Атака извне - Святослав Логинов

Нет, не может того быть.

Он потёр глаза.

Не помогло.

Он больно ущипнул себя за локоть.

Но и это не исправило положения.

На фоне размытых, будто маревом, звёзд объявилась знакомая фигура, и на Алексея уставились рачьи глазки «принцессы». Но не той компактной малышки, не достигавшей Лёхе Бурому даже до пояса, а гигантессы, чей лик занимал, если верить показаниям дальномера, пространственный сектор в 26 градусов.

— Ну что, Избранник, уверился теперь, что моим словам можно доверять? — донеслось до его ушей из невообразимой дали.

— Ка…ким словам? — запинаясь, произнес Алексей.

— О бедах, грозящих Объединённым Человечествам, — пояснила силикарболаудь.

— Уверился, — Суровцев постарался, чтобы его голос не дрожал.

— Знаю, что ты поставил в известность своего куратора, а через него информация достигла верхов вашей исполнительной власти, — пророкотала ксенофренка. — Это вселяет надежду, что моя миссия не напрасна.

Не будь Суровцев столь взвинчен, он заметил бы, что движения лицевых мускулов «принцессы» не соответствуют произносимым словам, хотя вполне могло сказываться несоответствие между скоростью света и скоростью звука, который в вакууме вообще не распространяется.

— А может всё это «дымовая завеса», и несчастный Зет-03 исчез не без вашей помощи? — спросил он, что называется, в лоб.

Зрачки силикарболауди на секунду потемнели, сравнявшись с межзвёздной чернотой.

— Зачем нам это? — произнесла она. — Для какой надобности, не подскажешь?

Суровцев пожал плечами — ситуация ему не нравилась. Мало того, что он в очередной раз стал объектом пристального внимания силикарболаудей, так к тому же, ещё и непосредственно на Большой Высоте.

— Ну, не знаю. Может быть, вашей Иерархической Яйцеклеточной Инициативе надоело спокойствие в нашем секторе галактики и захотелось пришпорить события, внеся разлад в отношения между Федерацией и империей Кахоу?

Глазки силикарболауди завибрировали:

— Империя Кахоу? Причем здесь она?

— Ну как же? Известное бельмо на глазу Объединенных Человечеств.

— Кахоуты такие же, как и вы, у них те же проблемы. Опасность, говоря примитивно, исходит от Потустороннего Зеркала, а кахоуты, добившись права вести наблюдения, занялись там крайне безответственными экспериментами. Безо всякого злого умысла, между прочим. Ваши нырки в экзокапилляры — детские шалости по сравнению с тем, что вытворяли имперские наблюдатели в своей лаборатории. Разумеется, Зеркало среагировало, и вам теперь приходится искать погибший планетоид. Могу тебя утешить: имперский броненосец тоже погиб — мирозданию нет дела до правых и виноватых, оно, как я уже когда-то говорила, реагирует неадекватно.

— Значит, это всё-таки кахоуты! — мёртвой хваткой вцепился Бэр в единственный понятный ему довод. Как наши исследования, так они ноты протеста шлют, а сами готовы поставить мир на грань гибели! Нет уж, сволочами они были, сволочами и останутся!..

— Я этого не говорила, — образ дочки-матери начал бледнеть, сквозь него замерцали звёзды. Вообще-то звёзды в космосе не мерцают, но сквозь исчезающую силикарболаудь этот феномен вполне можно наблюдать. — Когда будешь передавать наш разговор своему начальству, пожалуйста, передай его точно и полностью, — донеслось из пустоты.

— Это что же, опять мне нести ответственность за вселенную? — закричал Алексей.

— Да уж куда тебе… — услышал он глухо, словно в уши были вставлены ватные тампоны. — Тебе даже штурвал доверить нельзя! Проснись, Бэр! Тоже мне, патрульный, заснул за штурвалом!

— Я не заснул, я…

— Знаю! — оборвал Пси, не отрываясь от дублирующего пульта.

«Мивабб» двигался в режиме аварийного торможения, катер сбросил крейсерскую скорость почти до нуля, а заодно отметился на дальномере иглодиска условным сигналом «Поиск плюс». Теперь Лях-Козицки будет знать, что они и впрямь что-то обнаружили.

А Пси, выходит, не только с Татьяной любезничал, но и космический призрак видел, своими глазами или просканировав мысли пилота, и управление успел перехватить едва ли не в последнюю минуту. Вот соприкоснулись бы на скорости защитные поля двух кораблей — и всё — аннигиляция, пришлось бы скорбящим родственникам хоронить вместо Лёхи Бурого кубометр вырожденного пространства. Хорошо, что на катере управление продублировано, спасибо земноводным инженерам, не пришлось старшему товарищу лезть через голову впавшего в транс пилота, чтобы включить торможение.

— Что там? — не отрываясь от приборов, спросил Пси.

— По нисходящей, — непонятно отвечала Эвельсон.

— Скорость погашена, до цели восемнадцать мегаметров, — спустя полминуты, произнёс Пирелли. — Касание защитных полей через шесть с половиной минут.

Это, во всяком случае, Суровцев понимал. Он и сам видел, как на фоне слабых звёзд быстро увеличивалось ребристое яйцо в оплётке из растопыренных штанг. Не нужно и в МОП лазать, чтобы понять, что это такое. Спасательный бот кахоутов наверняка с борта «Шкеллермэуца». А ведь эта штучка может использоваться как для спасения экипажа в случае аварии корабля-матки, так и для проведения абордажной атаки. Кроме пилота бот способен перевозить до десяти бойцов. Ясное дело, «Шкеллермэуц» готовил захват станции и даже начал спускать абордажные команды. Так что не спасательный это бот, а десантный. И если на борту кувыркающегося яйца и впрямь десяток солдат, они могут оказать серьёзное сопротивление.

— Бэр, без агрессии! — не отрываясь от управления, предупредил Пси.

Вот ведь телепат чёртов! И когда только успел понять, что у Лёхи действительно зачесались кулаки, тем более, что салон десантного бота давал ограниченный, но все же простор для упражнений в боевом манипулировании: есть где всласть помахать конечностями. А вице-чемпион без практики — всё равно, что банкет без шампанского.

— Юз надеется, что мы добудем ему языка, — попытался спорить неугомонный манипулятор.

— Я сказал — без агрессии!

Суровцев вздохнул печально. Делать нечего, приказ старшего по званию — закон для патрульного…

Шлюп кахоутов приблизился на минимальное расстояние, позволяющее функционировать силовому полю «мивабба», который замедлил движение до нуля и лёг в дрейф.

— Свет! — скомандовал Пирелли.

Радуясь, что ему хоть что-то дозволено, Бэр включил сигнальные огни. «Мивабб» засиял, словно коралловый риф, усаженный лимонными и голубыми актиниями, какие используются вежборасиянами для освещения общественных мест.

Согласно Кодексу визуальной связи, ратифицированному Федерацией и империей ещё полстолетия назад, кахоуты должны были зажечь оба сигнальных пояса на оплётке, но этого патрульные так и не дождались.