Группировка. Он, Она и Небо - Сергей Лесков

Когда Сергей понял, что на сегодняшний день они сделали всё, что смогли, отправил парней отдыхать и сам сделал то же самое. Завтра договорились встретиться в половине восьмого.

* * *

А завтра наступило очень быстро. Не успел Осокин закрыть глаза и уснуть, как, казалось, сразу же его разбудили звуки будильника мобильного телефона. Как обычно — пробежка, душ, кофе и вперёд…

Парни тоже все были в боевой готовности. Все вчерашние записи номеров подозрительных машин в интересующих их местах были уже скопированы Глуховым на ксероксе. Каждый взял себе по списку, и отправился по своим маршрутам. Осокин выбрал себе третий, который находился не очень далеко и пересекался с четвертым. Поэтому он решил, если появится возможность, проверить и четвертый маршрут. В половине десятого Сергей, соблюдая все меры конспирации, проехался по всему третьему маршруту. Тишина и благодать. В парочке удачных мест всё тихо. Никакого транспорта рядом не было. Однако это могло и не говорить ни о чем. Исполнитель мог уже находиться в придорожном пролеске, а машина — уехать, чтобы в определенное время приехать обратно и забрать снайпера. Но в этом случае неясно, как исполнитель выведет на прицел юриста. Нет, что-то должно быть придумано оригинальное… Химик должен быть выведен под каким-то предлогом из автомобиля, иначе снайперу его будет не снять.

Появилась возможность проверить таким же образом и четвертый маршрут. Всё, то же самое. Тишина, никаких машин. Подозрительных личностей также нигде не болтается. Скоро уже и десять часов, конвой на «зечке» вместе с юристом, и Сорокин с операми на машине сопровождения выедут из двора городского ИВС.

Позвонил Миша Куштов. На его маршруте всё тоже тихо и спокойно. Никакого движения. Он даже переоделся в сапоги заколенники и прошелся перелеском, где наиболее благоприятное место для производства решающего выстрела. Ничего… тишина полная. Неужели они ошиблись в своих расчетах?

Позвонил и Глухов Саша с первого маршрута. У него тоже вроде бы всё тихо и благопристойно, но в том месте, которое они вчера отметили, как наиболее подходящее на этом маршруте, стоял автомобиль, в котором ковырялся хозяин. Это была отечественная шестая модель «Жигулей» красного цвета. Вероятно, что-то случилось с двигателем. Саша пояснил, что мужик приличного возраста, в годах, постоянно что-то подкручивает под капотом, потом пытается завести, но ничего у него не выходит. Двигатель, похоже, сдох. На убийцу он совершенно не похож, ничего подозрительного собой не представляет. Единственное, что смущало сыщиков, так это место, где он умудрился заглохнуть. Сергей решил отзвониться Сорокину.

— Володя, привет, это я, — Сергей старался говорить быстро и конкретно. — На всех маршрутах всё спокойно и чисто. Вот только на первом, в месте, откуда можно исполнять юриста, сломалась шестёрка. Водила, пожилой человек, пытается её завести, но бесполезно. Во всём остальном полная благодать.

— Понял тебя. Мы поедем по первому, заодно посмотрим, что эта за шестерка. Зафиксируй номера.

Сергей знал, что Саша Глухов сделал это сразу же, не дожидаясь указания Сергея. Конечно же и на видеокамеру снял. У них это уже в крови, столько лет сыщиками работали…

— Когда выезжаете? — спросил Осокин.

— Через пять минут, — ответил Сорокин. — Ровно через пятнадцать будем проезжать первый маршрут. Будьте тогда внимательнее.

— Хорошо. На первом Глухов Саня. Мы с Мишей будем пока на своих, надо до конца уж их доработать, чтобы исключить из списка оба.

— Ладно, — согласился оперативник. — Держите меня в курсе всех изменений.

Они разъединились. Сергей решил еще раз проехать по маршруту, когда снова позвонил Александр.

