Время инверсий - Ольга Онойко

Дальше мелким шрифтом говорилось что-то об экологии, энергосбережении и счастливых российских семьях.

– Ты как-то не слишком уважительно о нем отзываешься.

Ирма вздрогнула и оглянулась на пассажира, о присутствии которого временно забыла. Олег убрал руки от лица, сидел почти прямо, но смотрел не на дорогу, а в пол.

– О ком? – удивленно переспросила она.

– О моем опекуне. Почему ты согласилась работать сиделкой, Ирма?

Олег говорил так, словно разговор не прерывался. Или парень совершенно не ориентировался во времени, или время в его больном сознании текло как-то по-иному.

– Ах, вот ты о чем! Он умеет уговаривать. И очень хорошо платит, – сказала Ирма и проскочила на желтый свет первый после загородной трассы светофор.

Белоснежный склон вздыбился под ногами. Она, кувыркаясь, летела вниз, догоняя отстегнувшуюся лыжу, которая скользнула к подножию горы. Правая лыжа почему-то не отстегнулась, в голеностопе омерзительно хрустнуло, и остаток отпуска Ирма занималась в отеле самолечением, приберегая право обратиться к целителю Дневного Дозора для другого раза. Почерневшую пряжку она отпорола с горнолыжного костюма, изрезав пальцы до костей, а чтобы развеять ее по ветру – истратила парочку амулетов, которые при случае могли отправить в Сумрак Светлого боевого мага не ниже третьего уровня Силы.

В первый рабочий день она пришла на совещание в тупоносых зимних кроссовках, что, конечно же, не ускользнуло от внимательных глаз патрульных ведьмочек, которые зашептались за спиной, и от не менее внимательных водянистых глаз нового начальника.

– Доброе утро, коллеги. Меня зовут Вадим Сергеевич. С сегодняшнего дня я возглавляю оперативный отдел.

«Сюрприз», – шепнул Смурак.

Ирма сжала губы в линию и уселась себе на руки, придавив ладони к обивке кресла сильными и красивыми бедрами. То, что они сильные и красивые, она узнала от самого Вадима Сергеевича, который пришел ее навестить на следующий день после падения. С букетом роз пришел, сволочь! Ирма тогда приготовилась умереть за право не быть изнасилованной. Вадим омерзительно улыбнулся, попросил не вставать, сам поставил цветы в вазу на тумбочке и сочувственно объявил перед уходом, что любовь – это магия, до конца не подвластная ни силам Тьмы, ни силам Света.

Не прошло и двух недель, как альпийское проклятие, о котором Ирма мечтала поскорее забыть, настигло ее не просто в родном городе, а в родном офисе Дневного Дозора!

Сотрудники удивленно перешептывались и вертели головами. Темный Иной Глеб Тарасович – шеф городского Дневного Дозора, которому, по слухам, было не меньше трех сотен лет, сидел понурый и какой-то пришибленный. Он только механически кивал на каждую фразу, что падала в притихший конференц-зал из уст столичного мага, направленного из Москвы подтянуть отстающий регион.

К концу января ведьмочки смекнули что к чему, снова вырядились в мини-юбки и всем гаремом перекочевали к Вадиму от шефа, оставшегося в роли свадебного генерала. Бухгалтерия накрасилась как на панель. Кадровички, не способные самостоятельно облачиться в «паранджу», бегали за Темными волшебницами, готовые выполнить любую их прихоть, лишь бы похорошеть. Темные маги лебезили перед Вадимом в надежде получить амулеты столичного изготовления или узнать хитроумные заклинания, почерпнутые у самого Завулона. Вампиры и оборотни уверовали, что Вадим наконец пробьет им дополнительные лицензии, и были готовы перегрызть за него глотку не только Светлым Иным. Светлые заметно занервничали и усилили патрули на улицах, что в конечном итоге тоже принесло им кое-какие дивиденды. И только одна Ирма, которую переехало зубчатое колесо Темной фортуны, изо дня в день расплачивалась за глупость и упрямство, выслушивая бесконечные придирки нового начальника оперативного отдела и регулярно получая от него выговоры.

За два месяца Вадим Сергеевич накопил внушительный список ее грехов и должностных нарушений, вызвал к себе и предложил на выбор: или уйти из Дозора, или выполнить одно не слишком приятное поручение. Ирма пришла в Дневной Дозор в пятнадцать лет, сразу после инициации, и понятия не имела, есть ли жизнь за его пределами… Она кивнула и начала раздеваться прямо в кабинете. Вадим расхохотался ей в лицо. «Поздно, моя радость, – отсмеявшись, сказал он. – Я приготовил для тебя кое-что повкуснее и поинтереснее».

Из кабинета Ирма вышла в полном смятении, держа в одной руке бумажку с адресом психоневрологического интерната и именем пациента, а в другой – маскировочный амулет, без которого Вадим строго-настрого запретил ей выводить подопечного на люди.

В разгар рабочего дня парковаться во дворе – одно удовольствие. Никакой отпугивающей магии не требуется, ставь машину хоть носом в подъезд. Ирма выдернула ключ из замка зажигания, открыла «бардачок» и за траурную ленточку выудила оттуда плоский прямоугольник, по которому бежал муаровый узор.

– Послушай меня, Олег, – начала она как можно мягче.

После того как подопечный среагировал на поездку, Ирма имела полное право ждать от него чего угодно при попытке накинуть на шею черную петлю.

– Мне надо, чтобы ты надел вот этот беджик и не снимал, пока мы не окажемся в квартире. Это всего лишь защита от любопытных глаз – ничего страшного, ты ничего не почувствуешь. Давай, будь умницей.

Парень усмехнулся и послушно склонил голову.

– Можешь не уговаривать… На меня это уже надевали.

– Когда? – недоверчиво спросила Ирма. – И кто?

Олег выпрямился и поправил ленточку тонкими нервными пальцами. До того как загреметь в психушку, парень точно не работал ни сталеваром, ни автослесарем, ни шпалоукладчиком.

– Никто. Что такое «когда»?

Ирма почувствовала, как по спине пробежал неприятный холодок.

– Олег… Ты… Ты вообще понимаешь, что ты тяжело болен?

– Конечно. Не бойся, я не кусаюсь.

В другой раз, услышав от душевнобольного предложение не бояться, Ирма бы от души посмеялась.

– Считай, я поверила, – пробормотала она и вышла из машины.

Олег был одет в мятые легкие брюки цвета кофе с молоком, такую же мятую и несвежую рубашку с коротким рукавом и летние кожаные туфли. Из вещей у него имелся только рюкзак «Wenger», в котором, похоже, все это хранилось, да ватник с инвентарным номером, который сердобольная Ирма прихватила для него на вахте, прежде чем вывести на улицу. Исполнять роль сиделки она начала с того, что посмотрела размеры, бесцеремонно отогнув ворот рубашки и расстегнув штаны, заперла подопечного в отведенной комнате, навесила на него темпоральное заклятие, на дверь – защитные заклинания и поехала в торговый центр, едва сдерживаясь, чтобы не начать проклинать Вадима, призывая в свидетели Великие Силы.

Новый начальник не дал ей никаких инструкций: можно оставлять подопечного одного или нет, надо пытаться его как-то расшевелить или ни в коем случае этого не делать, гулять с ним или запереть в чулане, кормить как на убой или морить голодом? У Ирмы голова шла кругом. Дома она обычно не готовила ничего, кроме кофе и фруктовых салатов, но, представив себе поход с Олегом в кафе, она тихо выругалась, заскочила по дороге в супермаркет и водрузила на кассу полную корзину полуфабрикатов.