Женский хор - Мартин Винклер

Вернулась Белинда:

– Я придумала, Гаррет. Мне нужно видеть капитана Тупа.

«План, достойный вашего отца, мисс Контагью. Но неудачно выбрано время. Я вам не советую. Еще не настал час бросать вызов мистеру Краску и мистеру Садлеру. Все преимущества на их стороне. А ваши немногочисленные надежные друзья заняты этим перескакивающим проклятием. Однако позвольте мне изложить, какие шаги мы сможем предпринять, когда придет время.»

Я застонал. Когда Покойник начинает излагать, какие мы предпримем шаги, я шагаю за дверь.

Они беседовали. Я ждал, всеми позабытый. Наконец Белинда ушла, она была полна энергии и послала Покойнику на прощание смачный и многообещающий благодарственный поцелуй.

– Что она задумала?

«Ее план включает, в частности, что меня перенесут в заведение мистера Дотса…»

– Что? Эта женщина сумасшедшая!

Я не могу сдвинуть его с места, чтобы вытереть пыль, не то что вынести из дома.

«В ее плане была некая утонченная порочность, – задумчиво просигналил Покойник. Он не стал объяснять. – Мы обсудим некоторые его подробности в ближайшие дни, когда будет свободное время. Все это потребует бесед со многими людьми. Скажи об этом Дину.»

Хорошо. И пусть Дин свалит всю вину на меня, хотя очевидно, что все это бредовые замыслы Покойника.

Вот так мы и жили: валяли дурака и все думали, как остановить одного из самых опасных убийц за всю историю Танфера, залезали по уши в дела Стражи и донесения осведомителей, да еще Покойник пытался провернуть какую-то аферу, чтобы Краск и Садлер отстали от Белинды. Я вынужден был играть роль мальчика на побегушках. Брюзжащего мальчика на побегушках. Когда у Тупа не находилось для меня ничего лучшего.

Однако должен признать, что благодарность мисс Белинды Контагью превзошла все ожидания и оказалась едва ли не больше того, что я могу вынести.

* * *

Я потерял счет негодяям, которые перебывали у нас за эти дни. Большинство из них не походили на обычных головорезов: это были должностные лица, военные, предприниматели и даже офицеры Стражи. Люди, из-за чьей недальновидности Чодо приобрел власть, а они – больше богатства, чем им полагалось. Все они знали Белинду. Раз в год Чодо собирал их всех вместе под предлогом ее дня рождения.

Они пришли. Белинда рассказала им о Краске, Садлере и о папаше, а Покойник в это время покопался у них в головах. Тем, кто готов был выступить против Белинды, Покойник смешал все мысли, так что эти люди забыли, что видели ее.

Вокруг шныряли Плоскомордый, Морли и его команда, они обеспечивали охрану.

* * *

Покойник был уверен, что Уинчелл больше не клюнет на Конфетку, даже если она будет валяться перед ним голая и у него будет преимущество во времени Белинда предложила, что пойдет она.

Настал вечер. На этот раз я решил держаться до конца, пока все не получится. Не дам Тупу и его неумехам снова все испортить.

Я мечтал с этим покончить. Я столько работал, будто это не одно, а несколько дел. Разве что не махал кулаками, хотя в нашей профессии это приходится делать часто.

В дансинг Гулляра набились подсадные утки, почти все вольнонаемные полицейские. Еще больше полицейских околачивалось вокруг. Веселый уголок заполонили стражи закона. Те, кто работал на улице, приходили, покупали пиво и уходили. Мы сидели внутри и покупали еще охотнее.

Гулляр стоял, опершись на стойку, и говорил мне:

– Этот подонок с ножом скоро сделает меня богачом, все твои ребята пьют пиво. Ты, правда, собираешься поймать этого негодяя?

– Мы разрешим ему показывать свои трюки на твоей танцплощадке, и к тебе валом повалят клиенты-вампиры.

– Это опасно!

– Ничего не поделаешь!

Было уже поздно. Напряжение нарастало. Полицейским все труднее было прикидываться, что они обыкновенные гуляки. Впрочем, мне не приходилось уговаривать их расслабиться и спокойно ждать. Они были такие обыкновенные, что дальше некуда, и вели себя, как отпетые гуляки.

– Нам не следует торчать здесь, Гаррет. Гулляр был прав. Уинчелл мог узнать меня.

* * *

Белинда прошла в заднюю комнату, где мы с Гулляром и Хрустом убивали время за кружками пива. Ей нужна была моральная поддержка.

Хрусту тоже. Его выставили. Шустер занял его место за стойкой.

– Гулляр, я бы справился с любым выскочкой, который пристанет к девочкам. Почему меня убрали из бара?

– Я не сомневаюсь, что ты бы справился, Хруст. Но я тут сейчас не главный. Хруст сверкнул на меня глазами. Я сказал:

– Речь идет об убийце-психопате, Хруст. Совсем полоумном. Ты его не знаешь. А тот, кто встал за стойку знает. – Я надеялся, что Шустер хорошо замаскировался. – Если бы ты там стоял, убийца бы вошел и перерезал тебе глотку прежде, чем ты успел бы что-нибудь сообразить. Это для твоей безопасности.

Все это уже говорилось раньше. Я устал. Я чмостул Белинду в щечку и сжал ее руку.

– Уже скоро. Продолжай. Ни пуха ни пера. И все такое.

– Гаррет, он уже должен был что-то предпринять.

Я боялся, что она права. Кто-то должен был проверить, здесь ли она, попытаться ее похитить. Я тоже забеспокоился.

Через час общее мнение выплеснулось на улицу. Что-то не так. Рыбка не клюет. Где-то умирает другая женщина, потому что…

Но все продолжали играть свои роли.

Я стоял в тени и смотрел на танцплощадку, как вдруг вошел Садлер. Вид у него был зловещий. Когда он заметил Белинду, выражение его лица стало угрожающим.

Белинда танцевала с полицейским в одежде матроса. Она увидела Садлера. В ее глазах на миг вспыхнуло пламя.

Садлер направился к Белинде. Как только он пересек невидимую черту, все зашевелились. Он понял, что влип. Запахло жареным. Обнажились клинки. Я вышел и напомнил всем, что сегодня мы собрались не за тем, чтобы убивать.

И тут пляшущей походкой вошел Брешущий Пес Амато.

Здрасьте! У нас здесь разгорается ссора, срывается план, по которому у каждого своя роль, включая слоняющихся по залу для отвлечения подозрений девушек Гулляра. Человек двадцать орут и вопят. Везде валяются пострадавшие. А Брешущий Пес Амато высматривает свою дочку. Вместо нее он углядел меня. Он не обращал внимания на рев:

– Эй, Гаррет! Какая удача!

Мимо него пролетел отброшенный полицейский: Садлер разъярился по-настоящему. Я попытался подойти к Брешущему Псу и увести его куда-нибудь подальше, где не так опасно.

– Где моя девочка, Гаррет? Я все ходил сюда и торчал тут, пока наконец не набрался храбрости с ней поговорить, и, когда я наконец дозрел, выяснилось, что эта Сас вовсе не моя малышка. Эту зовут Сасна Прогель, и о Лони Амато она знает лишь то, что Гулляр и его помощник-гном упоминали это имя. – Еще один полицейский отлетел в сторону. – Что вы здесь устроили?