Леди ведьма - Кристофер Сташеф

— Успокойся, сестра. В конце концов это не твое дело.

— Так же, как Ален — не твое! — фыркнула Корделия. — Вон отсюда, подстилка, или я доставлю тебе больше неприятностей, чем целое племя эльфов!

Девица метнула взгляд в сторону лежащих мужчин:

— Бардольф! Морли! На помощь!

Оба лежали недвижно и даже не храпели.

Девица в ужасе смотрела на них, да и Корделия на мгновение испугалась.

— Подозреваю, что эти парни предпочитают выжидать, а не действовать, — совершенно беззаботно заметил Джеффри. — Они прокрались сюда, пока мы забавлялись, и я, желая все-таки некоторого уединения, погрузил их в сон.

Девица в страхе уставилась на него и отползла к самому краю кровати:

— Но… ты обнимал меня так пылко и целовал так жадно…

— Что не должен был заметить вторжения? — блеснув зубами, улыбнулся Джеффри. — Я никогда не бываю до такой степени увлечен, чтобы не заметить столь шумного злорадства, что царило у них в головах.

— И ты усыпил их, даже не… не…

— Не моргнув глазом? — пожал плечами Джеффри. — Ну, отвлекся на мгновение.

— А теперь прочь! — бушевала Корделия. — Нет, нечего тут одеваться! Забирай свои мерзкие тряпки и проваливай!

Девица предпочла больше не спорить. Она спрыгнула с кровати, подхватила одежду и вылетела из комнаты, лишь единожды в ужасе обернувшись.

Корделия провожала ее взглядом более чем презрительным, да еще приправленным ревностью.

— Твой вкус определенно клонится к барокко, братец.

— Воспитанный гость берет, что дают, — весело отозвался Джеффри.

Корделия, вся бурля от негодования, обернулась и увидела, что брат, обернув бедра простыней и опершись на локоть, смотрит на нее с величайшим интересом.

— Ах ты, греховодник! — презрительно воскликнула Корделия. — Распутник, похотник, повеса! Сколько женщин ты совратил, не заботясь о том, какое зло им причиняешь?

Джеффри открыл было рот, чтобы ответить.

— Нет, молчи! — рявкнула Корделия. — Важнейшие государственные дела не могут ждать, пока ты удовлетворяешь свои прихоти!

Джеффри, глядя на сестру, размышлял о том, что она выглядит весьма впечатляюще. Вдобавок она, похоже, избавила его от утренней назойливости дородной девицы.

— Не сомневайся, я знаю, что делу время, а потехе час, — только и сказал он.

— Ну, разумеется! — фыркнула Корделия. — Нет, ты будто кобель, который забывает обо всем, учуяв сучку в период течки, и бросает любые дела, чтобы нестись за ней, истекая слюной!

Джеффри нахмурился:

— Ты хочешь, чтобы я дал обет безбрачия? Или стал монахом, избегающим бесед с любыми женщинами, за исключением монашек?

— Вряд ли только что отсюда убежала монашка, и наслаждался ты отнюдь не только беседой с нею! А пока ты уделяешь час своей потехе, на твоего друга Алена напали вооруженные до зубов головорезы и, насколько мне известно, чуть его не убили!

Джеффри выпрыгнул из постели и как-то ухитрился натянуть штаны, не сбросив с бедер простыни.

— Вооруженные головорезы? Но почему же ты им не помешала, сестра? Нет, не отвечай — это не твоя забота! Будь я проклят, что не был там в нужную минуту! — Он застыл и, нахмурившись, уставился на сестру. — Нет, если ты была настороже, то сколько бы там ни оказалось вооруженных головорезов, они все бы погибли, только попытавшись напасть!

Корделия почувствовала себя виноватой, но твердо сказала себе, что она не ангел-хранитель Алена — пока.

Джеффри натянул камзол.

— Следовательно, раз его схватили, то тебя там не было.

— Нет, — сказала Корделия, обуздывая стыд. — Меня там не было.

Джеффри внимательно наблюдал за ней.

— Не вини себя, сестра. Ты не сторожевая собака Длена, и такого задания не получала. И вообще, предполагается, что мужчина защитит женщину, а вовсе не наоборот. И все же, раз ты ничего не видела, откуда знаешь, что на него напали?

— Ну, повсюду в комнате хаос, гобелены порезаны, мебель перевернута, и кровь на полу!

Прежде чем она успела договорить, Джеффри кинулся к двери, на ходу пристегивая портупею.

— Вполне достаточно! Идем же.

— Как же мы его отыщем? — запричитала Корделия. — И как можно скорее, ему, наверное, грозит смертельная опасность!

— Может быть, его душе и грозит, — отозвался Джеффри, — но сомневаюсь, что в опасности его плоть, есть там кровь или нет.

Парень — превосходный фехтовальщик, Корделия, он сдерживал меня добрых пять минут! Нет, нам достаточно отыскать леди Далилу… — Он уже собирался добавить: «…и мы отыщем Алена», но вовремя спохватился и сказал:

— ..ибо она-то знает, куда подевались тела, живые и мертвые.

— Ее спальня пуста, — сообщила Корделия.

Джеффри нетерпеливо пожал плечами и отворил дверь, пропуская сестру.

— Это значит лишь то, что в спальне ее нет. Мы найдем ее, и она скажет, где лежит Ален. — Сказанное ему не понравилось, и он добавил:

— Или стоит и сражается, ожидая нашей поддержки.

Ален долго шел, прежде чем обнаружил дверь, что выглядела явно больше остальных и вела в Большой зал. Он приоткрыл ее не более чем на четверть дюйма, и тут же был оглушен рявкающими командами, которыми перебрасывались люди, суетливо убирающие столы и срывающие праздничное убранство. Ему показалось странным, что они так торопятся навести порядок после бала, но мысль эта тотчас вылетела из головы. Ален снова прикрыл дверь и, не выпуская меча из рук, прислушался к воплям сэра Юлиана, отдающего приказы обыскать дом и быть начеку.

Лицо Алена окаменело, когда старик распорядился разыскать и привести леди Корделию, а также ее брата, живого или мертвого.

Ладно. У них есть, конечно, ничтожный шанс захватить Джеффри, если они всей кучей навалятся на него во сне, но Ален очень в этом сомневался — ясно, что эльфы охраняют молодого Гэллоугласа с не меньшим усердием, чем самого принца.

Корделия, однако, совсем другое дело. Она такая маленькая, такая хрупкая! Даже со всей своей колдовской силой она не сможет улететь, если негодяи отнимут у нее помело. Джеффри, в худшем случае, может просто исчезнуть, а Корделия этого не умеет, так же как маги не умеют заставить летать помело.

Ален дрожал от пронизывающего холода. Крошечный огонек эльфов совершенно не разгонял тьму. Принц поднял меч в ожидании момента, когда сэр Юлиан обратится к леди Корделии и нужно будет поспешить ей на помощь.

А пока?.. Что ж, если шум утихнет и смолкнут голоса, ему следует рискнуть. Он выберется отсюда и выяснит, как обстоят дела. Возможно, успеет затаиться за шпалерами — иначе для чего они существуют? А пока остается только стоять и ждать, трясясь от холода.