Лето быстрых перемен - Николай Рябов

– Как звали умника?

– Гнедин… – без восторга признался поисковик.

– Вы с ним знакомы? – равнодушно спросил я, чувствуя, что понемногу подбираюсь к самому интересному.

– Конечно, знаком! Сашок полтора года работал в нашем отряде, пока его не поймали на спекуляции оружием и боевыми наградами. – Кандауров состроил гримасу и с отвращением затушил в пепельнице недокуренную сигарету. – После этого Гнедина выкинули из отряда и, в следующий раз, я услышал о нём уже в связи с этим «Мессером», то есть, года через два, а то и три…

– Вам известны подробности подъёма? – вновь вернул я разговор к самолёту.

– Какие подробности? – удивился собеседник. – Дальше всё, как по нотам: прорубили к озеру просеку, подогнали тяжелую технику и затем выковырнули этот чудо-самолёт из ила, словно жемчужину из ракушки! Озёрный ил – отличный консервант и, говорили, машина сохранилась очень хорошо.

– Его восстанавливали в России?

– Нет, заказчик решил не рисковать, – пояснил Кандауров. – Самолёт разобрали по стандартной схеме, загрузили в фуру и затем, через Прибалтику вывезли на историческую родину.

Разделяя эмоции поисковика, я с сожалением покачал головой.

– Можете показать, где нашли этот «Мессершмитт»? – спросил я чуть погодя.

Кандауров кивнул и вскоре развернул на столе подробную карту, которую перед этим извлёк из большого несгораемого шкафа.

Потом он показал мне то самое озерцо, в котором дотошные студенты таки отыскали немецкий истребитель. Судя по карте, это озеро, как и десятки других озёр и болот в округе, со всех сторон окружали бескрайние леса. Лишь узкие полоски дорог, кое-где прорезающих на схеме огромные зелёные пятна, свидетельствовали, что и в этих местах иногда появляются люди.

Внимательнее присмотревшись к карте, я заметил на ней десятка полтора, а то и два, условных значков, беспорядочно разбросанных по листу. Из всех обозначений только схематичное изображение палатки наверняка давало понять, о чём идёт речь. Все остальные отметки, судя по всему, были зашифрованы.

– Это расположение ваших нынешних раскопок? – спросил я у Кандаурова, обведя пальцем вокруг каких-то компактно расположенных значков.

– Раскопов, – поправил Михаил и затем подтвердил мою догадку.

– Вы меняете участок поиска каждый год?

Собеседник отрицательно покачал головой, а затем очертил мизинцем обширный квадрат в верхнем углу карты.

– Здесь мы уже работали в прошлом году, но не сделали и четверти требуемой работы, – посетовал поисковик и объяснил медленные темпы огромным количеством неразорвавшихся боеприпасов, а также обилием прошлогодних дождей.

Я ещё раз внимательно посмотрел на карту и не без труда отыскал на ней то самолётное озерцо, которое мысленно уже назвал «Чудо-озером». По форме оно больше всего напоминало малюсенькую чайную ложечку или детский совок.

– Эта территория уже проверялась? – спросил я, описав вокруг озера большой круг.

Кандауров лишь мельком глянул на свою карту.

– Оленевский район?… Мы там закончили ещё лет десять назад, – уверенно заявил он, и пояснил. – Между прочим, далеко не самый сложный участок. Вот в Тушинском районе мы действительно намаялись – там рельеф сложнее, и болот вдвое больше!

Я быстро посчитал в уме:

– Хотите сказать, поиск в Оленевском районе был закончен ещё в девяносто третьем году?

Кандауров кивнул в подтверждение.

– Останки павших красноармейцев с почестями захоронены в братской могиле на центральной площади Оленево, – гордо сообщил он. – У меня есть пофамильный список тех, чьи личности удалось установить по медальонам и найденным документам.

Мне и этого было мало.

– Ваш отряд когда-нибудь вернётся в этот район, чтобы продолжить поиски?

Кандауров посмотрел на меня так, как если бы я ему вдруг предложил сыграть в хоккей:

– Полагаете, фрицы оставили в тамошнем лесу ещё какую-нибудь ценную штуковину?

Я тут же поспешил внести ясность.

– Нет-нет, может, ваши ребята отыскали там не всех погибших бойцов!

Главный поисковик вежливо кашлянул.

– Разумеется, мы не всесильны и не исключено, что кого-то действительно прозевали, – честно признался он. – Но впереди ещё столько работы, что практически нереально ожидать нашего возвращения в эти места, по крайней мере, в обозримом будущем.

– Ваши поисковики об этом знают?

– Еще бы! Ведь это они, метр за метром, перелопачивают землю на местах сражений.

К тому времени я уже понял, что мне надо:

– У вас сохранились карты или схемы поисковых работ, которые проводились отрядом в конце восьмидесятых – начале девяностых годов и до девяносто четвёртого года включительно?

Когда я перехватил взгляд Кандаурова, в нём было откровенное любопытство.

– Зачем это вам нужно? – прямо спросил поисковик, буравя меня взглядом серых проницательных глаз.

– Хотелось бы посмотреть, в каких районах области вы уже работали, – не очень внятно пояснил я и, заметив, что этого явно недостаточно, предложил. – Я мог бы заплатить за эту услугу.

– Отлично! – тут же подхватил идею Кандауров. – Нам позарез нужна мотопомпа!

– Сколько стоит мотопомпа?

Кандауров вспоминал не дольше секунды:

– Японская – пятнадцать тысяч рублей, а наша – вполовину меньше. Правда, о её ресурсе лучше не говорить…

Его остановил каменный стук гипса о стол.

– У вас будет японская мотопомпа! – пообещал я и тут же полез в карман за бумажником.

Кандауров вскочил со своего места быстрее, чем я открыл портмоне, и, перегнувшись через неширокий стол, остановил мою руку:

– Вся помощь в безналичной форме! – заявил поисковик и по его лицу я понял, что бумажник пока придётся спрятать.

– Что вы предлагаете? – в моём голосе была лишь покорность.

Кандауров решил не откладывать решение проблемы в долгий ящик и, взглянув на часы, пробормотал:

– Если поторопиться, могли бы успеть и сегодня.

Через час мы опять сидели друг против друга в штаб-квартире новоградских поисковиков, а неподалеку, прямо на столе громоздилась новёхонькая японская мотопомпа в фабричной упаковке.

Пока я строчил дарственную надпись на паспорте агрегата, Кандауров откровенно любовался неожиданным презентом, не забывая при этом повторять фразу: «Как же вы нас выручили!»…

Потом он с чувством пожал мне руку и вновь полез в несгораемый шкаф за обещанными картами.

Поскольку поисковых карт было достаточно много, а ксерокопировать их я не смог бы при всём желании из-за большого формата листа, мы решили, что придётся забрать всё это ко мне в гостиницу, по крайней мере, на весь завтрашний день.