванесса была здоровой девочкой. Она не пила, не курила и не принимала наркотики, за одним исключением: в течение прошлого года она периодически принимала цизаприд в качестве лекарства против кислотного рефлюкса, продававшегося под названием препульсид (prepulsid). Врач, который диагностировал у нее легкую форму булимии, назначил его после того, как она пожаловалась на рефлюкс и чувство вздутия после еды. Ни врач, ни фармацевт не упомянули о рисках». 19 марта 2000 года отец Ванессы увидел, как его 15-летняя дочь упала на пол в конвульсиях. «Ее срочно отвезли в больницу, где она умерла через день. Причина: остановка сердца». Пять месяцев спустя препарат был отозван с рынка, но для Ванессы было уже слишком поздно.

Потеряв свою дочь, отец занялся политикой и был избран в Канадский парламент, где хотел повлиять на лекарственное регулирование. Он скептически интересовался, почему отпускаемые по рецепту лекарства не регулируются так строго, как другие угрозы общественной безопасности: «Министр транспорта не ведет «переговоры» с дальнобойщиками о том, что нужно убирать небезопасные транспортные средства с дороги», – заявлял он. По закону врачи должны сообщать о «плохих водителях», и им за это и платят. Ускорение выхода лекарств на рынок – это как если бы «воздушным диспетчерам указали, чтобы они быстрее приземляли самолеты». Но через одиннадцать лет после смерти его дочери ни одна из его инициатив так и не была реализована.

У нас в распоряжении тысячи препаратов, и я удивляюсь, почему никто не изучал, приносит ли наличие стольких препаратов больше вреда, чем пользы. Я уверен, что это так. В противном случае лекарства не были бы третьей ведущей причиной смерти.

Врачи не могут знать обо всех опасностях, но пациенты могут. Они могут внимательно прочитать листок-вкладыш и прекратить прием препарата, если думают, что это слишком рисковано. Я также надеюсь, что моя книга поспособствует тому, чтобы общество возмутилось настолько, чтобы протестовать и выходить на демонстрации до тех пор, пока мы не заставим политиков ввести некоторые столь необходимые реформы.

Большинство пациентов, находясь на лечении, получают несколько препаратов, в особенности пациенты пожилого возраста. Шведское исследование 762 человек, живущих в домах престарелых, обнаружило, что 67% из них было назначено 10 или больше лекарств116. Трети были назначены три или более психотропных препаратов; около половины принимали антидепрессанты или транквилизаторы; а антихолинергические препараты (например, при недержании мочи) принимала пятая часть пациентов. Все эти препараты могут вызвать когнитивные нарушения, спутанность сознания, падения, которые приводят к значительной смертности среди пожилых людей. Симптомы часто неправильно интерпретируются пациентами и их сиделками как признаки старости или надвигающейся болезни, например деменции или болезни Паркинсона, но когда врачи прекращают давать лекарства, многие из пациентов начинают выглядеть на много лет моложе, бросают ходунки, которые помогали сохранять равновесие, и вновь становятся активными. Исследование в США показало, что почти 18% пациентов из программы Medicare принимали не безопасные для пожилых людей лекарства85.

Так же как и регуляторы, врачи видят одну проблему за раз и обычно каждый раз назначают лекарственное лечение. Они очень часто забывают о необходимости отмены лекарства, которое больше не нужно. Мой самый важный вклад в медицину внутренних органов в том, чтобы отменять лекарства новопоступившим пациентам. Постепенно я понял, что довольно часто пациентов госпитализируют слегка передозированными теми же препаратами, которые назначали врачи общей практики после прошлой госпитализации. Безусловно, с этим необходимо бороться.

Мы знаем о том, что происходит, когда пациенты принимают много лекарств, очень мало, но достаточно, чтобы действовать. Каждое из них может повлиять на многие функции организма, кроме предполагаемой одной, и они могут взаимодействовать непредсказуемым образом. Мы знаем также, что пожилых людей чересчур залечивают, с тяжелыми последствиями. Рандомизированное испытание показало, что уменьшение приема лекарств снижает как смертность, так и частоту госпитализаций, а последующее исследование, проведенное на 70 больных, в котором число лекарств было уменьшено с 7,7 до 4,4 на одного пациента, показало, что 88% из них сообщили о глобальном улучшении здоровья, а у большинства улучшились когнитивные функции117. Вот типичная история (к сожалению, лишь немногие пожилые люди настолько везучие)118: