На пыльных тропинках далеких планет - Александр Викторович Горохов

Нашли широкий плёс, по которому переехали на другой берег Большой реки, чтобы наш геолог мог заценить выходы битума. Ну, ложбинка, размером с сотню на сотню метров. Ну, чёрный бугор на ней, с вершины которого по типу вулкана медленно ползёт чёрная масса. Ну, нефтепродуктами от неё разит за сто метров. Сходил туда Андрей, наковырял пару килограммов самого обычного гудрона, которым коммунальщики, разведя его в солярке, заливают рубероидные крыши. Нам соваться запретил, а сам при этом, как он выразился, «дышал через раз» сквозь намоченную повязку на лице.

Ночевали там же, неподалёку от «битумного бугра». В разбитых около машины палатках, вокруг которой с ноктовизором на морде бродил часовой. Копейщики тоже пытались «застолбить очередь в караул», но Кушнарёв «на пальцах» объяснил, что они не смогут так хорошо видеть в темноте, как «чужаки», и они, глянув по очереди в очки ноктовизора и поцокав языками, забрались в выделенную им палатку. А я, прикинув легкомысленность наряда дочки кузнеца, решил отдать ей спальный мешок: тут уже предгорья, и ночами должно быть… несколько свежевато.

Так и оказалось. Свежачок-с не почувствовал только водитель, дрыхнущий в кабине машины. Не сказать, что сильно уж холодно было, но двадцать два — двадцать три градуса после дневного «сороковника» — это очень чувствительно.

До вулканов не доехали. Во-первых, там уже начиналось действительно серьёзное бездорожье с валунами, а во-вторых, поездку «обломал» Кореньков, потративший кучу времени на осмотр целой серии копей, где добывают «камешки». Мало того, после моего ворчания закончив ползать по отвалам пустой породы в последней из них, он как-то странно покосился в сторону ближайшего вулкана, того самого, с кратером в два десятка километров, и объявил:

— Что-то не нравится мне вон тот дымок, что над краем кальдеры поднимается… Помнишь, в рассказах наших соседей-горцев была история о том, что они ушли из тех мест после того, как там стал «плохой воздух». И что-то мне подсказывает, что воздух там сейчас действительно плохой. Без противогаза лучше не соваться.

В общем, посовещавшись широким кругом — я, Кореньков, Кушнарёв и туземные стражники — решили не соваться к жерлу вулкана. Местные, конечно, не помнят, чтобы «гора огнём плевалась», как в доступных им выражениях описал извержение толмач, но то, что время от времени там из расщелин начинает подниматься «плохой воздух», от которого умирают забредшие в кальдеру путники, подтвердили.

А что, вы спросите, «моя поклонница» с обещанной «тайной» рощей деревьев, из которых получается лучший древесный уголь для кузнечных работ? Да ничего Оне ещё не показала. Молчит, как рыба об лёд. Кушнарёв таки «раскрутил» стражников на признание в том, что о ней их предупредил командир: мол, у неё есть своё задание — наблюдать за нами не с точки зрения воинов, а как женщина. Да и бог с ней и с её шпионским заданием! Мне даже как-то смешно стало от такой наивности местных «спецслужб».

Да какие, блин, в ранней античности, в которой пребывает их общество, могут быть спецслужбы? Детский сад, подготовительная группа! Ну, проехались по ушам девчонке, чтобы она смотрела, как и чем мы занимаемся. Да только она же не соображает, ни что мы говорим, ни что мы делаем. Между нами же тысячи три с половиной лет технического прогресса. Пожалуй, к нашему возвращению на Базу туда уже прибудет с Земли «безопасник». Вот поржём с ним, когда я поведаю ему про «хитрость» с приставленной к нам девицей!

Ан, нет! За выполнением супер-ответственного секретного задание не забыла доморощенная первобытная Мата Хари обещания осчастливить нас информацией о нафиг нам ненужном сырье для получения древесного угля! Поскольку объявила, что на ночёвку нам нужно будет встать около того самого брода, по которому мы ездили смотреть на битумную долину. А утром она мне ТАКОЕ!!! покажет!

— Тебе покажу, им не покажу, — ткнула она пальцем в сторону копейщиков. — Поедем туда ты и я. На той маленькой повозке.

Это она про квадрик, который нам таки пришлось использовать, чтобы охранять Андрея, облизывающего найденные в копях с драгоценными камнями булыжники.

Вдвоём, так вдвоём.

— Далеко ехать? — спросил я через переводчика.

— Два часа идти на ногах, — уже в наших единицах времени перевёл на русский язык Володя.

До временного дома уже недалеко, последняя ночёвка, а у нас с собой было, поэтому я разрешил ребятам «расслабиться». Граммов по сто пятьдесят винца на рыло. К тому времени, когда нужно будет заступать в караул, всё уже выветрится, а под импровизированные шашлыки из свежанины пойдёт хорошо.

Да только весь кайф обломали какие-то твари, с воплями выскочившие из кустов и начавшие палить по нам из луков. Под аккомпанемент (надо же приключиться такому совпадению!) земного гула и уже весьма чувствительных толчков под задницами.

Каким был ответ, вы догадываетесь. А когда пошли собирать раненых и просто перепуганных, им ещё и добавили древками копейщики. Хорошо так добавили, что троих убитых остальные кое-как уволокли на себе в сторону деревни, из которой они пришли.

— Они оправдываются тем, что приняли нас за орду, нагрянувшую грабить раньше срока, — морщась от боли во время перевязки распоротой наконечником стрелы шеи, пояснил Кушнарёв.

— Глядите-ка! — ткнул геолог пальцем на север, на хорошо заметный в лучах заходящего солнца столб дыма. — Всё-таки я был прав, отказавшись от поездки к кратеру.

В общем, усаживая за спиной Оне, я был вооружён без всяких скидок на то, что находимся на условно-своей территории: пистолет-пулемёт на шее с кучей запасных магазинов и патронов россыпью в бронежилете-разгрузке, «Гюрза» в кобуре на поясе, несколько гранат на кольцах-подвесках. Только ехать пришлось не на юг, как мы добирались к битумной лощине, а на север, мимо той самой деревушки, из которой явились «супер-бдительные» лучники. Мимо неё, потом ещё западнее. Пока в хорошо закрытой со всех сторон долине очередного притока Большой реки не выехали к необычайно серьёзному для этих мест лесу, уже вырубаемому с краёв.

Оне, соскочив с квадроцикла, бегала по опушке, с удовольствием хлопала по стволам кряжистых деревьев, чем-то напоминающих земные дубы, а я только кивал. Всё равно ни черта не понимаю, а запись с видеокамеры потом прослушает и переведёт на русский Володя Кушнарёв.