Анархист - Сергей Юрьевич Ежов

реагировал ни на что? — тихо спросила Ирина, прижимаясь к Антону.

— Но всё же обошлось? — понизил голос и Антон, крепче обнимая Ирину.

Юрий переглянулся с Ларисой, взял её за руку и вывел прочь. И дверь закрыл.

— Так и бросила своих пациентов, когда бросилась меня спасать? — шепнул Антон

— Угу. Так и бросила. На самом деле я подготовила себе хорошую смену. Ты же понимаешь, что двадцати твоих мешков для анабиоза бесконечно мало, правда?

— Конечно же, понимаю.

— Пришлось интенсифицировать их использование. У нас при госпитальном аэродроме десять скоростных санитарных самолётов, переделанных из бомбардировщиков. А для охраны — полк истребителей, в пилоты нам давали только асов. А ещё у нас специальная диспетчерская служба с агентами во всех медсанбатах.

— Откуда столько людей?

— Да всё просто: дежурный врач при сортировке раненых тут же даёт сведения радистам, а те передают их нам. Тут же вылетает самолёт с мешками и микрохирургами, а дальше дело техники — тех, кто полегче, везут в госпиталя армейского и фронтового уровня или в Москву, а самых тяжёлых — к нам. У нас самый лучший запас твоих агрегатов, а с тех пор, как мы сумели заставить микрохирургов размножаться, стало намного легче. У нас теперь десять операционных, вот.

— Тяжело приходится, Иришка?

— Ничего, я уже привыкла.

— Исхудала. Одни глаза остались.

— Тебе не нравится?

— Очень нравится.

Постояли, помолчали, разглядывая друг друга. Взгляд Антона наконец оторвался от лица Ирины, скользнул по фигуре.

— Ого! Откуда столько наград? И ты уже полковник? Первый раз вижу тебя в форме и с регалиями.

Действительно, китель Ирины украшали золотые нашивки с полковничьими шпалами и целый иконостас: два ордена Ленина, ордена Красной звезды, Трудового Красного знамени, а поверх всех наград — Золотые Звезды Героя Социалистического Труда и Героя Советского Союза.

— За эти три года мы вытащили с того света больше ста пятидесяти шести тысяч бойцов и командиров.

— Неужели?

— Однако это так. Наш госпиталь действует уже три года, в день вы принимаем не менее пятидесяти, но чаще больше ста пятидесяти пациентов, и мы их сразу, буквально через сутки после восстановления, отдаём на долечивание.

— Невероятно! То есть, вы проводите только реанимацию и заживление. Теперь я понимаю секрет вашей производительности. Иришка, как ты с этим справляешься?

— Как ты говоришь — в процессе жизни. Мы внедряем все новинки, что предлагает твой биологический центр, у нас налажено непрерывное обучение сотрудников всех уровней… Вот ведь глупость какая…

— Что случилось, Иришка?

— Да понимаешь, Антоша, я шла сюда объясниться в любви. Вот я тебе рассказываю о серьёзных вещах, а у самой мысль: как бы сказать то, зачем шла.

— Бедная девочка... — вздохнул Антон — Знаешь, Иришка, я ведь тоже к тебе неравнодушен и тоже хотел с тобой объясниться, да всё дела, дела... Да и слишком старый я для тебя. В этом мире у меня только ты, Лариса и Юра стали близкими людьми, а с остальными я как-то и не сошелся. В друзья лезут многие, да уж очень много среди них просто ловких людей. Ты же знаешь, я это вижу.

— Так что будем делать, Антоша?

— Что делать, что делать... Будем регистрировать брак, вот что мы будем делать.

— Ты сумасшедший! — счастливо рассмеялась Ирина — Вот так сразу?

— А чего тянуть? — ухмыльнулся Антон — Мы с тобой знакомы уже три года, даже чуть больше. Думаю, достаточный срок, чтобы узнать друг друга. Обязательств перед другими людьми у нас нет. Или у тебя есть?

— Никого у меня нет. — тряхнула чёлкой Ирина — Перед войной за мной ухаживал герой-лётчик, да как в мае сорок первого уехал в отпуск, так и не вернулся. Сейчас он в учебном полку инструктор. До сих пор лейтенант.

— Откуда знаешь?

— Да как мне присвоили Героя, он прочитал в газете, и тут же написал. Дескать, любит и всё такое. А на фронт не попал потому, мол, что он настолько ценный специалист, что его не отпускают. Я и написала этой гниде, что с трусами никаких дел иметь не желаю.

— Сурово ты с ним. Хотя, именно так и надо. А какую свадьбу хочешь, в смысле регистрацию?

— Как это, какую?

— Ну не знаю, может тебе нужно венчание или ещё какой обряд, а может нужен шаман с бубном?

— Ой, глупый ты Антоша! Ну, какое венчание члену партии? И ЗАГСа здесь нет. Хм... И правда, как?

— Ты умная, Иришка, сообрази, как это нынче положено?

— Чаще всего браки военных регистрирует командир воинской части.

— И кто у тебя прямой командир?

— Бурденко, а у тебя?

— Сталин.

— Нет, Антоша, тут мы что-то неправильное надумали. К таким командирам, со всякими пустяками, лезть, право слово, как-то неловко. А давай ребят спросим, может они знают, где здесь ЗАГС?

— Ребята! — заорал Антон — Заходите!

— А мы всё подслушали! — с торжествующим видом объявила Лариса. Юра из-за её плеча смущённо и весело улыбался.

— И что думаете по поводу нашего решения?

— Что вы решили верно. — сказала Лариса и слегка запнулась, покосившись на Юрия, впрочем, тот понял её смущение совершенно верно:

— Я думаю, что и нам надо сделать то же самое. Лариса, пойдёшь за меня замуж?

— Ну наконец-то! Полжизни не прошло, как Юрочка решился. Согласна я, согласна.

— Теперь нужен тот, кто нас отвезёт в ЗАГС, а главное, поспособствует тому, чтобы нас расписали без задержки.

Словно дождавшись своей реплики, стукнув дверью в спортзал зашел подполковник Серов. Глянул в улыбающиеся лица, поздоровался и спросил:

— Сознавайтесь, братцы-кролики, чего затеяли? Вижу, что хорошее.

— Решили создать свои семьи, да только не знаем, где нас распишут.

— А что, дело хорошее. Если доверите организацию мне, то я созвонюсь с кем надо, а главное, назначу охрану. Ну и прикажу накрыть стол.

— Будем крайне признательны, Артем Николаевич. — благодарно кивнул Антон.

— Да! — сказал Серов — Нужны свидетели. Двух девушек возьму из отделения связи, думаю, вам не откажут. А мужчинами-свидетелями стану я и командир взвода охраны. Ага! И за обручальными кольцами пошлю нарочного. Дайте-ка руки, измерю вам пальцы.

Спустя полчаса немецкий БТР с красной звездой, два крытых грузовика с охраной и три легковые