Ведьма полесская - Виталий Кулик

Величаво взойдя на трон звездного царства, круглоликая луна со строгостью взирала на свои владения. Тревоги ничто не вызывало. На ночном небосводе в, казалось бы, хаотичной и беспорядочной россыпи неисчислимых звёзд на самом деле царил безупречный порядок. И лишь обратив свой взор на огромную Землю, лик ночного светила ещё сильнее бледнел: Земля всё больше и больше погрязала в грехах. И особенно омрачался царственный взор от прикованных к ней в полнолуние алчных глаз всякой нечисти. Заполонив красавицу Землю, упыри, оборотни, колдуны и прочая рать сатаны жадно устремляла в это время свои хищные взоры в ночное небо. Что надобно им от царицы ночи? Почему беснуются и творят зло на Земле, когда в небе полная власть луны? Полной луны!

Янинка стояла на окраине опушки и зачарованно любовалась мерцающим небосводом. Сегодня она впервые смотрела на ночное небо с особым интересом. Загадочная полуулыбка застыла на её лице. «Вот теперь пора», — медленно прошептала девушка. В её искристых глазах отражался мертвенно-бледный лунный диск.

К привороту всё было подготовлено заранее. Янинка настояла на том, чтобы сделать не просто приворот, а целый колдовской ритуал, который очень редко используется по причине его сложности.

Поведав об этом сильнейшем привороте, Хима и не думала, что Янинка решится его делать. «Что ж, нехай пробует!» — решила старуха и не стала перечить такому рвению дочки. А вскоре она уже давала лишь незначительные советы начинающей ведьме.

Сумрак и дым курившихся трав не могли скрыть изящества обнаженной фигуры юной девушки. А она, быстро забыв о робком первоначальном стыде из-за своей наготы, увлечённо и уверенно водила ладонями над локоном волос своего возлюбленного, и губы неустанно шептали странные слова: «В ночь звёздную, в ночь лунную выйду я в поле чистое; а в том поле чистом стоит дуб кряжистый, и на том дубе кряжистом живет бес бесчинный. И кланяюсь бесу я в ноги пониже, и прошу сослужить мне службу тайную, как служил царю Ироду. Покинь дуб свой кряжистый и лети в свет белый чистый, собери тоску чёрную, собери сушь смертную от людей, от зверей, от птиц да рыб…».

Войдя в колдовской транс, Янинка полностью отрешилась от реального мира. Она витала уже совершенно в другом соизмерении. Вот тело её парит над полем, а вот и могучий дуб. Янинка падает на колени и просит помочь ей. Но того, к кому обращены её просьбы, девушка не видит: неведомая сила не даёт поднять взор. Но это Янинке и не надобно. Она сосредоточена на заветных словах: «…и отнеси тоску черную да сушь смертную парубку Прохору — рабу Божьему. Брось в глаза его ясные, в брови черные, в лицо красивое, в сердце ретивое. Пусть тоска по мне в нем поселится, в горячей крови по всем жилам разделится, чтоб ни жить, ни быть без меня не мог…»

Долго ещё Янинка продолжала да повторяла слова заветные. Далеко за полночь её первое колдовское действо подошло к завершению.

Где-то над болотом раскатисто заухал филин. Девушка встрепенулась и непонимающе начала оглядываться вокруг. На время проведения приворота она как бы выпала из реальной жизни. А когда наконец вернулась в мир земной, усталость почувствовала страшную: лоб в испарине, в голове шум стоит, из-под мышек холодными каплями струится пот. И слабость… Янинка чувствовала себя настолько скверно, словно из неё выжали все соки.

— Фу-у, сил нет совсем… — тяжело вздохнув, еле слышно проронила молодая ведьма.

— Ничего, это от усердия чрезмерного, — проскрипела старуха и накинула на плечи дочки рваный армячок, — потому как для себя старалась. Отоспишься и опять птахой по лесу будешь порхать.

— А дальше что?.. — устало спросила Янинка.

— А ничего… Далее всё само образуется.

Янинка в изнеможении упала на полати и через мгновение уже спала младенческим сном.

Ещё малость потоптавшись, старая ведьма подозрительно глянула на спящую дочь.

— Скоро, однако ж, выдохлась… Ничего, ничего… втянется. Та-ак, теперь мой черёд за дело взяться, — проворчала себе под нос Серафима и оглядела разбросанные атрибуты, необходимые ей для заклинаний.

В отличие от тихих, но горячих просьб-приворотов Янины, хриплый шепот старухи звучал уверенно и властно. Старая ведьма своё дело знала. И сила колдовства её была замешана не на ребячьей любви, а на лютой злобе. Но то и другое, направленное в одну цель даст славный результат. Серафима в этом была твёрдо уверена.

Янинка проснулась, когда солнце уже давно высушило на траве слёзы утреннего тумана. Она испуганно вскочила, будто проспала что-то очень важное. Потерев глаза, кубарем выскочила из избушки, громко хлопнув дверью.

— Тьфу! — раздражённо сплюнула Серафима, вздрогнув от внезапного шума.

— Ну, чего всполошилась?

Не проронив ни слова и лишь щуря глаза от яркого света, Янинка растерянно замерла на крыльце.

Расправив затекшую спину, Хима недовольно посмотрела на дочь. Туесок с не дочищенными первыми грибами стоял у её ног. Прошамкав какие-то ругательства и вспомнив всех чертей и бесов, старуха добралась и до дочки:

— Напугала только, малахольная. Жуть какая приснилась аль чего? — вопросительно уставилась она на дочку.

— А-а… ничего ещё не случилось? — глядя на мать, Янинка наивно, по-детски хлопала ресницами.

— А что должно случиться?

— Ну как же… я так старалась… Что-то должно ж происходить.

— О-хо-хо, — вздохнула Серафима. — Я ж тебе сказала: всё, что надо, образуется само собой. Своё дело ты уже сделала. Займись-ка вон лучше грибами, тут трошки осталось… А я пойду лучше в печке затоплю.

На лицо Янинки легла тень разочарования. Делать ничего не хотелось, и уж тем более сидеть над первыми малюсенькими лисичками.

Ни слова не сказав матери, Янинка бесцельно побрела среди деревьев. Ей казалось, что что-то важное должно было происходить уже с самого утра. Послонявшись ещё немного вблизи избушки, девушка остановилась на прогалине. Ласковые солнечные лучи приятным теплом ложились на лицо. Янинка прикрыла глаза и подняла голову навстречу утренним лучам. Постепенно на неё нашло умиротворение. Почти ни о чём уже не думая и немного отрешившись от неотвязных грёз, девушка некоторое время беззаботно нежилась в объятиях утреннего солнца. Но какое-то беспокойное чувство не оставило надолго девушку и снова втянуло её в тревожные раздумья. И Янинка осознанно поддавалась этому чувству, накручивала себя, и ей опять казалось, что вот-вот должно что-то начаться!

Но ничего в этот день не началось! И на следующий — тоже. Время шло, а в жизни Янинки ничего не изменилось. Как же это так?! «Вот тебе и хвалёное колдовство!» — разочарованно думала девушка, вспоминая недавние увещевания матери.

И вот в один из летних дней, когда сомнения уже основательно разъели её надежду, первая ласточка событий опять окрылила девушку…

Янинка стояла у опушки рядом со своим жилищем и задумчиво наблюдала за маленькой серой птичкой. Скрипнула дверь. Вспугнутая пичужка вспорхнула и скрылась в листве. Девушка всё так же продолжала стоять. Даже не поворачивая головы, она физически ощущала на себе напряжённо-пристальный взгляд матери.