Венеция. Прекрасный город - Питер Акройд

Не может ли это быть как-то связано с изображением отражений на воде?

Свет в любом контексте служил признаком великолепия и благородства. В хрониках XII века базилика Санта-Мария дель Ассунта упоминалась в связи с ее pellucida claritas (восхитительной яркостью света). Это выражение вызывает самые широкие ассоциации. Отполированный пол венецианских домов, известный под названием terrazzo и состоящий из бетонной смеси с наполнителем из цветной каменной крошки, пользовался широкой популярностью благодаря способности отражать свет. Бетон полировали кожаным кругом и натирали льняным маслом до тех пор, пока он не начинал блестеть как зеркало – так, во всяком случае, утверждали многие. Венецианские дома проектировались таким образом, чтобы улавливать, собирать свет. Уже в XVI веке окна делались в основном из стекла, а не из бумаги или вощеной ткани; как отмечал Франческо Сансовино, такие окна были «прозрачны и полны света». Это, впрочем, не отменяло наличия скрытых в тени ниш, темных внутренних двориков и скрытых проходов, ибо венецианцам особенно нравился эффект chiaroscuro (контрастного сопоставления света и тени). Таково было свойство их характера и таковы были их картины.

Венецианцы питали страсть и к искусственному освещению. Огромные венецианские lampadari (люстры) будто парили в вышине под сводами венецианских жилищ, сверкая бесчисленными хрустальными подвесками, словно соперничавшими с бликами солнца на воде каналов. В 1732 году Венеция стала первым европейским городом, улицы которого освещались фонарями. Лондон последовал ее примеру только в 1736 году. Примерно в это же время английский путешественник Эдвард Райт писал, что «венецианцы ничуть не скупятся на белые восковые свечи, когда совершают ночные шествия и бдения». Когда огни множества свечей отражались в гранях драгоценных камней, золоте, серебре и хрустале, «блеск получался такой, что на него положительно невозможно было смотреть». Этот блеск – наиболее типичный венецианский эффект. Он родственен переливчатому сверканию морской глади. Свет – животворящая сила, он ускоряет жизнь. Именно свет является символом жизнестойкости и энергии, которые обычно ассоциируются с подлинно венецианским характером.

Божественное – светло. Свет был первым, что создал Бог. Если рассматривать свет как духовную субстанцию, именно он способен изменить наш взгляд на мир; улицы и дома, освещенные горним светом, сами становятся священными. Кроме того, свет всегда считался знаком Божественной благодати. Существует свет святости и свет зримый. Венецианские церкви эпохи Возрождения, спроектированные Кодуччи и Палладио, отличаются отсутствием внутренних украшений в виде росписи и мозаик; их стены остаются чисто белыми. Так архитекторам удалось сохранить чистоту света. И точно так же ослепительно сверкает на солнце истрийский мрамор Венеции.

Страсть к цвету, будучи частью культа света, существовала как знак энергии и вызова, как символ бытия. Гармония красок напоминала о тепле солнца. В Венеции, кстати, чаще использовался термин colorito, а не colore, что лишний раз подчеркивало активное начало и выразительные возможности цвета. Английский художник XIX века Уильям Этти описывал Венецию как «родину и колыбель цвета». В том же столетии Джон Рёскин заметил, что венецианцы похожи на арабов «глубокой любовью к краскам, что заставляет их роскошно украшать самые обычные жилые дома»; кроме того, они обладали «тем безупречным чувством цвета, которое позволяло им без особого труда выполнять любые работы в этой области, добиваясь в то же время великолепных результатов». Венецианцы покрывали свои дворцы порфиром и золотом там, где архитекторы-северяне предпочли бы дуб и песчаник. Внутренние стены их домов были обиты крашеной кожей или дамастом зеленого или малиново-красного цвета. Искрящееся многоцветие архитектурных деталей – красочных мозаик и мраморной отделки – поражает богатством и разнообразием палитры. Базилика Святого Марка – настоящий гимн цвету. Можно даже предположить, что та эпоха была эпохой более глубокого и тонкого чувственного восприятия, чем наша, когда прекрасный звук и насыщенный цвет оказывали прямое воздействие на человеческое сознание. Вкус, обоняние, зрение и слух средневековых венецианцев воспринимали окружающее более непосредственно. Сама жизнь казалась более выпуклой и яркой, а мир еще не потерял волшебного аромата.

Возможно, вовсе не случайно Венеция стала крупнейшим европейским центром торговли красками и красящими пигментами. Художники из Голландии и континентальной Италии покупали краски именно здесь, ибо в городе хватало торговцев, специализировавшихся на этой разновидности бизнеса. В Венеции можно было найти лучший аурипигмент и реальгар, использовавшиеся для изготовления желтых и оранжевых красок, лучшую киноварь и свинцовые белила. Здесь продавался знаменитый венецианский кармин – густо-красная глина-пигмент, добывавшаяся в Венето и часто встречавшаяся на венецианских живописных полотнах XV века. Говорили, что она красная, как кровь Христа. Красильная промышленность – весьма важная отрасль для производства лучших тканей – была обеспечена запасами пигмента под названием «озерный красный». Кстати, история моды на краски – к примеру, на свинцовый сурик, в конце XV столетия уступивший место оранжевому, – прекрасно иллюстрирует историю человеческой восприимчивости.

Венецианские художники часто использовали самые дорогие краски именно потому, что они дорого стоили или были весьма редкими. Например, глубокий лилово-синий колер Беллини или Тициана изготавливался на основе полудрагоценной толченой ляпис-лазури, добывавшейся на территории современного Афганистана; очень дорого ценились также красные пигменты на основе серы или серебра. Венецианская республика была и родиной шафранового пигмента, ввозившегося с Востока. Александр Дюма-отец в своем Большом кулинарном словаре отмечал, что «шедеврами Тициана мы обязаны специям».

Каковы же основные краски Светлейшего города? Во-первых, это, конечно, священные цвета, цвета Беллини – синий и золотой. Многие общественные здания Венеции были украшены ночной синевой с сияющими на ней золотыми звездами. В базилике Святого Марка, в Золотом алтаре, находится алтарная перегородка из позолоченного серебра, в которую вставлено множество полупрозрачных эмалевых пластин синего цвета. Синий считался цветом Небес. Он также воплощал спокойствие и безмятежность, считавшиеся основными отличительными признаками венецианского характера. На картинах XIV и XV веков излюбленным является темно-синий цвет. Это может быть лиловато-синий оттенок неба или зеленовато-синий цвет туманной дали. Оранжево-розовый, пурпурный, оранжевый и белый цвета отражаются в зеленовато-синих водах. Паруса рыбацких лодок в лагуне во все века были оранжевыми или малиново-красными.

В городе из камня весьма популярным цветом был зеленый. Беллини очень любил темно-зеленый колер и часто его использовал. Венецианские строители отдавали предпочтение зеленому мрамору. Он служил имитацией природы, так что можно говорить о возникающих в городе лесах из мрамора. Зеленый напоминал о древесных соках, о листве, о чуде возрождения. Рёскин отмечал, что одним из самых распространенных в городе цветовых сочетаний была «торжественная и приятная глазу гармония пурпурного и различных оттенков зелени». Использовался также розовый цвет – цвет заката и восхода. Генри Джеймс описывал его так: «Бледный, мерцающий, трепещущий, воздушный розовый свет; кажется, что он исходит из равномерно вспыхивающего маяка и растворяется в светлой, белесовато-зеленой воде лагуны и каналов».