Девушка с плеером - Валентина Назарова

Status: не прочитано

Я сижу в гримерке The Red Room. Она расположена так, что звуки снаружи практически не слышны, хотя всего в нескольких метрах позади орет десятками тысяч децибелов сцена «Пирамида». Я слушаю «In Rainbows» на айподе Марка. Я никогда прежде не слышала этот альбом. Для меня Radiohead – это «OK Computer» и «Hail to a Thief». Те диски, что достались мне после тебя. Других я никогда не скачивала и не покупала просто потому, что песни имели смысл, только если их слышала ты. Мне так жаль, что ты не дожила. «In Rainbows» потрясающий. Хотя Википедия говорит мне, что многие песни с него были написаны гораздо раньше.

Сегодня я проснулась около полудня под большим камнем: с двух сторон меня обнимали мои новые подружки, кто-то накрыл нас блестящим пластиковым одеялом, совсем как то, что дали мне пару дней назад в машине службы спасения. Я шевельнулась, и лежавшая сбоку Хелен блаженно улыбнулась и, не открывая глаз, прошептала:

– Чувствую кофе.

Я высвободилась из ее объятий и, потянувшись, села. Передо мной во всей красе раскинулся Гластонбери. Он напоминал блошиный рынок, цирк и кислотный сон одновременно. Повсюду, сколько хватало глаз, высились полосатые своды шатров; над землей, как рыбы, плескались разноцветные флаги; в воздухе пахло травой, едой и навозом. Солнце стояло высоко над головой, с запада ползло гигантское грозовое облако. Рядом с нами кто-то пил кофе и громко разговаривал. Я оглянулась: это были Майлз и его подружка с рыжими волосами – я не запомнила ее имя. Увидев, что мы ожили, парочка прервала свою беседу.

– Доброе утро! Я так и знал, что вы не доберетесь до палатки! – радостно защебетала рыжая. – Пойдемте завтракать. Там потрясающие вегетарианские хот-доги.

Я была так голодна, что даже мысль о соевых сосисках с горчицей заставила меня сглотнуть. И тут я вспомнила.

– Блин, у меня нет денег! – Я охватила голову руками. – У меня вообще ничего нет. Ни сапог, ни одежды, ни палатки.

Ребята переглянулись.

– Как же ты сюда попала? – спросила совсем уже проснувшаяся Хелен.

Я только ухмыльнулась.

– Ого, – Майлз подсел ко мне поближе, – так это не легенды?

– Нет, не легенды. Но я не горжусь своим поступком. Мне просто очень нужно было сюда попасть. Я даже попалась на удочку каких-то мошенников и заплатила им за то, чтобы меня внесли в несуществующий гест-лист.

– Вот это да, – потирая глаза кулаком, сказала Лиза. – У тебя, вообще, хоть что-нибудь есть при себе? Как ты собираешься тут выживать?

Я достала из кармана сверток:

– У меня есть это.

– А что там? – осторожно спросил Майлз.

– Не знаю, сам посмотри. Это плата за то, что меня провели сюда. Я должна была пронести это на территорию.

Майлз потянулся к свертку.

– Ой, а может, не надо? – Его руку перехватила рыжая девочка, переводя настороженный взгляд с меня на него.

– Да ладно, все путем. – Майлз осторожно взял пакет и развернул фольгу. – Фига себе!

– Что там? Что? – разом вскрикнули девочки.

– Вероника, да ты богата! Тут таблетки – штук пятьдесят, не меньше.

– Таблетки? – переспросила я, нахмурившись.

– МДМА.

Я смерила его озадаченным взглядом.

– Мэнди? Молли? – подсказал Майлз.

– Экстази, что ли?

Он радостно закивал.

– Хотите – забирайте себе, – разочарованно махнула я рукой.

– Что?! – Майлз вытаращил глаза. – Как можно расстаться с такой ценностью?

– Я не принимаю наркотики, – заявила я и закашлялась. Во-первых, реплика прозвучала как-то высокомерно, во-вторых, была не совсем честной. – Ну, стараюсь не принимать. А вы мне так помогли, так что забирайте себе, если нужно. Все равно парни, которым принадлежит пакет, похоже, не придут. Видимо, их загребли.

