Кровь изгнанника - Брайан Наслунд

Джолан закусил губу:

– Ты – наемный убийца.

– А что в этом плохого? – спросил Гаррет.

– Как что? Ты же убиваешь людей за деньги!

– То же самое делает любой альмирский воин. Но обычный солдат вершит грязные дела. Ты когда-нибудь видел деревню после набега бойцов, обезумевших от жажды крови? Все мужчины и мальчишки зверски убиты. Все женщины изнасилованы. И девчонки тоже. Альмирцы славятся своей кровожадностью.

– Я видел, что ты сделал с бароном Греалором. Чистой работой это не назовешь, – возразил Джолан.

– Он не почувствовал ни малейшей боли, – сказал Гаррет. – Те, кого я убиваю, даже не ощущают присутствия убийцы рядом с ними. Однажды я убил барона на его собственной прогулочной барке, в окружении телохранителей и свиты. Меня никто не заметил. Я работаю чисто.

– А угодить в драконью пасть – тоже чистая работа?

Гаррет задумался.

– Ну, жизнь непредсказуема. Но я – лучший в своем деле.

– Это не оправдывает убийства. Ты все равно остаешься наемным убийцей.

Гаррет пожал плечами:

– Каждому отведена своя роль. Если бы я ее не играл, мое место занял бы кто-то другой.

– Значит, ты ни в чем не виноват? – Джолан повысил голос. – Убогое оправдание. Все так делают. Прячутся за богами, титулами и жалкими извинениями, чтобы не нести ответа за свои злодеяния. Никто не желает видеть правды. Никому не стыдно за свои поступки.

Гаррет с непроницаемым лицом поглаживал трубку. Джолан не мог понять, скучно Гаррету, неинтересно или он сейчас вскочит и перережет глотку своему спутнику.

– А как же аптекарская лавка? – спросил Гаррет. – Тебе не стыдно, что ты ее сжег?

– После смерти Моргана я не знал, что делать, – вздохнул Джолан. – Пришел в лавку, подождал. Явился барон Нимбу, заявил, что я незаконно нахожусь в его владениях, пригрозил, что выпорет меня, если я до заката не уберусь восвояси. – Он тяжело сглотнул. – Барон не заслужил ни лавки, ни тех целебных трав, что в ней хранились. Я собрал, что мог, а остальное запалил. Но ведь от этого никто не умер.

– Да, от огня никто не умер. Но новому алхимику пригодились бы зелья, чтобы лечить жителей Выдрина Утеса.

– Нимбу собирался все продать. Даже если б я остался в Выдрином Утесе, то ничего не смог бы сделать.

– И кто теперь оправдывается? Прячется за извинениями? А вдруг ты нашел бы лекарство от чумы, которая вот уже много лет донимает округу? Ты же сам о ней рассказывал. Но нет, ты сбежал. И теперь жителям Выдрина Утеса никто не поможет.

– Но тебя-то это не оправдывает.

– А я и не говорю, что оправдывает. Но я не увиливаю от ответственности за совершенные мной убийства. В отличие от тебя. Вдобавок у тебя логика хромает. По-моему, мастер Морган не одобрил бы таких неумелых рассуждений.

– Что ж. – Джолан сцепил зубы. – Да, я виноват. Я виноват в том, что спалил дотла место, которое служило мне домом. И в том, что убил человека в Заповедном Долу. – Джолан отшвырнул кусок вяленой говядины. – И в том, что спас твою несчастную жизнь. Дважды. И буду чувствовать себя виноватым всю жизнь, до тех самых пор, пока не отправлюсь в дальнее плавание к Морю Душ.

Гаррет заморгал, но ничего не сказал.

– А почему ты меня еще не убил? – спросил Джолан. – Я тебя вылечил. Помог проникнуть в Заповедный Дол. А теперь от меня никакой пользы. Почему ты меня не прирезал на постоялом дворе?

У Гаррета дрогнули веки.

– Ты мне нужен живым.

– Зачем?

– Тому, кто промышляет мокрыми делами, важно иметь под рукой надежного целителя. Я тебе доверяю. И вдобавок знаю, что ты беглец, а значит, при необходимости можно заручиться твоей помощью и в будущем.

Джолан погрузился в размышления.

– Если тебя снова цапнет какой-нибудь дракон, то проще забраться в лавку алхимика и угрозами склонить его к сотрудничеству, а не искать меня по всей стране.

– Джолан, если человек хочет остаться в живых, то не приводит таких доводов.

– Я просто объясняю, где у тебя логика хромает, Гаррет.

Они уставились друг на друга.

– Ты очень смышленый парень, Джолан, – сказал Гаррет. – И наверняка сам сообразишь, почему я оставил тебя в живых. – Он оперся о пенек, закрыл глаза. – Пора спать. Так или иначе, завтра мы с тобой расстанемся. А как именно – решай сам.

Джолан смотрел на Гаррета, пока тот не задышал мерно и глубоко, как спящий. Потом Джолан вытащил из сумы целебные травы. Он вполне мог смешать жидкий яд, пропитать им лоскут и приложить к лицу Гаррета. Убийца умер бы за три секунды. Ну или за пять. Хотя, конечно, можно приготовить и какое-нибудь другое зелье.

Выбор оставался за Джоланом.

Альмира, провинция Дайновая пуща

Когда Гаррет проснулся, Джолан сидел в нескольких шагах от него, скрестив ноги. Неподалеку, на плоском валуне, стояли три склянки с красноватой жидкостью, закупоренные пробками.

– Настойка, которую я приготовил в Заповедном Доле, очистит твою кровь от драконьей гнуси, но рану все равно придется обрабатывать. Вот этого обеззараживающего зелья должно хватить на три недели, – сказал Джолан, не глядя на Гаррета. – Смазывай рану три раза в день или даже четыре, если погода сырая. Старайся не мочить рану и меняй повязки дважды или трижды в день. Каждый день.

Гаррет сел. Проверил, на месте ли охотничий нож и котомка из козьей шкуры. Задумался, не подсыпал ли Джолан отравы в зелье. Вполне возможно.

– А куда ты собрался? – спросил Гаррет.

– На юго-восток, – неопределенно ответил Джолан. – К драконьим логовищам.

– Решил спасти мир?

Джолан пожал плечами и отвернулся.

Гаррет встал:

– Ну а мне на север.

Джолан тоже встал:

– Ты меня многому научил, Гаррет. Я все запомнил.

Гаррет кивнул:

– Надеюсь, ты найдешь то, что ищешь, Джолан, – сказал он с неподдельной искренностью и сам удивился своим словам.

Мальчишка скрылся в чаще. Вдали пару раз хрустнули ветки, и Гаррет остался один. Он вытащил пробку из склянки и смазал рану. Вначале защипало, потом обдало холодком. Гаррет посидел, проверяя, не отравил ли его Джолан, но все обошлось. Вместо смерти появились белки, заскакали у его ног, выискивая крошки вяленой говядины.

Гаррет улыбнулся. Понял, что будет скучать без мальчишки и его бесконечной болтовни. Ну, может, оно и к лучшему. Пусть себе бродит по лесам, ищет грибы и мох, живет мирной жизнью, которой Гаррет никогда не знал.