Почему нет? - Алекс Хилл

мы дали нашим отношениям, расширяет границы дозволенного. Я не хочу, чтобы он уходил. И я могу без зазрения совести предложить ему остаться. Яр в последний раз крепко затягивается и стреляет окурком в окно. Нужно будет завтра заказать ему пепельницу.

– То есть ты хочешь, чтобы я остался? – Ярослав шагает к кровати, спрятав руки в карманы.

– Если ты сам не…

– Ладно. Ночевка так ночевка, – перебивает он.

Обмениваемся взглядами и улыбками. Эйфория от случившегося окутывает легкой вуалью приятной неги.

– Ты не голоден? – спрашиваю я и поджимаю губы.

– Хочешь поесть?

– Угу. У меня в холодильнике десяток йогуртов и пачка сосисок. Еще есть говяжий бульон, яйца, помидоры и огурцы.

– О’кей, – непринужденно отвечает он. – Я за.

– Подай мне халат.

– Зачем? – лукаво щурится он.

– Подай халат… дружище.

– Зануда, – цокает языком Яр и обходит кровать.

Глава 14

POV Ярослав

Солнечный свет пробивается даже сквозь закрытые веки, мягкая дымка сна неторопливо выпускает из объятий, и я открываю глаза. Правой руки касается ровное теплое дыхание, улыбка сама собой расплывается на губах. Даже если бы вчерашняя ночь была всего лишь плодом моего воображения, я чувствовал бы себя таким же счастливым, но… Поворачиваю голову, рядом лежит Яся, спрятав руки под подушкой и уткнувшись лбом в мое плечо. Все это реальность, сбывшаяся мечта. Правда, кто знает, как долго еще я смогу радоваться?

Осторожно, чтобы не разбудить Ясмину, встаю с кровати и ухожу на кухню, прикрыв за собой дверь. Беру с подоконника пачку сигарет, зажигалку и распахиваю окно, глядя во двор, по которому гуляет утренний летний ветерок. Дружба с привилегиями – полнейшая чушь. Я уже не раз убеждался, что подобный формат ни черта не работает. Это ловушка, определение для отношений, в которых якобы никому не должно быть больно, только больно все равно будет. Тому, чьи чувства выходят за пределы дружбы, и в нашем случае это, конечно же, я.

«Мне с тобой легко. Не всегда, но… сейчас только с тобой я могу быть честной. Могу быть просто собой», – всплывают в памяти слова Ясмины.

Мурашки бегут по рукам, приподнимая волоски, и я погружаюсь все глубже.

«Моя очередь о тебе позаботиться».

«Я тоже хочу понять тебя. Поддержать, если нужно».

Она такая милая. Все пытается чем-то мне отплатить за внимание, придумать правила, которые обезопасят нас обоих. А как она меняется, выходя из роли взрослой, повидавшей жизнь женщины и оставаясь просто девушкой, которой нужна забота, принятие и много-много поцелуев. Яся может быть импульсивной, немного капризной, иногда даже наивной. А еще настойчивой и страстной, увлеченной и доброй. Она так быстро включилась в нашу игру с дружбой и привилегиями, что я поначалу даже растерялся, ведь ее суть, похоже, Ясмине совсем незнакома. Вместо того чтобы выставить, она попросила меня остаться, накормила и уложила спать. А ее последний поцелуй со вкусом зубной пасты, сладкая улыбка и нежное мурчание в полудреме… Прикрываю глаза, поежившись от призрачной щекотки в ухе. Черт возьми, даже если все это смертельный капкан для моего сердца, эго и разума, я бы не хотел ничего менять.

– Доброе утро, – слышится за спиной сонный голос, возвращая меня в реальность.

Тушу сигарету в чашке, которую Ясмина выделила мне вчера под пепельницу, и разворачиваюсь. Сейчас может произойти все что угодно. Ночь закончилась, а при свете дня множество решений меняют свой эмоциональный окрас.