Майлз и его подружка переглянулись.

Он протянул мне руку. Я пожала ее, но он притянул меня к себе и обнял:

– Вот спасибо тебе, сестра.

Он разделил содержимое свертка на две кучки, большую часть оставив в фольге. Остальное ссыпал себе в пустую пачку от сигарет.

– Да бери все, – предложила я.

– Знаешь, здесь это лучше, чем деньги. Если вдруг тебе потребуется вписка, или еда, или билет домой. Или просто немного неземной всеобъемлющей вселенской любви. Возьми.

Пожав плечами, я положила комочек фольги обратно в карман.

– Только, если вдруг решишь пробовать сама, принимай по одной каждый час. И пей воду, много воды. Целиком такое количество может тебя убить.

Девчонки повели меня в свою палатку – за мою доброту было решено поделиться со мной одеждой и едой. Но я чувствовала любовь и без всяких химикатов. Пока что все, кого я встретила на фестивале, оказались исключительно приятными людьми.

Я очень надеялась, что мне ответила на вчерашние сообщения Лора, но она была офлайн. Солнце припекало, отовсюду слышались смех и музыка, все улыбались друг другу. Мимо нас медленно проезжали конные полицейские – розовощекие девушки с цветами на козырьках. Я опять натянула рукава ниже запястий.

Девочки одолжили мне полотенце, и я сходила в душ. Наверное, для европейцев он выглядел экстремальным, но для тех, кто хоть раз был на обычной российской даче, ничего особенного: вечером просто льешь себе на макушку прогревшуюся за день дождевую воду.

Девочки нарядили меня в некое подобие огромной светло-голубой футболки, подпоясанной лентой из искусственных цветов, и пару резиновых сапог. Хелен закрутила мне вокруг запястий цветные ленточки, скрыв мое нелегальное положение. В таком виде я полностью слилась с толпой.

Вокруг происходило что-то невероятное: я никогда не видела столько веселых, красивых и улыбчивых людей в одном месте. Потом я узнала, что где-то неподалеку выступал далай-лама. Я бы хотела его увидеть. Жаль, что мне не удалось насладиться этим днем вместе со всеми.

Изучив карту фестиваля, я направилась к задворкам Сцены-Пирамиды. Было уже около шести вечера, народу собралась огромная толпа. В перерывах между выступлениями групп слышался ее приятный гул, как далекий прибой. Под ногами хлюпала и причмокивала жирная болотная грязь. Внезапно дорогу мне перегородила группка девочек в футболках The Red Room. Очень юные, едва ли совершеннолетние, похожие на размалеванных крошек из торгового центра. Они восторженно щебетали, и по их разговорам я поняла, что их план состоял в том, чтобы пролезть к самой сцене и сразу застолбить места в первом ряду на случай стейдж дайвинга со стороны Хью. Я двигалась дальше, лавируя в уплотняющейся с каждым шагом толпе, медленно, но верно прокладывая путь к бару за ограждением. Внезапно справа, рядом с обернутым брезентом пластиковым забором, отделявшим зону для особых гостей от остального фестиваля, что-то зацепило мой взгляд. Знаешь, такое чувство, как будто резкий укол, когда мозг не дал даже понять что это, но уже трубит, что это требует внимания. Я резко повернула голову и, споткнувшись, врезалась в парочку тучных дам средних лет передо мной. Они разразились ругательствами. Кое-как извинившись, я посмотрела вперед. Против движения толпы плыл знакомый русый затылок. Сердце у меня сжалось. Крис? Не может быть, что ему тут делать? Я пустилась вслед, что есть сил выкрикивая его имя. Но двигаться против течения оказалось непросто. Когда толпа впереди немного поредела, я разглядела спину человека, которого на миг приняла за МакКоннелла. На нем была оранжевая жилетка фестивальной охраны. Он что-то передавал по рации. Меня кольнуло разочарование: все-таки не он. Я развернулась и продолжила путь в ВИП-зону, легонько расталкивая плечом расслабленных тусовщиков.