Одиночное повествование - Федор Конюхов

Как распорядились бы они – жители села Атманай – без меня, если бы я им купил только кирпич для строительства часовни? Перетащили бы справа налево или как в Приморском крае. Там я тоже приобрел для строительства храма святого великомученика Пантелеймона в поселке Врангель кирпич и строительный материал, чтобы построили храм. А сам ушел в экспедицию к Южному полюсу. Прошло время, я вернулся, но церковь святого великомученика Пантелеймона не была построена, все кирпичи растащили на строительство гаражей для машин. Они забыли о Боге, и тогда я взял в свои руки бразды правления и стал строителем, архитектором и рабочим-каменщиком. Работал за всех и осуществил замысел. Теперь все могут молиться в тишине и прохладе церкви, построенной нами из вновь приобретенных кирпичей. Я позвал всех друзей на помощь, и они пришли, и я понял – храм нужен не только мне. Сейчас хочется, чтобы жители поселка Врангель чтили этот храм, но чтить они будут только после того, как стены храма напитаются духом Господним. А это значит, что нам надо много ночей усердно молиться в этом храме. И если сумеем сделать это, жители поселка Врангель поднимут глаза к небу и возблагодарят Господа за то, что Он явился к ним, и, может, народ пойдет от церкви к часовне, построенной мною и моими друзьями, словно от двери к двери, зная, что будет там, за дверями. А чтобы различить в суетном мире лик Господа, надо молиться каждый день, а не только по церковным праздникам!

Часовня в селе Атманай: я строил ее, как лодку, устанавливал купол и колокола, как оснащал лодку; и теперь ты плывешь в потоке времени, который стал тебе попутным ветром.

Но я вижу, сколько опасностей грозит моим построенным церквям и часовням. Вокруг бушует беспокойное море человеческой суеты. Вот почему я забочусь о всех мною построенных храмах и часовнях: строю, ремонтирую и наполняю молитвой. Они должны послужить не одному поколению.

13 марта 2014 г.

День 81-й.

Тихий океан

12° 54’ – Ю.Ш.

147° 49’ – З.Д.

За сутки прошел 40 миль.

Сломался прибор ветроуказателя. Ночь уже поглотила океан. Ночное небо, как сказочное море. Звезды жадно ждут зари. Каждая звезда во Вселенной – это символ галактики, они отличаются друг от друга и по цвету, и по величине созвездий. Ночь в океане полна запахов китов, полна водорослями, которые лишены красок. На палубе лодки я словно лечу из мира зримого в иной: из океана в небо и обратно, а весла служат крыльями. С их помощью я плыву по ночному океану, а под днищем лодки вечность.

Когда святой Преподобный Сергий Радонежский уклонился от престола митрополита, когда стремился говорить со зверями, он все же остался строить дома общежитий и сохранил около себя учеников. Надо распределить силы; плох тот химик, который вместо капли опрокидывает ведро. И здесь, в океане, надо действовать так же: распределить и возможности на весь путь, и крепость своих весел – тогда я дойду до порта Брисбен. А как их распределить? Постом и молитвою!

При виде дельфинов, как они выпрыгивают из воды, мои щеки увлажняются слезами. Когда слышу тяжелое дыхание плывущих рядом китов, в память мне приходит: «Не родственники тому киту, который проглотил пророка Иону». Когда птицы-фрегаты пролетают возле лодки, совсем близко, чувствую, насколько я далеко уже от мира.

Рак-отшельник любит раковину небольшую, потому что хорошо знает, кто он таков. Так и у меня: моя лодка очень подходит только мне. Она не любит скорость, не терпит суеты. Мы сдружились, а весла стали продолжением моих рук. Морской сокол живет в голых скалах, потому что сторонится людей. Вот так и я: мое желание – только покой. Между тем годы клонятся к закату, лодка «Тургояк» с каждой милей становится старее и все больше и больше обрастает водорослями.

С тех пор как я ушел в плавание, словно отрезало все, что связано с берегом, нет ни зависти, ни беспокойства. Еще у берегов Чили я вручил свою жизнь Господу Богу. Если кто-нибудь усомнится в том, что я сказал, пусть он посмотрит на участь рыб и птиц. Рыбе в воде не надоест, не будешь рыбой – ее сердце не понять! Птица стремится к лесу, не будешь птицей – ее сердце не понять! То же и со мной, кто не был в одиночном плавании – тот меня не поймет.

Сейчас ветра практически нет, течения тоже, плюс лодка обросла, и когда я не работаю на веслах, она стоит как вкопанная. С другой стороны, отсутствие ветра позволяет мне двигаться строго на запад. Сейчас важно продержаться на этой широте (13-й градус южной широты) до прихода шторма. Все внимание приковано к формирующемуся к западу от меня шторму. Мощная зона низкого давления простирается от 155 до 175-го градуса западной долготы, то есть 20 градусов, или 1200 миль. Я окажусь в восточном крыле этого шторма уже во вторник, но ветер будет с северо-востока, попутный. С ним планирую спуститься на юг.

Весь Тихоокеанский маршрут я разбил на несколько этапов: от берегов Чили (Вальпараисо) подняться до Маркизских островов, удержаться в коридоре 10–13-го градусов и обогнуть Французскую Полинезию. Дальше – резкий спуск на юг, в сторону Новой Зеландии. И заключительный этап – выйти на широту Брисбена и держаться в коридоре 26–29-го градусов южной широты. Это легко сделать на моторной лодке или под парусом, но очень непросто на весельной лодке. Должно сильно повезти с погодой.

Для меня ветер и все, что связано с ним: скорость, направление, любые заходы – это важнейшая информация. А сегодня, к моему глубокому сожалению, из строя вышел дисплей ветроуказателя от компании Raymarine. Стрелка на нем просто отвалилась и сейчас лежит внутри прибора. То ли от жары и постоянного выгорания на солнце не выдержал клей, то ли от постоянной болтанки и стресса, но стрелка слетела со своего места. Силу ветра я могу знать (электронный дисплей), а направление – нет. Ругаю себя за то, что мы поставили на лодку в Англии всего один прибор ветроуказателя, и тот на палубе. Это ошибка. Надо было еще и в рубке, там он был бы защищен от солнца. Сейчас смотрю на «мертвый» дисплей, и как-то грустно на душе, как будто друга лишился. Что бы я ни делал на палубе, всегда раз в минуту бросишь взгляд на дисплей ветроуказателя. Это тревожный звоночек. Главное, чтобы другие приборы не начали выходить из строя один за другим.

Когда за кормой пройдено почти 5000 миль, могу сказать, что это риск – построить новую лодку и сразу пойти в Тихий океан по одному из самых протяженных маршрутов в Мировом океане. Надо было сначала пройти Атлантику на этой лодке, после чего устранить все неисправности и недочеты и только потом замахиваться на Тихий океан. С тем опытом, который у меня появился после 80 дней пути, я бы уже много вещей на лодке переделал и поменял. Я веду записи и зарисовки: как должна выглядеть весельная лодка для Тихого океана. Надеюсь, эта информация пригодится кому-нибудь в будущем. То, что работает в Атлантике, не подходит для Тихого, потому что Атлантика – это спринт, а Тихий океан – это марафон. Надеюсь, что с Божьей помощью удастся выдержать этот марафон.

14 марта 2014 г.

День 82-й.