– Доброе, – отвечаю сквозь расслабленную улыбку, но сам остаюсь настороже.

– Давно встал? – Яся трет левый глаз, а правым смотрит явно ниже моего пупка.

– Это ты о ком спрашиваешь? – ухмыляюсь я, поправляя резинку боксеров, потому что ее взгляд ощущается, точно касание нежных пальцев.

Ясмина хихикает, закрыв руками лицо. Белый топ на тонких бретельках подскакивает, оголяя живот над резинкой свободных пижамных шорт, и часть меня бодро вздрагивает. Вот теперь мы оба встали.

– О тебе, – весело бросает Яся и направляется к графину с водой, стоящему на микроволновой печи.

– Недавно.

– Выспался?

– Да, вполне. А ты?

– Тоже.

Она наливает стакан воды и залпом выпивает, продолжая искоса поглядывать в мою сторону. Неловкость оседает на плечи, в горле немного першит от привкуса сигаретного дыма. Уже пора, да? Ясмина хочет, чтобы я ушел? Мне вот совсем этого не хочется, но, похоже, придется. Нельзя же торчать у нее два дня подряд.

– Я-я-я… – начинаю несмело, но Яся меня перебивает.

– Что хочешь на завтрак?

– Кхм… даже не…

– Как насчет яичницы с томатами?

– Супер, – отзываюсь хмуро только потому, что немного ошарашен ее спокойствием.

– Сейчас умоюсь и займусь, – говорит Ясмина и уходит в ванную комнату.

Медленно моргаю, провожая ее взглядом. Это что такое? Я точно проснулся? Она и сейчас не собирается меня выгонять? Обхватываю ладонью затылок, нагретый солнцем, и отхожу от окна. Обвожу взглядом кухню, но все никак не могу прийти в себя. Почему? Почему она вдруг перестала сопротивляться? Я, конечно, рад. На что-то подобное я и надеялся, но… все слишком ровно. Будто мы вчера встречаться начали, а не переспали по дружбе.

Ясмина возвращается на кухню через несколько минут. Волосы собраны в хвост, кожа лица чуть покрасневшая, взгляд – ясный и бодрый.

– Там на раковине новая зубная щетка. – Она указывает за спину. – Иди тоже умойся. Или душ прими, если хочешь.

Выгибаю брови, а Яся прищуривается.

– Что-то не так? – спрашивает она. – Если тебе куда-то нужно…

– Нет, – резво мотаю головой. – Нет-нет. Все хорошо.

– Точно?

– Угу.

Она кивает и шагает к кухонным шкафчикам. Оборачиваюсь, Яся приподнимается на носки, потянувшись за чашками на верхней полке. Солнце мягким сиянием подсвечивает ее силуэт и золотится на коже. А что, если подойти и обнять ее? Что тогда она сделает? Я немного запутался в том, кто мы теперь друг для друга, потому что ее поведение не совсем вписывается в роли, что были одобрены нами вчера.

– Чай или кофе? – спрашивает Ясмина, распахнув дверцу холодильника.

– Кофе, – отвечаю я хрипло.

– Сахар, молоко?

– Без ничего.

– Хорошо.

Она продолжает хлопотать, выкладывая продукты на столешницу, а я все стою, точно к полу приклеенный. Расслабленная, веселая, легкая. В каждом движении, в каждом шаге чувствуется почти неуловимое, но явное изменение. Будто все это время она пыталась быть кем-то другим, а теперь поймала себя настоящую и успокоилась.

– Что-то интересное увидел? – усмехается Яся.

– Да. Ты кажешься… довольной?

– Так и есть.

– Секс животворящий?

Она громко смеется, бросая помидоры в раковину, и включает воду.

– Яр, иди уже зубы чисти.

– Для утренних поцелуев? – с шуточным вызовом спрашиваю я, чтобы прояснить ситуацию. Мне нужно понимать,