Наследие Иверийской династии. Господин Демиург - Нина Малкина

Однако, несмотря на все разумные доводы, решение казалось непростым. Его следовало бы обсудить на Верховном Совете. Однако тот, в чьём мнении на этот счёт я действительно нуждалась, не посещал Совет вот уже два месяца. И это была ещё одна из серьёзных проблем.

– Хорошо, – наконец сказала я, наблюдая за суетой внизу. – Отправляйтесь сегодня же. Добейтесь отсроченной оплаты, чтобы заставить их ждать, как и собирались. И разбейте сумму на несколько частей, насколько можно маленьких. Будем кормить их, как ручных собак лакомством. И ещё, – я подняла глаза на консула, чьё дыхание наконец успокоилось в прохладе беломраморных стен. – Господин Биттернак, я обязана похвалить ваши успехи на дипломатическом поприще. Лучших условий в данной ситуации добиться невозможно. Я понимаю это.

Биттернак растерянно кивнул. Как показалось – не без гордости.

– Желаю вам успехов в этом путешествии, – бросила я на прощание и, не дожидаясь ответа, стала спускаться по лестнице.

Спиной чувствовала, как консул смотрит мне вслед, но сейчас мне стоило успокоить мысли и выбросить из головы вопросы торговой сделки. Что делать с забитыми солью складами, как компенсировать расходы казны, потребует ли Минарест моего присутствия на официальном подписании документа… и стоит ли приставить слежку за консулом Биттернаком?

Всё это будет иметь важность позже. Всё это – задачи будущей Ванды.

Сейчас же я неспешно спустилась в гудящий зал, прошла вдоль столов, повелительно кивая в ответ на поклоны, и не без облегчения ступила в ментальный морок привратника:

– Время пришло для Ирба.

***

Чудеса Ирба наивны и просты; они живут бок о бок с местными жителями. То тут, то там грянет смехом молодой голос, вспыхнет магией новая вывеска, уронит небо звезду… Мало что восхитит в южном краю пресыщенного путешественника, но для обывателя всё окружение – волшебно. Праздничному Ирбу не присуща поэтическая монументальность Лангсорда или древняя загадка Астрайта. Вся южная столица – это развесёлая песня бродячего артиста: заливистая, бурная, нелепая и похотливая. Голос его по-детски высок, а любую меланхолию быстро уносит солёный бриз.

Даже скорбящий Ирб одет как франт – ему идёт строгость. Недавняя смерть наследника Батора ненадолго остановила карнавал жизни, но уже спустя месяц траура город забыл о горе: длинные вереницы белокрыльников вдоль обочин не сдерживали веселья и бойкой торговли. Народ больше не приносил скорбных цветов к прибрежным улицам, чтобы выложить Ренуарду дорогу в сады Девейны, не опускал молчаливо глаза и не понижал голоса. Беда покинула Ирб, оставив только призрак грусти – такой же серый, как выцветшие чёрные флажки между козырьками крыш.

Разве можно в этом упрекнуть город развлечений?

Квертиндцы едут сюда за очарованием мечты, за сиянием и страстью, за пестротой красок. Роскошные набережные, выложенные сверкающей мозаикой, выкрашенные в разные цвета дома и радушие горожан призваны нести радость. Ирб – город-праздник, ему не к лицу скорбь. Его облик прекрасен, он – оживающие предания старины, добрые сказки, светлые надежды. Он – просоленные фрески, в своих сюжетах одинаково славящие богов, королей и простой народ королевства. Он – объединённая Гарталена, благая весть. Он – колокольня Уиллриха, вспарывающая светлое даже ночью небо. Он и самый крупный порт, и Морская площадь, и загорелые улыбчивые старики на лавочках. И цветы, и жизнь, и любовь.

И загадочный, завораживающий откровением Остров Вздохов. Даже в памяти путешественников он остаётся туманным видением, стёртым воспоминанием, похороненным под слоем стыда. Никто не осмелится говорить о таком опыте. Никто не выдаст сладострастного секрета Ирба, пусть даже все будут о нём знать.

Я бы тоже не осмелилась, доводись мне бывать в обители распутства в качестве гостьи. Но сейчас я впервые шла по чистым, мощёным белым камнем улицам и окружение не представляло никакого интереса. Я словно бы и не уезжала из Лангсорда. Здесь, на Острове Вздохов, меня занимали дела государственные и будущее Квертинда куда сильнее, чем в стенах Претория.

Впереди шёл проводник – стязатель в алом плаще. Сзади вышагивали ещё двое в капюшонах – Рен Альфар и Олатар Донре. Лучшие из кровавых магов ложи, после смерти Грэхама преданные лично мне. Со стороны мы могли бы сойти за группу гостей, если бы стязатели не шли так быстро и не заботились бы о том, чтобы под просторным одеянием не бряцало оружие. Но сейчас было не до местной этики. Мы направлялись к домам у дальних стен, к закрытым охраняемым помещениям, куда едва ли допускают случайных посетителей. В этой части Острова сложно встретить прохожих, и только свет Красных лун – уличных фонарей – напоминал о том, где мы находимся.

Далёкий бой барабанов с площади, шум и смех, танец трепетных теней на стенах – всё гудело позади, не достигая ни сердца, ни разума. Для впечатлений я была слишком взволнована предстоящим событием.

Мы миновали охраняемый заслон. И ещё один. И ещё. Хорошо, что здесь так ценят конфиденциальность.

Похожие друг на друга улицы не кончались, утопая в зелени деревьев и буйном, даже несколько нахальном цветении клумб. Звук праздника совсем стих, а мы всё двигались вперёд.

Остановился проводник только в тупике, у узкой двери, спрятанной под кроной тарокко. Дом как дом. Ничего примечательного, из особых отличий – резной балкон на втором этаже да цветочные горшки у входа. Один из тысяч кирпичных зданий Ирба.

Стязатель постучал.

Дверь открылась беззвучно, с едва заметным шорохом. Маленькая молодая женщина, что нас впустила, поклонилась и тут же юркнула в соседнее помещение. Служанка или проститутка? Сложно определить. Но мне стоило некоторых усилий не выказать отвращение.

Не задерживаясь в душной гостиной, мы поднялись по покрытым коврами ступеням. Ни скрипа, ни стука каблуков. Даже шелест накидок едва слышен. Звуки слово бы поглощала таинственная тишина.

Отчётливо звенели только мои браслеты. Дзинь. Дзинь-дзинь. Как у танцовщицы перед молчаливой толпой зрителей. От неуместного сравнения сердце в груди сжалось, накатили и слабость от видения, и осознание грядущего, и общая усталость. Трусость и малодушие проявились как раз в тот момент, когда мы уже пришли.

– Это здесь, госпожа, – сказал проводник.

Я кивнула.

Глухие створки в конце полутёмного коридора напоминали ворота крепости. К счастью, охранники, что стояли у двери, были из столичного отдела ложи и при моём появлении только молча прижали к груди кулак. Квертинд восславлять в этих стенах не стали. Разумно.

– Открывайте, – приказала я шёпотом, страшась услышать хрипотцу в собственном голосе.

Стязатели переглянулись. Никто из них не сдвинулся с места.

– Открывайте немедленно, – уже громче произнесла я, напирая. – Приказ Великого Консула.

Краем глаза увидела, как сверкнули