Адский дом - Ричард Матесон

В дверном проеме стояла Флоренс, голая, и смотрела на нее; по ее бедрам текла черная кровь. Эдит завизжала. Ее обволокла темнота, и она стала падать.

Но вдруг дернулась и выпрямилась, словно по телу прошел электрический ток. Темнота исчезла, и сама она была в полном сознании и понимала, пробегая через пустой дверной проем, что ей не позволено падать в обморок. Эдит бросилась по коридору к лестнице. В воздухе стоял густой туман и запах пруда. Какая-то фигура преградила ей путь, и Эдит резко остановилась. Это была женщина в белой рубашке. Она была вся мокрая, черные волосы прилипли к серому лицу, и она что-то держала в руках. Эдит с отвращением посмотрела на это что-то, оно было уродливое, наполовину оформившееся. «Ублюдочная Топь!» — раздался в голове вопль. Она попятилась, издав безумный стон.

Под действием какой-то силы она закрутилась волчком, и ей, чтобы удержаться на ногах, пришлось побежать. Но она бежала не к лестнице! Эдит попыталась остановиться и развернуться, но не владела своим телом. И тут на нее бросилась Флоренс. Эдит почувствовала, как ее сжимают холодные руки, и ее крик замолк, когда мертвые губы прижались к ее рту. Она подняла руки, не имея возможности кричать, обезумев от ужаса, и попыталась оттолкнуть мертвую голову.

Флоренс исчезла, а Эдит от рывка упала на колени.

— Лайонел! — кричала она.

— Лайонел! — проревел в ответ издевательский голос.

Холодный ветер обрушился на нее, трепля одежду и волосы. Она попыталась встать, но тут что-то ледяное ударило ее по шее. Эдит закричала, когда в ее тело впились зубы. Она взмахнула руками, но ощутила, что рядом никого нет, по крайней мере никого материального. А по коже потекли зловонные слюни. Эдит чувствовала следы зубов.

— Лайонел! — кричала она в муке.

— Я здесь! — ответил он.

Эдит вскинула голову. Он по коридору бежал к ней! Она кое-как поднялась и бросилась к нему, в его объятия. И вдруг отпрянула, уставившись на державшего ее мужчину. Это был ее отец, его красные глаза смотрели на нее с тупой радостью, с бессмысленным выражением дебила на лице он разинул рот и высунул язык. Отец прижал ее к себе, в его груди урчало животное удовольствие. Он был голый, обрюзгший. Эдит вырвалась от него и попыталась бежать, но что-то ударило ее в бок. Она потеряла равновесие, упала на перила над вестибюлем и закричала от боли, ударившись о них. Отец бросился на нее, двумя руками держа свой огромный пенис. Эдит стала перелезать через перила, чтобы броситься вниз, разбиться насмерть и избавиться от этого ужаса.

Но сильные руки схватили ее. Эдит в ужасе вырвалась. Ее держал Лайонел. Она уставилась на него, не веря своим глазам.

— Эдит! Это я!

От звука знакомого голоса Эдит, рыдая, упала мужу на грудь.

— Уведи меня отсюда, — взмолилась она.

— Сейчас, — ответил он и, обхватив левой рукой за плечи, потащил к лестнице.

Она смотрела на него. У него не было трости, и он не хромал.

— Нет, — простонала Эдит.

— Ничего, ничего, — сказал он, увлекая ее к лестнице.

Эдит пыталась высвободиться.

— Это я, — повторил он.

Она зарыдала. Он не выпустит ее. В воздухе раздался глухой смех. Эдит огляделась и увидела собравшихся внизу людей, которые в восторге следили за ними. Она обернулась к Лайонелу, но это уже был не Лайонел, это была чудовищная карикатура на него — все черты выглядели грубыми, преувеличенными, и его голос прозвучал злобной издевкой, когда он сказал:

— Это я. Это я.

— Нет! — закричала Эдит.

Она беспомощно боролась. Его хватка оказалась слишком сильна. Он даже не смотрел вперед, а на бегу не сводил с нее глаз, и на лице его была издевательская усмешка. Эдит закрыла глаза и взмолилась: «Пусть это будет быстро!»

Вестибюль, коридор. Она чувствовала, как ее тянут по полу, и не могла издать ни звука. Дверь в театр распахнулась, и ее швырнули внутрь. Открыв глаза, Эдит увидела толпу голых людей на бархатных креслах, они завопили от радости, увидев ее состояние. Ее полуволоком подняли по лестнице, и жирная пародия на Лайонела привязала ее к столбу. Эдит оглянулась на присутствующих. Они взвыли от предвкушения. Эдит кричала, когда с нее срывали одежду. Люди веселились. Их гогот казался приглушенным, как из другого мира. По сцене, припадая к земле, прошел леопард. Эдит пыталась кричать, но из горла не выходило ни звука. Толпа вопила. Эдит закрыла глаза. Леопард прыгнул. Она ощутила, как его клыки вошли ей в голову, его горячее дыхание, пропахшее прокисшей кровью, обдало ей лицо. Его задние лапы начали безумно терзать ее, и когти пропороли живот. Ее пронзила невыносимая боль, и Эдит с криком упала навзничь.

Она скорчилась на пыльной сцене, потом с колотящимся сердцем села. Театр был пуст. Нет. Здесь кто-то был, кто-то в черном сидел в темноте в последнем ряду. Ей послышался низкий голос, эхом раздавшийся в мозгу:

— Добро пожаловать в мой дом.

Эдит попыталась встать, но ноги подкосились, и она упала на стену. Шатаясь, она направилась к лестнице. Перед ней стоял Лайонел.

— Это я, — сказал он.

Эдит в ужасе закричала, а публика разразилась хохотом. Она доковыляла до двери и распахнула ее. В коридоре стоял Лайонел.

— Это я, — сказал он.

Эдит попыталась выйти в вестибюль, но не могла, ее повернуло в сторону. На площадке лестницы в винный погреб стоял Лайонел.

— Это я! — крикнул он.

Перед ней зиял лестничный пролет. Внизу, ухмыляясь, стоял Лайонел.

— Это я! — крикнул он.

Эдит завыла, схватившись за перила, и сползла вниз. У металлических дверей стоял Лайонел.

— Это я! — крикнул он.

Двери распахнулись и ударились о стены внутри. У бассейна стоял Лайонел.

— Это я! — крикнул он.

Эдит швырнуло к нему, и, остановившись у бассейна, она уставилась на кровавую воду.

Лайонел плавал у самой поверхности и снизу смотрел на нее.

Эдит охватило безумие. Она попятилась и, крича и спотыкаясь, ринулась в коридор. С лестницы метнулась какая-то фигура и схватила ее за плечи. Эдит с отчаянной силой пыталась освободиться, из горла вырывались безумные крики. Державший ее что-то кричал, но она слышала лишь собственный голос. Потом ее ударили в челюсть, и вдруг она почувствовала, как с бесконечным криком падает, погружается в бездну.

* * *

15 ч. 31 мин.

Эдит снова пошевелилась и резко открыла глаза. Несколько мгновений она смотрела на капот автомобиля, потом в замешательстве повернулась и, вздрогнув, увидела его. Она посмотрела на него с молчаливым вопросом.

— Извините, что пришлось вас ударить, — сказал он.

— Это были вы?

Он кивнул.