Битва свадеб - Лиз Тэлли

Как бы не так! Чтобы подтвердить свои подозрения, пришлось развернуть целую операцию. Теннисон отыскала ежедневник мужа, заметила, когда тот «консультирует Дж. Л.», и наняла частного детектива. Тому из здания напротив удалось сделать изобличающие фотографии. Роберт был настолько глуп, что назначал свои «обучающие мероприятия» на одно и то же время несколько раз в неделю. Теннисон ничего не стоило прорваться сквозь секретаршу, кричавшую ей в спину: «У него конфиденциальная встреча!», и застукать мужа с головой между стройных и совершенно реальных ножек Джули Литтман.

– Ты не сумасшедшая. – Теннисон подошла к холодильнику и вытащила бутылку освежающего совиньон-блан.

– Да неужели? – с сарказмом спросила Мелани.

– Угу. Женская интуиция – великая вещь. – Теннисон залезла в кладовку, отыскивая сумку со вкусняшками, которую Эндрю припрятал где-то на полке. Там точно должна была быть большая упаковка арахисовых «M&M’s»… Есть! – Ты должна покончить с этим, Мелли.

Мелани зачерпнула чипсиной еще сальсы и отправила в рот, жуя с задумчивым видом.

– Как? Если Кит захочет мне изменить, то изменит. Я не могу бегать за ним или постоянно стыдить, чтобы не вздумал.

– Нет, нет. – Теннисон помахала пальцем, подхватывая два бокала и бутылку вина. – В смысле, да, по сути остановить его ты не можешь, но нельзя все оставлять как есть. Это все равно что запереть голодную женщину в комнате с пончиками – рано или поздно она начнет их лопать.

Лицо Мелани исказилось от боли.

– Черт, Мел, прости, я не подумала… дурацкая аналогия.

На добрых полчаса Теннисон действительно забыла обо всем, что случилось сегодня вечером. О смерти Хиллари и как Мелани едва удержалась на краю. Больно было смотреть, как она отчаянно барахтается, ища, кто бы бросил ей спасительный трос. Теннисон не собиралась привозить ее к себе, но Мелани отчаянно нуждалась в помощи. И никого другого рядом просто не было.

Мелани постаралась принять нормальный вид.

– Я знаю, что ты не имела в виду ничего такого. Ты не из тех, кто намеренно причиняет боль… – Не договорив, она покачала головой и сунула в рот еще чипсов.

Теннисон разлила вино по бокалам и протянула один подруге.

– Нет, мне нужно ехать. Я и так слишком надолго оставила мать и родных. Она, может, и самовлюбленная стерва, но она все же моя мать. Она только что потеряла дочь, и теперь ей предстоит остаться совсем одной. В глубине души Энн далеко не такая сильная и суровая, как хочет показать другим. Я видела это после смерти отца.

У Теннисон внутри все сжалось. Альберт Бревард был хорошим человеком, он никогда не кричал на девочек, когда те рылись в его кабинете, разыскивая степлер, и охотно бросал все дела, чтобы отвезти их в кафе-мороженое жарким летним вечером. Талантливый врач-хирург, всецело преданный своей работе, Альберт всегда уделял им с Мелани внимание, когда они оказывались рядом. А Теннисон была так зла, так жаждала мести, что погубила его, лишь бы досадить бывшей подруге. Однако роковые слова, сказанные тем вечером, наказали не ее одну, а всю семью Бревардов.

Бросив микрофон Киту на колени и удаляясь, Теннисон чувствовала только полное удовлетворение. Будет знать, как уводить чужих парней! Однако потом взгляд упал на лицо Альберта, и только тогда до нее дошел весь ужас содеянного. Когда Теннисон окончательно осознала последствия, уже на парковке, ее буквально вывернуло наизнанку, она едва успела забежать за олеандры на поле для гольфа.

Все семейство Бревардов винило ее в разрушенной карьере Альберта, а некоторые – и в его самоубийстве несколько лет спустя. Возможно, в определенной степени так и было. Хотя недолгое участие будущего врача в съемках «фильмов для взрослых» все равно рано или поздно открылось бы. Подобные тайны всегда всплывают, особенно после того как интернет перенес всех в новый мир с базами самых разнообразных данных и огромным порно-сообществом. Винтажные записи стали предметом коллекционирования, особенно ценились манерные, преувеличенно ненатуральные фильмы конца шестидесятых и семидесятых, в которых как раз и снимался Альберт.

И все же Теннисон сыграла в этом свою роль и ничем не могла искупить вину за нарушенное в припадке гнева обещание. Брошенные в злобе слова обернулись совсем как в старой поговорке о сплетнях: ощипав курицу на вершине горы, попробуй собрать все перья. Ничего не выйдет.

– Кстати об этом… – проговорила Теннисон, водя ногтем по мраморному узору столешницы. – Я ведь так и не извинилась за то, что нарушила слово.

– Что? – переспросила в замешательстве Мелани.

– Когда мы нашли ту кассету, я поклялась, что никому не скажу. И забуду все, что мы видели. Я нарушила обещание.

– Причем весьма эффектно, – пробормотала подруга.

Теннисон почувствовала укол вины.

– Я была зла на тебя.

Мелани хмыкнула.

– Я догадалась.

– Ты пригласила меня на свадьбу, чтобы ткнуть носом – мол, Кит теперь твой, ты победила. – Теннисон по-прежнему не поднимала глаз. – Я поверить не могла в такую жестокость и тоже хотела… сделать тебе больно.

– Но я вовсе не для этого тебя пригласила, а потому что не могла вынести размолвки между нами! Ты была моей лучшей подругой, у меня сердце разрывалось от того, что тебя не будет на свадьбе. Да, сейчас я понимаю: ты могла подумать, что я хотела причинить тебе боль… Но ты же меня знала – я никогда не поступила бы так жестоко. Мне просто очень не хватало тебя, Тини. Я надеялась, что ты наконец осознаешь, что мы с Китом любим друг друга. Что сможешь перебороть себя и захочешь приехать – ради меня, – очень тихо закончила Мелани.

Теннисон вскинула голову.

– Ты пригласила меня, потому что тебе меня не хватало?!

Мелани дернула плечом.

– Ну да. Я думала, если ты приедешь, то увидишь, что мы с Китом… И никак не ожидала от тебя подобного. Ты не такая. У тебя много недостатков, но ты никогда не была жестокой.

Теннисон даже в голову не приходило, что Мелани прислала приглашение без всякой задней мысли, просто скучая по подруге… Наверное, на тот момент она была не в состоянии представить такой вариант. Конверт пришел через три дня после того, как она обнаружила, что беременна. Ее мучили мысли о будущем. Сказать, что она была в панике, – значит ничего не сказать. Вдобавок к тому времени Теннисон слишком долго общалась совсем с другого сорта людьми – испорченными наследницами больших состояний с вечно задранным носом и недовольным взглядом и ловчилами, которые не задумываясь перешагнули бы через любого на пути к успеху. Она привыкла видеть за всем скрытые мотивы. Когда она читала изящно написанное приглашение на свадьбу Мелани Элизабет и Кристофера Дугласа Лейтона, внутри все так и кипело от ярости. Потом нахлынула горечь от потери мужчины, которого считала своим. Теннисон считала себя преданной и в гневе была готова на любой безрассудный поступок. Который в итоге и совершила.