Проклятый. Hexed - Кевин Хирн

Зная, что мне предстоит долгий рассказ, я решил немного его изменить. Главная причина, по которой я не принял более активного участия во Второй мировой войне, состояла в том, что мне запретила Морриган. В тот период наши отношения были еще неопределенными.

– Ты знаешь, сколько сейчас сражений мне приходится наблюдать по всему миру? – спросила меня Морриган, когда я собрался пойти добровольцем в британскую армию. – Проклятье, я не могу постоянно беспокоиться о тебе и следить, чтобы ты не наступил на мину или не попал под бомбежку Люфтваффе. Держись подальше от войны, Сиодахан, и не привлекай внимания к своей особе – в особенности внимание фейри.

Нет, я не стану утверждать, что сейчас у нас с Морриган какие-то особые отношения, поэтому, когда Берта вернулась с тарелками с попкорном и попросила меня продолжать, я просто рассказал ведьмам полуправду. Все ведьмы наклонились вперед, как и Хал. Он тоже не знал, чем я занимался во время той войны.

– Вам известно, что в те времена я скрывался от Энгуса Ога, как почти всю нашу эру, и не мог творить магию, которая привлекла бы его внимание. Но совесть не позволяла мне прятаться на берегах Амазонки и ждать, когда все закончится. Поэтому я стал maquisard[73], вступив во французское Сопротивление на юго-западе, где проводил еврейские семьи через пустыню, чтобы спасти их от нацистов.

Члены моей сети знали меня как Зеленого Человека. Если же кто-то интересовался моим настоящим именем, я назывался Клодом и этим ограничивался. Семьи под моей опекой добирались до Испании быстрее и легче, чем с любым другим проводником. К тому же никто из них не болел. Всего мне удалось спасти семьдесят семь семей, иногда я проводил даже большие группы. Но мне далеко до ваших масштабов – пятьдесят тысяч евреев в Болгарии, – если честно, я не верил, что они должны считать это только своей заслугой, но таков был мой скромный вклад в общее дело. И не забывайте, что я находился в Гаскони, которая буквально кишела нацистами, вдали от основных сил maquisards. Часто вывести людей из города оказывалось сложнее, чем пройти через горы.

Только одна семья, которую я вел, не сумела выбраться из Франции. Я встретил их возле По, и мы намеревались пересечь Пиренеи через Коль дю Сомпор. Отец семейства, какой-то ученый, боготворил своих детей, но я не могу назвать их имена, даже если бы захотел. В большинстве случаев люди сохраняли анонимность – так было безопаснее для всех.

– Я сделал паузу, чтобы глотнуть горячего шоколада, который успел немного остыть, и Берта с нетерпением посмотрела на меня.

– Это была довольно молодая пара с тремя детьми: мальчик десяти лет, девочка восьми и пятилетний мальчик. Мальчиков одели в костюмы – лучшие, что у них имелись – а девочка была в сером шерстяном пальто поверх красного платья. Мать также надела в дорогу платье и тяжелое пальто. Отец нес портфель с бумагами и фотографиями, и больше у них ничего не было. Отец – я заметил в его ауре следы магии, но не дал себе труда их изучить, теперь я знаю, что он был каббалистом и у него имелась вполне достаточная защита, как и моя, чтобы отразить некротическое заклинание hexen – Gewebetod, ja?

– Ja. – Кивнула Малина, – именно это слово они используют.

– Шесть ведьм поджидали нас в засаде в ночь, когда мы находились на середине Коль дю Сомпор – по одной на каждого человека из нашего маленького отряда, из чего я сделал вывод, что нас кто-то предал. Мать и трое детей сразу упали, держась за грудь, на осеннюю палую листву. Я также упал, потому что почувствовал удар по моей защите и ждал, что сейчас последует взрыв гранаты или пулеметная очередь. Как только я оказался на земле, я сразу сотворил заклинание невидимости и осторожно отполз в сторону.

Мне удалось это проделать практически бесшумно. На ногах остался только отец, он выкрикивал имена детей и жены, потом присел рядом с ними на корточки и попытался привести их в чувство, пока я прятался.

– Его защитили каббалистические заклинания, – сказала Берта и знающе покачала головой.

– Верно. Однако тогда я этого не знал. Я не слышал, чтобы он произносил заклинания, и не удосужился внимательно изучить его ауру, и хотя я догадывался, что он особенный человек – почему еще к нему проявили такое внимание? – с тем же успехом он мог быть важен с политической точки зрения, а не магической. В любом случае, он был слишком охвачен горем, чтобы нанести ответный удар. Я не знаю, почему его семья не имела защиты – может быть, его способности оставались тайной даже для них; возможно, они бы это не одобрили. Я просто не знаю.

Однако вопрос о его силе очень скоро стал носить теоретический характер. Из леса появилось шесть фигур, – темные тени, парящие в темноте, – и они принялись стрелять в него из пистолетов с глушителями. Он замертво упал на тело жены, а когда патроны у них закончились, они перезарядили пистолеты и долго продолжали в него стрелять – в голову и грудь, так что тело получило такие раны, что никакая магия уже не могла ему помочь.

Потом они некоторое время стояли и смотрели на труп, чтобы убедиться, что не началось исцеление, и все это время я лежал за деревом, оставаясь совершенно неподвижным – нас разделяло девять или десять метров. В тот момент я ничего не мог сделать ни для кого из членов семьи. У меня не было защиты от пуль – если не считать способности к исцелению, – а стрелявшие уже продемонстрировали, что они станут делать, если у них возникнут какие-то сомнения; кроме того, я был вооружен только мечом. И не имел ни малейшего представления о том, кем являлись убийцы, если не считать того, что это ведьмы. Учитывая место действия, я решил, что на нас напал тайный отряд Гиммлера, посланный именно за этим человеком. Наконец одна из них заметила, что меня нет среди трупов.

«Gab es nicht sechs von ihnen? Ich zähle nur fünf Körper», – сказала она.

– Scheisse![74] – выругалась Берта по-немецки. – И что они сделали?

– Аттикус, подожди минутку, – вмешался Хал. – Я не говорю по-немецки. Что ты сейчас сказал?

– Их ведь было шестеро? А я насчитала только пять тел.

– О, дерьмо, – сказал Хал и схватил чашу с попкорном с колен Богумилы. Ее единственный видимый глаз раскрылся от удивления, но она не стала протестовать. – И что дальше? – спросил он, забрасывая попкорн в рот.

– Они оставили одну ведьму следить за мертвым каббалистом – вдруг начнется магическое исцеление, – все остальные отправились искать меня. Они не могли проникнуть сквозь мое заклинание невидимости, а потому быстро прошли мимо и углубились в лес.

– У них отсутствует способность видеть в инфракрасном свете и у них нет элементарного нюха? – спросил Хал.

Клаудия покачала головой и ответила ему:

– Как уже сказала Берта, они практически бесполезны в реальном мире, если рядом с ними нет демона. Будь с ними демон, они бы легко заметили Аттикуса. Вероятно, у них есть заклинание, улучшающее ночное зрение, но им не под силу проникнуть сквозь плащ.