— Серега, — сказал его помощник с небольшим волнением в голосе. — Что-то здесь не то. Этот мужик с шестерки только что поговорил по мобильному телефону. Похоже, что звонили ему, а не он кому-то. После телефонного звонка он как-то засуетился, заметался около отечественной машинки, так любимой народом в своё время шестой модели «Лады». Когда-то я тоже хотел такую же иметь.

— Не отвлекайся, Сашенька, — нервничал Осокин. — Дальше что делает?

— Закрыл капот, потом сел в салон, выскочил сразу, — продолжил Саня, — снова открыл капот. Вот сейчас задний капот открыл, в багажник полез, ковыряется там. Наши уже выехали?

— Да уже минут через десять здесь будут, — ответил Осокин. — Смотри, что теперь этот кадр делать будет?

— Смотрю, — отчитывался Санька, — но ничего пока не понимаю. Вот взял какую-то канистру… черт, он обливает двигатель жидкостью из канистры! Похоже, это бензин. Серега, да он сейчас тачку свою жечь будет! Точно! Вот внутрь еще бензинчика плеснул. Что делать будем?

Голос Глухова от удивления из-за всего происходящего был нервно-смешливым. Он, то переходил на нервный смех, то замирал, как будто забывал слова выученного стихотворения.

Осокин отключился от Сани и стал звонить Сорокину. Телефон опера был занят. Что за идиотизм, нашёл время с кем-то базарить! Сергей непрерывно набирал Сорокина. Наконец тот ответил.

— Не нервничай, я с Тимофеем говорил, — начал оправдываться опер. — Что у вас?

— А у нас полный карнавал! — Сергей понимал, что лучше пока не поздно сменить маршрут и пытался объяснить это Сорокину. — Водила шестой модели «Жигулей» пытается её поджечь. Скорее всего, пока я пытался до тебя дозвониться, отечественный транспорт уже пылает вовсю! Я думаю, это наш случай. Володя, нельзя рисковать, надо менять маршрут!

— Уже поздно. Мы видим горящую машину и суетящихся около неё людей. Многие пытаются из огнетушителей сбить пламя. Это, похоже, водители проезжавших мимо машин. На трассе стоят несколько автомобилей, нам туда просто не пролезть. Надо или разворачиваться, или чуть подождать развития событий. Ведь для чего-то нужна кому-то эта горящая шестерочка, черт её возьми! Не люблю загадок.

Конвойные из «зечки» тоже заинтересовались происходящими на дороге событиями, но Сорокин по связи строго настрого запретил им не только выходить из кунга машины, но и вообще открывать двери. Они пытались из любопытства посмотреть, что происходит на трассе, рассматривая пожар из окна двери.

Сорокин все-таки принял решение подождать. Вся его группа вышла из машины сопровождения и подошли ближе к горящей шестерке, но к ней не приближались. Все были напряжены, оружие у каждого было наготове, но в руки его пока не брали — зачем же людей пугать раньше времени? Пока юриста не выведут из машины, ничего ему не угрожает. Так рассуждал опер.

Но так рассуждал только он. Человек, который стоял примерно в ста метрах от них, прячась в густых зарослях, считал иначе. Он держал в руках снайперскую винтовку СВД с оптическим прицелом. Часто смотрел в оптику и менял свое месторасположение. Наконец он определился. В оптическом прицеле прекрасно был виден кунг «зечки», на борту которого было расположено небольшое оконце. Человек внимательно смотрел через оптический прицел на это окошко, указательный палец правой руки находился на спусковом крючке, иначе — на курке. Ну не мог нормальный человек, находившийся внутри кунга «зечки» игнорировать всё то, что происходит за бортом этой маленькой тюрьмы на колесах. И человек с винтовкой дождался. Находившийся в закрытом помещении машины мужчина все-таки подошёл к оконцу и стал смотреть на горевшую машину и людей, тушивших её. Человек, смотрящий через оптический прицел, прекрасно увидел в окне светлое пятно. Казалось, он даже разглядел черты лица находившегося в «зечка» человека. Всё, лучшего момента не дождаться! Он плавно нажал на курок. Раздался легкий хлопок, который, естественно, в этой суете никто слышать не мог. Человек положил оружие в кусты и очень быстро скрылся, практически растворился где-то здесь же, в кустах.