Дворец вожделений - Лора Джо Роулэнд

— Вы расскажете об этом сёгуну? — Хосина схватил Сано за руку. — Возьмите меня с собой! Узнав, что это я выявил похитителя, он из благодарности освободит меня и вернет мне должность!

«И Хосина тут же повернет ситуацию в свою пользу и припишет себе все заслуги, вместо той крупицы, которую действительно внес», — подумал Сано.

— Вы никуда не поедете, — отстранился он, вырвав руку. — Мне еще нужно выяснить, где Царь-Дракон держит заложниц, и спасти их.

Хосина, конечно, предоставил важную информацию. Но Царь-Дракон ждет известий о его казни. Сколько еще пройдет времени, прежде чем он решит, что сёгун ослушался его приказа, и выполнит свою угрозу убить пленниц?

А если сведения о Минору Данносине появились слишком поздно, чтобы освободить женщин?

Детектив Марумэ притащил на поляну охапку длинных, тонких жердей. Они с Хиратой и Фукидой строили плот, на котором собирались переправиться через озеро и вывезти женщин. Прошел день с тех пор, как они приехали на Изу, и им еще только предстояло пробраться на остров. В прохладном воздухе висела дымка, солнце скрывала плотная пелена облаков, но Марумэ после трудной работы был мокрым от пота. В одних сандалиях и набедренной повязке, с зажатым в зубах кинжалом, он походил на дикаря.

— Нужны еще жерди? — спросил он, отдуваясь. Хирата уложил жерди рядом с другими, связал сплетенной из камыша веревкой и утер рукавом потный лоб.

— Я думаю, хватит. — Он взглянул на руки, грязные, покрытые кровоточащими порезами, потом на плот. — По-моему, он уже достаточно большой.

Плот представлял собой кривобокую квадратную платформу примерно в два человеческих роста. Грубые сучковатые жерди разной толщины были неумело связаны камышом. Хирата был скорее удручен, чем горд своей работой. Фукида поднес весла, которые смастерил из двух рогулин, плотно обмотанных прутьями и камышом. Он положил весла на плот и смущенно взглянул на Хирату. Все трое с сомнением смотрели на плод своих усилий.

— Он будет держаться на воде? — спросил Марумэ, озвучивая общую мысль.

— Должен, — твердо сказал Хирата.

Они потратили вторую половину предыдущего дня и это утро, исполняя его решение спасти женщин, вместо того чтобы вернуться в Эдо. Строительство плота заняло больше времени, чем предполагал Хирата. Сначала им пришлось разбить лагерь подальше от озера и дороги, чтобы кто-нибудь из похитителей, покидая остров, случайно их не заметил. На поиски подходящего материала и его обработку ушли многие часы. Когда они наконец придумали, как делать плот и весла, стемнело, и работу пришлось отложить до утра. Они провели холодную ночь, пытаясь уснуть прямо на земле, а Хирату тревожили тяжелые мысли.

Может, он принял неверное решение? Как отнесется Сано к тому, что он нарушил приказ? Не потрачено ли на строительство плота драгоценное время, которое он должен был использовать на возвращение домой и доклад о нахождении похитителей и заложниц? Еще Хирата тревожился за Мидори. Удастся ли им с Марумэ и Фукидой операция по спасению? Но невозможность уйти от жены укрепляла его решимость. Он должен вырвать Мидори из рук похитителей! Он не может оставить ее на произвол правителя Ниу или другого безумца, укравшего ее.

— Подождем поздней ночи и проникнем на остров, — сказал Хирата.

В сопровождении тридцати детективов и солдат Сано и канцлер Янагисава въехали в бантё, район к западу от замка Эдо, где жили вассалы Токугавы низшего ранга. Послеполуденное солнце, проглядывая в разрывы грозовых облаков, высвечивало небольшие скромные имения, окруженные живыми изгородями из бамбука. Улицы, полные конных самураев, были узкими, грязными, в кучках конского навоза. Над канавами со сточными водами жужжали мухи. Вассалы прозябали в бедности, поскольку в мирное время режим мог позволить себе лишь очень скромное содержание огромного числа воинов.

Сано и Янагисава уже доложили сёгуну, что Царь-Дракон — это скорее всего Минору Данносин, инспектор министерства храмов и кумирен. Сёгун приказал им до конца дня выяснить точно, на самом ли деле Минору Данносин является Царем-Драконом и где он прячет женщин. В противном случае их казнят вместе с начальником полиции Хосиной. И вот они прибыли в имение Данносина, которое отличалось от соседних лишь тем, что на воротах было начертано имя владельца. Спешившись, Сано и его отряд вслед за Янагисавой вошли в покрытый гравием двор, утопающий в тени бамбука. Старик в выцветшем кимоно поспешил к ним из дома.

— Кто вы? — спросил он, явно напуганный отрядом самураев с гербами Токугавы на одежде, и попятился, кланяясь. — Чем могу помочь, господа?

— Мы ищем Минору Данносина, — сказал Янагисава. — Говори, где он.

— Не знаю. Он мне не сообщил. Я всего лишь слуга.

— Тогда мы просто осмотрим здесь все, — бросил канцлер и со своими людьми направился к дому.

Сано подошел к слуге, робко притулившемуся на веранде, и спросил:

— Когда твой хозяин уехал?

— Семь дней назад. — Стремясь угодить, торопливо затворил слуга. — Вечером перед его отъездом сюда приходила девушка и беседовала с хозяином. После ее ухода он приказал мне упаковать кое-что из одежды и продовольствия для путешествия.

Этой девушкой была Марико, догадался Сано. Она сообщила о предстоящей поездке госпожи Кэйсо-ин. Данносин с помощью наемников из «Черного Лотоса» устроил засаду. А затем один из них вернулся в Эдо, оставил письмо с условиями выкупа на стене замка и незаметно скрылся.

Сано провел своих детективов в дом. Коридор был забит солдатами Янагисавы, они открывали двери в стенных перегородках из бумаги и дерева и рыскали по комнатам в поисках обитателей. Пахло благовониями. Дом был запущен и скудно обставлен. Сано предположил, что Данносин истратил все свои деньги, чтобы заплатить наемникам из «Черного Лотоса» и отомстить Хосине. Однако, возможно, сектанты ему помогали, опасаясь, что иначе он передаст их в руки полиции.

— Сёсакан Сано! — откуда-то из глубины дома позвал Янагисава.

— Идите и помогите обыскать территорию, — приказал Сано своим людям.

Он протиснулся мимо солдат и увидел Янагисаву, стоящего перед тиковым столом, на котором были расставлены свечи с обугленными фитильками, курильницы для благовоний, полные пепла, и черный лаковый шкафчик с затейливо вырезанными узорами.

— Это погребальный алтарь, — пояснил Янагисава. По обычаю, там должен был находиться портрет усопшего, но шкафчик оказался пустым. Сано провел пальцем по вырезанным цветам.

— Это анемоны, — сказал он. — Погребальный алтарь Данносина посвящен его убитой матери.

— Видимо, ее портрет он унес с собой, — предположил Янагисава.

Сано вдохнул запах благовоний, впитавшийся в стены и татами. Понять, что собой представляет Царь-Дракон, было не менее важно, чем найти его жилище. Сано открыл шкаф и увидел одеяла и матрас. Данносин, видимо, спит в этой кумирне, посвященной матери, и поклоняется ее духу все двенадцать лет, вынашивая всепожирающую, болезненную потребность отомстить. Сано прошел в кабинет, ниша в углу была заполнена книгами. На столе лежали два листа бумаги, испещренные черными иероглифами. Сано взял их в руки. Янагисава через его плечо вслух прочел: